Стратагемы заговорщика (СИ) - Щербинин Тимофей. Страница 61

Впереди забрезжил призрачный свет. Холом зашагал быстрее, стремясь снова увидеть сердце маяка, но, когда коридор резко оборвался, юный страж застыл, пошатнувшись, как от удара. Чья-то безжалостная рука осквернила святыню его детства, превратив сияющее Древо в груду тусклых обломков, а великолепный Звёздный Шатёр в мрачную пещеру, давящую своей чернотой. Только дрожащие отблески факелов выхватывали из неё фрагменты потускневшей мозаики. В их неверном свете глубокая бирюза листвы казалась зелёной плесенью, а серебро звёзд — тусклой чешуёй выброшенной на берег рыбы. Только странные вкрапления в глубине надтреснутой колонны-ствола угрожающе мерцали сине-фиолетовым светом.

Улан Холом медленно пошёл вперёд, чувствуя, как с глухим хрустом рассыпаются под его ногами осколки Древа. Крестьяне сгрудились у входа, встревоженно переговариваясь.

— Не вглядывайтесь в колонну! — сухо, как выстрел, прозвучал из-за спины голос брата Ринчена. — Она рождает призраков.

— С каких пор? — сдавленно спросил Холом.

Старший брат промолчал, недовольно принюхиваясь.

— Кровь! — проворчал он. — И ещё что-то.

Незнакомый резкий запах напоминал про горящий фосфор, раздавленных муравьёв и утиный помёт, но не был ни тем, ни другим, ни третьим. Холом осмотрелся в поисках его источника, и увидел округлый саркофаг, похожий на кокон, подвешенный к одному из изогнутых корней ствола-колонны. Страж помнил, что в дни его детства мастера не разрешали приближаться к саркофагу, но тогда он был пуст и открыт. Сейчас же круглое отверстие в верхней его части словно заросло стеклянистой массой, но огромный обломок ветви Древа, обрушившись из-под потолка пещеры, раздробил боковую стенку. Из отверстия сочилась густая маслянистая жидкость, а рядом в луже этой субстанции лежал человеческий скелет.

Холом осторожно приблизился, стараясь не вступить в жижу, и поднёс факел к костям. Скелет явно вынесло из саркофага потоком жидкости, сломав несколько костей об острые края. Он был миниатюрным и хрупким, возможно — женским. Присмотревшись, Холом с удивлением обнаружил на его черепе полосу похожих на чешуйки наростов. Некоторые из них были похожи на капельки аквамарина, другие — на серебряную чешую, и вместе они складывались в некое подобие изогнутого венца вроде того, что был изображён на маске Морь Эрдэни. Чуть поодаль лежала какая-то бесформенная груда. Приблизившись, Улан Холом понял, что это одежда мастера цитадели. Разлившаяся жидкость из саркофага добралась до одного из рукавов кафтана, выбелив ткань. Тела мастера нигде не было видно, только странные серебристые брызги покрывали пол вокруг.

— Брат Ринчен! — позвал страж. — Взгляните!

— Я тоже… нашёл, — сдавленным голосом отозвался старший брат.

Холому даже показалось, будто невозмутимый страж вот-вот заплачет, но тот взял себя в руки.

— Наших мастеров, — угрюмо добавил он.

Улан Холом нашёл взглядом сгорбленный силуэт Ринчена и быстро подошёл к нему. На полу пещеры, рядом с непонятно как оказавшейся здесь пушкой, окружённые разбитыми панцирями крабов, лежали изрубленные тела наставников Цитадели. Первого взгляда на них хватило юному стражу, чтобы понять, почему незримые вериги утратили свою силу. Мастер Юкук, его учитель и поводырь в мире духов, был мёртв. Закрыв глаза, Холом поклонился павшим и произнёс строки, сами по себе родившиеся в его сердце:

Ржавый якорь на дне

Как спасёт свой корабль от бури

Страж без наставника?

— Мастер-наставник, первый свеченосец, мастер-судья, первый звездочёт, мастер-кастелян, — бормотал Ринчен, узнавая погибших. — Почти весь капитул здесь.

— Мастер-факельщик в Бириистэне… — задумчиво произнёс Холом. — Значит, там может быть только мастер-книгохранитель.

— Где это "там"? — вскинулся старший страж.

Улан Холом молча указал факелом в сторону саркофага. Оба стража подошли к скелету, остановившись на берегу маслянистой лужи.

— Это она, — удивлённо сказал Ринчен. — Видишь эти чешуйки на лбу? Последний раз видел такие… Даже не вспомню, когда. Но что она делает здесь? Это же безумие — привести перерождающуюся колдунью в место силы!

