Раздразнить дракона. Интервью для Мэри Сью - Мамаева Надежда. Страница 9

Я всегда считала себя девушкой чистоплотной. И сейчас во мне прямо-таки воспылала страсть к порядку. А начать захотелось с намыливания. Намыливания одной наглой драконистой шеи.

Но ради такого слезать было лень. А еще – немного страшно. Потому ограничилась ехидным:

– А господин дракон умеет делать комплименты, особенно если перед этим от души позавтракал дармовой едой.

От моих слов он аж закашлялся. Постучав себя по груди, ящер выдал:

– Между прочим, я тоже участвовал в добыче провианта.

– И как же? – усомнилась я.

Ремень мне удалось отстегнуть со второго раза. Затекшую за ночь ногу тут же пронзила дикая боль.

– Я совершал отвлекающие маневры.

– А вот мне интересно, – уже сидя на суку, начала я, все еще кривясь от боли. – С чего такой душевный порыв? Ты же, насколько поняла, людей в целом не любишь.

– Не люблю, – согласился этот странный, я бы даже сказала, слегка чокнутый незнакомец. – Но тех людей, которые меня сторожили, я не люблю чуточку больше.

– Враг моего врага – мой друг? – уточнила я.

– Скорее оружие, – кивнув каким-то своим мыслям, невпопад ответил дракон и резко сменил тему: – Слезай давай. Я оставил тебе поесть, – а потом нехотя добавил: – С-с-спасительница.

Причем последнее слово он почти прошипел, будто раскаленное железо опустил в воду. Я лишь пожала плечами. Действительно, не век же мне здесь сидеть, когда-нибудь спускаться все равно придется. Но перед сим ответственным шагом подозрительно уточнила:

– А если не слезу?

– Значит, будешь там сидеть, – как малому дитю, объяснил этот долбанутый на всю голову дракон, а потом, потеряв терпение, рявкнул: – Слезай! Я же с тобой и так по-хорошему разговариваю.

Вот тут я поняла, что вся его легкость и сумасшедшинка были напускными. Искусная маска, на которую я чуть не купилась. А что под ней?

Слезать как-то сразу расхотелось. Я даже крепко обняла ствол. Так, на всякий случай. Посмотрела на чернявую макушку внизу. Макушка явно злилась.

Нет. Определенно, я никогда не ошибаюсь дважды. Я делаю это раз пять или шесть, чтобы уж точно. Чтобы уж наверняка. И один чернявый дракон – тому подтверждение. Сначала, увидев его в клетке, подумала, что он обычный преступник. Потом – что он просто человек. Теперь вот решила, что этот ящер с чудинкой. Нехилой такой чудинкой, отдающей старой доброй шизофренией. Ан нет, тут, оказывается, имел место дар потомственного интригана и лицемера, почти цельный актерский талант: Станиславского на этого дракона нет.

– Слезай давай. И сними с меня этот проклятый долг! – под конец не выдержал ящер, показав свое истинное лицо.

К слову, оно было весьма недурное, особенно если умыть. Правильные, чуть заостренные черты, способные при смене настроения в секундный срок превратить очаровательного мягкого собеседника в чертовски опасного, решительного противника. Прямой нос, четко очерченные скулы и губы. Смуглая кожа – скорее дар не крови, а солнца, расцеловавшего лицо до бронзового загара. И глаза. Меня еще вчера поразил их цвет. При свете дня они имели оттенок гречишного меда. Сейчас же медленно становились золотистыми. Причем того холодного цвета благородного металла, что созвучен ярости, рвущейся наружу из моего утреннего гостя.

Ну почему всегда так: я искренне надеюсь, что это паранойя, а оказывается – нет. Просто отменно работающая интуиция. Вот и в случае с драконом сработала она, родимая…

– Слушай, а может, ты сам с себя его снимешь? А? Я даже морально в этом процессе поддержать тебя могу… – начала было я, но, увидев, как зло сузились глаза чернявого, сменила тактику: – Ну зачем тебе нужна какая-то сомнительная девка? Не супружеский же долг за тобой числится, чтобы для его снятия непременно нужна была я?

Потом вспомнила, что, кроме брачного, знаю еще один, и добавила:

– И уж точно не ипотечный!

– Чего? – недоуменно уточнил дракон, сбитый с толку.

