Цикл романов "Новый Михаил". Компиляцияю Книги 1-7 (СИ) - Бабкин Владимир Викторович. Страница 18

Полковник Ходнев поднял руку с шашкой и скомандовал:

– Первый… Поверх голов… Товсь…

Неизвестно, как выполнили бы этот приказ финляндцы до прозвучавших выстрелов и криков раненых товарищей. Однако после этого и видя явную агрессию со стороны толпы, они, не колеблясь, выполнили приказ полковника Ходнева.

– Пли!

Залп потряс улицу, где-то зазвенели оконные стекла. Толпа испуганно отпрянула, кто-то дико закричал, и когда полковник вновь поднял шашку для команды, масса народу развернулась и, бросая флаги и транспаранты, кинулась врассыпную. Через пару минут на площади перед мостом остались лишь солдаты лейб-гвардии Финляндского полка и полицейское оцепление позади них.

На грязном снегу до самого угла Шестой валялись брошенные красные тряпки, бывшие еще недавно революционными флагами и транспарантами. Среди них лежало несколько тел, попавших под каток бегущей и охваченной паникой толпы.

Такая же картина открылась полковнику Ходневу и на самой Шестой линии. Кроме лежащих на снегу, никаких других демонстрантов на улице не было видно.

Петроград. Васильевский остров.

27 февраля (12 марта) 1917 года

Он бежал, спотыкаясь, бежал со всех ног, толкаемый другими обезумевшими людьми. Бежал, изо всех сил стараясь удержаться на своих детских ногах, потому как знал, что стоит ему упасть, и почитай все пропало – не встать ему уже никогда. Да и как тут встанешь, когда бегут тысячи, и бегут они, не разбирая дороги и не глядя, куда или на кого ставят свои ноги.

И как же им было не бежать-то, если сзади бежит толпа, слепая и разрушающая все на своем пути. А позади прозвучал новый винтовочный залп.

От сильного толчка в спину Егорка все же не удержался на ногах, и лишь счастливый случай помог ему покатиться в сторону какого-то входа в полуподвал. Спуск туда был крошечным и состоял всего из несколько ступенек, однако то, что было существенным недостатком во время бега в толпе, на этот раз послужило добрую службу, ведь о том, чтобы спрятаться от пуль в таком небольшом углублении, взрослому и думать было бы нечего. А вот десятилетний мальчишка сумел сжаться в три погибели, лишь наблюдая с ужасом за тем, как через его убежище перепрыгивают, сквернословя, все новые и новые люди. К счастью для Егора, ни один из них не попал ногой в его ухоронку, а то и костей бы ему не собрать.

Изловчившись, мальчик подергал дверь в полуподвал и тихо заскулил, убедившись в том, что та была наглухо заперта. Уже провожая взглядом последних скрывающихся за углом демонстрантов, он понимал, что остался один на один с теми, от кого они все с таким ужасом сейчас бежали по улице.

Опасливо обернувшись туда, откуда начался их бег, Егор к своему великому облегчению убедился, что не шагают по улице цепи солдат с винтовками наперевес, что их черные штыки более не грозят ему. Лишь одинокая фигура полковника виднелась на фоне набережной.

Так и смотрели друг на друга, поверх лежащих на снегу нескольких раздавленных тел, полковник, отдавший своим солдатам приказ стрелять в сторону толпы, и мальчишка, который в этой самой толпе как раз и находился.

Полковник Ходнев постоял пару минут, хмуро глядя на опустевшую улицу, отмеченную страшными приметами того безумия, которое охватило в эти дни любимый полковником город, а затем медленно пошел в сторону удерживаемого его подчиненными моста.

Когда фигура полковника скрылась за углом, мальчишка спешно выбрался из спасшего его углубления и быстро подбежал к лежащим на грязном снегу. Мечась от тела к телу, он выискивал среди них кого-то знакомого, страшась сам себе признаться в том, что ищет среди лежащих своего отца. Но к счастью для Егорки, отца среди задавленных толпой не было. Представив себе, как сейчас мечется отец, ища в бегущей толпе его самого, он поспешил покинуть это страшное место. Завернув на Большой, Егор со всех ног помчался по проспекту вслед бегущей толпе.