— Очевидно, её привёл тот, кого пропустили привратники, — мрачно ответил Холом, указав на груду одежды.

— Мастер-книгохранитель поддался чарам?! Невозможно!

— Или не поддался, — пожал плечами юный страж. — Переоценил себя. Может, на ней уже были вериги.

Старший брат резко мотнул головой.

— Нет и нет! Её не должно было здесь оказаться! Ни в веригах, ни, тем более, без них! Проклятье! Не удивительно, что вся древняя нечисть острова вылезла на поверхность! О чём они только думали?!

— Тише, — нервно оборвал его Холом. — Не обрушьте нам на головы остатки Древа!

Ринчен хмуро кивнул.

— Ты прав, брат Холом. Мы должны идти. Отбить наш дом, выжить и вернуться, чтобы предать мёртвых заслуженному огню и разгадать эту проклятую шараду.

Стражи поспешили вернуться к отряду. Снова выстроив людей цепью, они провели их вдоль стены пещеры к каменной лестнице, широким полукругом опоясывавшей стену подземного святилища. Истёртые и выщербленные каменные ступени странным образом приглушали эхо шагов, а тени идущих кривлялись со стен, корчась в причудливом танце, словно дикие духи, не покорившиеся воле Последнего Судьи. Холом испытал облегчение, когда отряд преодолел последний пролёт и вошёл в длинную анфиладу полукруглых залов, оставив большую пещеру позади. Здесь тоже валялись в беспорядке разбитые крабы и ненадолго ожившие статуи воинов с львиными головами, но уже не было того чувства отвратительной неправильности происходящего, которое не давало стражу ясно мыслить в храме Древа и нижних коридорах. В некоторых из комнат-шатров они находили тела павших защитников Цитадели, и тогда Холом и его боевые братья неизменно приветствовали их быстрым поклоном, мысленно обещая отомстить за их смерть.

Наконец, страж почувствовал на лице дыхание холодного ветра. Казавшаяся бесконечной цепь одинаковых залов оборвалась, но вместо широкого пролома в стене перед стражем открылась только узкая щель, в которой виднелся кусочек ночного неба. Как и опасался Холом, открытый проход в недра земли пугал захватчиков, и те решили завалить его камнем. Валун прилегал неплотно, но в оставшуюся щель кто-то додумался вставить остов разбитого краба. Как видно, пираты решили удостовериться, что тварь в неё не проходит а, значит, другая такая же наружу не вылезет.

Оглядев свой отряд, Холом выбрал самого крепкого ополченца и приказал ему толкнуть краба копьём. Панцирь с тихим скрежетом поддался, но страж быстро остановил бойца. Он боялся, что краб вывалится наружу с грохотом и потревожит гарнизон. Мысленно проклиная себя за то, что не додумался взять с собой несколько мотков верёвки, Холом заставил нескольких бойцов раздеться и скрутить из своих накидок и набедренных повязок что-то вроде каната.

— Теперь плавно! — громко прошептал он. — На счёт раз!

Трое силачей упёрлись копьями в панцирь, двое крепко ухватились за канат.

— Р-раз!

Панцирь со скрипом выскользнул из щели и натянул канат, едва не вырвав его из рук бойцов. Один из узлов затрещал и начал развязываться.

— Затравливай! Плавнее!

Краб с глухим стуком упал на плиты внутреннего двора, и Холом замер. Минуты напряжённого ожидания тянулись бесконечно долго, но снаружи не послышалось ни шагов, ни окрика. Выждав достаточно, страж приказал самому худому и низкорослому из ополченцев протиснуться в щель и выбить мелкие камни, которыми был заклинен булыжник. Каждый раз, когда скребущие звуки его работы смолкали, Холом сжимал кулаки, ожидая, что вот-вот раздастся выстрел и предсмертный крик, но им снова повезло. Ложные баррикады Холома или, может быть, страх перед чарами Ордена, заставил пиратов отсидеться в орудийных казематах.

Наконец, большой камень поддался, и бойцы по одному пролезли в открывшийся проход. Во внутреннем дворе было темно и тихо. Утративший свет маяк нависал над кольцеобразной крепостью угрожающим сгустком черноты. По разноцветным плитам площади текли струйки воды, сливаясь в потоки там, где древние мастера сделали едва заметные глазу углубления в камне. Капли дождя барабанили по черепице крыши, похожей на чешуйчатую спину дракона. Затейливые проёмы окон казались в темноте открытыми ноздрями и пастями неведомых чудовищ.