А мне это и требовалось. Я готова была нести любую чушь, лишь бы отвлечь закипающего собеседника. А то еще опять превратится в динозавра на крылатой тяге и ненароком спалит все вокруг…

Решив, что недоумевающий дракон лучше свирепеющего, я, чуть отлипнув от дерева, продолжила:

– Ипотечный? Ну ты ссуду на замок не брал? – собеседник медленно помотал головой. – А взаймы, чтобы прикупить особнячок, домик? – подумала, и, вспомнив, что брюнет еще и ящер, на всякий случай добавила: – Или пещеру?

– Пещеру? – Тут брюнет все же понял, что ему банально заговаривают зубы, и как следует саданул кулаком по елке.

Елка впечатлилась и затряслась. Основательно так. А я почувствовала себя перезрелой шишкой: то бишь полетела с ветки вниз. Закричать не успела, лишь подумала. Да и та мысль была короткой – из трех букв: «Все!»

Мой конец в воображении выглядел минимум – переломом позвоночника, максимум – еще и черепа. Причем второе – предпочтительнее, ибо летальный исход моментальный и не надо мучиться несколько дней. Но вот чего не ожидала – что ухну в объятия дракона, как в рыхлый сугроб.

Мужские руки мягко спружинили, подхватив меня. Прикосновение его чуть шершавых ладоней к моей коже, когда задравшаяся юбка съехала, обнажив икры, мое «ой!» – и через миг мы уже напоминали традиционный дуэт, какой можно увидеть на ступенях ЗАГСа: он несет, она сидит на его руках. Признаться, за свою жизнь я побывала в разных положениях: неловких, идиотских, иногда почти безвыходных. Но вот так, чтобы кто-то держал на руках… Отчего-то подобного не случалось.

Дракон пристально посмотрел перед собой, словно только-только меня узрел. Хотя, если по правде, так близко мы видели друг друга первый раз.

Его дыхание касалось моего лица. Я чувствовала, как стучит под моей ладонью его сердце. А еще я разглядела едва заметный застарелый шрам у самой шеи. Как раз там, где оказалась ладонь второй моей руки. Неловко шевельнулась, и подушечки пальцев дотронулись до белесой нити давнего рубца.

Мимолетное легкое касание, от которого дракон вздрогнул не хуже чем от выстрела. У меня же перехватило дыхание, по позвоночнику пробежал холодок. Но буквально через мгновение ящер буквально кинул меня на землю.

Почувствовав под ногами твердую почву, я простучала зубами:

– С-с-спасибо…

Дракон угрюмо молчал, чем нервировал меня еще больше. Я поправила юбку, одернула рукава, сильнее стянула шнуровку ворота. Даже пятерней по волосам провела, будто эти нехитрые действия могли подарить мне каплю спокойствия.

А этот паразит все так же, не издавая ни звука, основательно лохматил мне нервы. Я передернула плечами. Что же, если переговоры провалились (в моем случае – в буквальном смысле), то стоит пойти на уступки, пока дипломатическое урегулирование вообще возможно. А иначе с крылатого ящера станется припереть меня к стенке, в смысле, к елке и начать военные действия.

– Ты просил снять с тебя какой-то долг? – Выкать после той зажигательной вечеринки, в которой мы оба принимали активное участие, казалось абсурдным. – Но я не припомню, чтобы давала тебе взаймы. Может, просто с миром разбежимся по лесу? Он вон какой большой…

Дракон упрямо сжал губы. Через минуту звенящей тишины, которую разбавлял лишь комариный писк, брюнет сказал, как выплюнул:

– Я бы с превеликой радостью, но меня держит кровный долг. Вчера ты спасла меня, и пока я не отплачу тебе той же монетой, не смогу вернуться к себе. Мой дракон не поднимется в небеса. Его будет давить груз невозвращенного. Хотя вам, людишкам, этого не понять…

Своей последней фразой он смел коту под хвост всю ту веру в зачатки драконьего благородства, которая едва успела зародиться в моей душе. Впрочем, я проглотила обиду, желая поскорее избавиться от опасного собеседника.

– Слушай, ты меня только что спас: я падала, могла расшибиться насмерть, а ты подхватил. Это же считается возвратом долга? Все, мы квиты. Аривидерчи…

Дракон скривился, словно я подсунула ему под нос насквозь протухшее мясо, уверяя, что оно только что бегало.