Выход Силой 2 (СИ) - Дай Андрей. Страница 14

Впрочем, хороводы — это признак любого их праздника. Говорят раньше, век или даже два назад, юношам и девушкам нельзя было касаться друг друга. Говорят, за нарушение этого обычая могли и из деревни изгнать. И только на праздники, во время хороводов, молодые люди могли подержаться за руки.

Признаться, не особенно этому верю. Во всяком случае, никакого разумного объяснения возникновению такого запрета в голову не приходит. А у славян все не просто так. Все со значением. Выходит, и у этого странного обычая смысл какой-то должен быть. Не простой же контроль целомудрия проповедовали злобные старцы?!

У русов с этим всегда было куда как проще. Но у нас и девственность никогда не считалась непременным условием для свадебного обряда. В старых сагах не раз и не два описывался случай, когда одна из дочерей бонда охотно следовала на ложе с заезжим героем-молодцом. Рожала от него детей, а потом спокойно выходила замуж за старшего сына соседа. И всех все устраивало.

Ну у нас и традиции празднования важных дней в году значительно проще. Есть четкая установка: что должно обязательно произойти. Кто что делает и зачем. Но чтоб у каждого было свое место в обряде, свои слова в песне и свой, особенный, венок на голове — этого нет, и не было никогда. За этими изысками к латинянам. Славяне, конечно, тоже те еще затейники. Но и они до римского формализма не дотягивают.

Впрочем, какое мне дело до римлян?! Мне и моих забот хватает. Ночной блот как-то уж слишком сильно меня утомил. А представляю, что бы было, если бы на церемонии присутствовали не два десятка человек, а тысячи! Меня бы, как лимон, выдавили до дна? Старики надо мной потом посмеивались. Говорили, что это от того я так много сил отдал, что много ее у меня, этой Силы. Мол, кому много Богами дано, от того Они и требуют помногу.

Так или иначе, но утренняя встреча с бывшим сослуживцем опекуна прошла как-то странно. Я откровенно тормозил — как не преминула бы выразиться Ксения, и за себя и за меня отдувался Варгов. Благо общую ситуацию я ему подробно обрисовал, еще когда просил о помощи в поисках нормального ответственного управляющего в бывший автосервис. Боюсь, у майора интендантской службы в отставке, Ролло Сванссона Фродда, служившего прежде в ремонтных механических мастерских Берхольмского гарнизона, могло создаться впечатление, что предприятии вообще принадлежит Олефу Бодружевичу. А я — так. Поставлен, чтоб набраться умений в управлении небольшим заводиком. Студент.

Мне это не нравилось, а вот Ролло Сванович — как его Варгов называл, оставил вполне приятное впечатление. Этакий военный хомяк, у которого зимой снега не выпросишь, но подопечное подразделение снабжается целиком, полностью и вовремя. Хозяйственный дядька, одним словом. Именно то, что нужно. Чтоб на поводу не шел у изобретателя с горящими энтузиазмом глазами. Ну и чтоб Воислав Ромашевич сразу к порядку привыкал. Хочешь получить какую-то деталь для экспериментов, обоснуй документально.

Мало по малу, разговор двух снабженцев, немало лет прослуживших в одном гарнизоне, свелся на темы «а помнишь». Имена, слэнговые названия подразделений и особенности характеров неведомых господ, меня совершенно не интересовали. Едва не задремал, усилием воли вновь и вновь расклеивая слипающиеся веки. Следовало, наверное, перенести встречу на другой день. Дать себе время выспаться, восполнить вдруг, за несколько ритуальных движений, опустевший резерв. А я с чего-то решил, что железный. Что смогу. Выдержу.

Пообещал себе никогда больше так не делать. На важные встречи нужно являться полностью готовым. Ко всему. В том числе, и к конфликту. В первую очередь — к конфликту. А какой из меня был боец, если я голоса двух матерых дядек сквозь шум в ушах слышал, и сквозь туман в глазах видел?

Еле дождался, когда воодушевленный новым, перспективным местом службы, Ролло Сванович откланяется, и уедет. Условились с ним созвониться, и договориться, вместе съездить в автокомплекс. Негоже будет, если новый управляющий заявиться сам по себе, без меня. Ромашевич, конечно, не выглядит агрессивным. Но — здоровенный, как и все остальные в семье. Попадешься под горячую руку, может за порог выкинуть.