Петроград. 27 февраля (12 марта) 1917 года

Сводный отряд полковника Кутепова двигался по Литейному проспекту. Впереди шагала ощетинившаяся штыками рота лейб-гвардии Кексгольмского запасного полка, за ней двигалась пулеметная рота, следом шли две роты лейб-гвардии Преображенского запасного полка.

Далее по проспекту уже видны были клубы дыма, поднимающиеся от здания горящего Окружного суда. С той стороны слышались отдельные выстрелы, в том числе иногда звучали и пулеметные очереди. Очевидно, что мятежники стреляли куда попало, поскольку лишь некоторые пули пока свистели над головами солдат сводного карательного отряда.

– Поручик Скосырский!

Тот подбежал к Кутепову и козырнул.

– В общем, так, поручик, бегите к ближайшему телефону и передайте в градоначальство генералу Хабалову, что ввиду сложившейся обстановки я вынужден отдать приказ приостановить свое продвижение в сторону Зимнего дворца. Мы начинаем зачистку данного района. Выполняйте!

Скосырский метнулся выполнять, а Кутепов уже отдавал приказы кексгольмцам разомкнуть ряды на три шага во взводной колонне и выдвинуться к дому князя Мурузи, откуда, как успели доложить полковнику, как раз и бил пулемет.

Разведчики разбежались выяснять ситуацию в районе Преображенского собора, Собрания армии и флота, Кирочной улицы и Орудийного завода. В случае выявления сопротивления туда должны были выдвинуться на подавление взводы и полуроты при требуемом количестве пулеметов.

Рота преображенцев поручика Сафонова при четырех пулеметах выдвинулась для взятия под контроль Бассейной улицы со стороны Надеждинской и Баскова улицы, выходящих на Бассейную. Взводу с одним пулеметом из роты поручика Брауна было поручено закрыть Артиллерийский переулок, который выходил непосредственно на Литейный проспект. Все команды получили приказ при продвижении толпы в их сторону отрывать огонь сначала поверх голов, а если потребуется, то и на поражение.

Раздав указания, Кутепов огляделся. Тут ему в глаза бросились группы солдат лейб-гвардии Литовского запасного полка, которые кучковались в большом смущении вдоль Литейного проспекта. Отдельно стояла и переговаривалась группа офицеров того же полка, явно не собираясь руководить своими подчиненными. Полковник нахмурился, а затем послал подвернувшегося под руку унтер-офицера выяснить у господ офицеров, в чем, собственно, дело.

Через пару минут все офицеры подошли, как положено, к Кутепову и доложились, что у них в казармах большая суматоха и они не знают, что им в этой ситуации делать.

– Господа, мне непонятна ситуация. Потрудитесь объяснить, в чем дело и почему вы не командуете своими солдатами. – Кутепов хмуро оглядел собравшихся.

– Дело в том, ваше высокоблагородие, что солдаты не знают, как им поступить. Они не хотят участвовать в мятеже, но боятся, что их расстреляют за то, что они уже совершили. Поэтому они стоят и ждут, когда им скажут, что их не станут за это расстреливать.

Полковник удивленно воззрился на офицеров.

– Ну, а вы что им сказали?

Говоривший поручик помялся.

– Проблема заключается в том, господин полковник, что нам они не верят и требуют какое-то начальство повыше.

Кутепов оглядел офицеров цепким взглядом и жестко сказал:

– Это крайне прискорбно, что солдаты ваши не верят вам, своим офицерам и командирам. Это крайне плохо, вы меня понимаете, господа офицеры?

Собравшиеся понурились и прятали глаза.

– Ну, хорошо, господа, тогда решим так. Я как начальник сводного карательного отряда города Петрограда, назначенный приказом главнокомандующего Петроградским военным округом генерала Хабалова и имеющий самые широкие полномочия, в сложившейся обстановке принимаю общее командование над вашим запасным полком и включаю его в состав сводного отряда. Приказываю командиру лейб-гвардии Литовского запасного полка дать распоряжение своим офицерам собрать всех своих солдат в двух ближайших дворах. Я буду говорить с людьми. Выполняйте.

Глядя вслед офицерам, Кутепов повторял про себя фразу из телеграммы, которая все больше пугала его своей прямо-таки мистической достоверностью: «Действуйте решительно. Мобилизуйте здоровых врачей и санитаров. Отстраняйте растерявшихся, малодушных и имеющих симптомы заражения красной чумой. Назначайте здоровых и решительных. Принимайте под свое начало другие карантинные отряды».