Не меня, естественно. А вообще. Да в любом случае, конфликты мне в коллективе без надобности. Мне нужно, чтоб изобретатель, в кратчайшие сроки довел до ума свой прототип, специально обученные люди создали комплект технологических карт, и мы начали производство. Пока, небольшую партию. Исключительно для нужд моей личной дружины. А там, после испытаний в полевых условиях, и когда все «детские болячки» прототипа будут выявлены и устранены, глядишь, и на продажу станем делать. Конструкция более чем перспективная.

Показал ТТХ ромашевического изделия воеводе. Тот долго разглядывал таблицы, и выдал вердикт:

— Снаряды к гаубице подтаскивать — еще куда ни что. А так… Детская игрушка.

— А если добавить брони, а в манипуляторы по крупнокалиберному пулемету добавить? Тут масса покоя почти тонна. Отдачу можно в расчет не принимать. Мобильность, относительная защищенность и невероятная огневая мощь. Я бы такой поиграл, — засмеялся я. — Эта штука, как пулеметный дзот, только двигающийся. Представляешь?

— Что-то не вижу тут характеристик бронирования, и скорости в снаряженном состоянии, — прищурился старик на, отложенные было в сторону, листы распечаток.

— А ты впиши сам, что считаешь нужным. Изделие в стадии прототипа. Воислав изменит мощность приводов, если для его варианта окажутся слабыми.

— Я подумаю, — всерьез озадачился старый воин. — Такого ведь ни у кого пока нет?

— Не-а, — хихикнул я. — Мне-то на глаза случайно попал. Так что, пока мы сами не наиграемся, это только наши игрушки.

— Так-то оно так, — не поддержал старик мое веселье. — Только, Антонушко, каждому орудию имеется свое место в бою. Запусти вот этот твой мобильный доспех в плотную городскую застройку, и потеряешь и чудную игрушку, и воина, что в ней будет. Тут над боевым применением думать надо, а ты мне пока даже основные параметры дать не готов. Вот изладит твой Воислав прототип, тогда и посмотрим.

— Но ты, все же, подумай над применением, — ощутив серьезность момента, решил-таки оставить за собой последнее слово я. — И над теми параметрами ТТХ, что были бы предпочтительными. Накажу Ромашевичу к ним стремиться.

Виделся я с изобретателем достаточно часто. Персонал опытного производства даже близко еще не был укомплектован. Если сварщика и к нему в пару — слесаря удалось найти сразу, то столы, за которыми должны были трудиться чертежники и инженера все так же пустовали.

Да что там говорить, закупками необходимого сырья и то некому было заниматься. Ксения выискивала в Сети поставщиков, а мы с Вышатой Ромашевичем, как могли, организовывали закупку. Пару раз, когда требовались особенно специфические детали, вроде гидроприводов, особых шлангов, выдерживающих высокое давление или ударопрочных подшипников, приходилось обращаться за помощью к Шелтран-шану. Он, понятное дело, в этом тоже разбирался не лучше нас. Но у него было полно людей, кому это можно было поручить. В конце концов, как оказалось, в горной технике гидравлика применялась широко, специалисты у шорского княжича нашлись, и нужные штуковины мы заполучили.

В Лицее вовсю шла подготовка к выпускным экзаменам. И если меня, как прилежного, успевающего по всем предметам, ученика особенно не трогали, то за одноклассников учителя взялись серьезно. Не считая уроков гимнастики и потентиковедения, я почти их и не видел. Ребят разбили по группам и целыми днями натаскивали на решение тестов. Да еще и на дом задавали. Традиции — это дело такое. Умри, но исполни. Сказано, что в Лицее традиционно высокий уровень образования, значит, изволь соответствовать.

С одной стороны, эта чуть ли не круглосуточная занятость одноклассников была мне на руку. Мог ездить куда хочу, не выдумывая каких-то отговорок. С другой, чувствовалось уже приближение порога, выйдя за который, мы все, практически мгновенно станем совершенно чужими людьми. Меня бросало в настроении от нетерпения — скорее бы сбросить с плеч эту школьную обузу, и заняться действительно серьезными вещами. До тихой грусти. Было даже жаль, что явился в Берхольм так поздно, и не успел с головой окунуться в тихое бурление лицейской жизни. Особенно не сдружился ни с кем, кроме Ксении. Не участвовал в общих делах и праздниках.