Земледельцы (СИ) - Селиванов Андрей. Страница 59

* * *

Спрятав бластер под пиджак, чтобы никакой случайный встречный его не увидел, сэр Октавиан двинулся к тюремному отсеку горного города. От предвкушения самосуда его трясло, от ликования – распирало. Никогда ещё он не чувствовал себя таким властным, свободным, «вершителем судеб», как сейчас, прижимая оружие предплечьем к туловищу. Он шёл чуть ли не вприпрыжку, улыбался и наверняка жалел, что никто не видит его радость. Продвигаясь с той же скоростью, он быстро добрался до цели и остановился перед такими же громадными, как в бункере Комитета, решётчатыми воротами, запертыми на ночь. Тяжёлый навесной замок сначала ввёл его в ступор, но он тут же спохватился и расстрелял эту преграду из бластера, заодно успешно протестировав своё оружие.

Свет в новой тюрьме Фейриса второго включился автоматически, отреагировав на резкие движения крупного объекта. Министр, как мог, успокоил сердцебиение и дыхание, взял бластер на изготовку и оглядел помещение в поисках содержащегося здесь генерала Земледельцев. Пленник нашёлся быстро – он спал, громко храпя, на двух составленных диванах в дальнем конце зала. Чтобы разбудить его, Октавиан решил не заморачиваться и просто пальнул в воздух прямо над ухом генерала. Это сработало. Фейрис второй вскрикнул, вскочил на диван с ногами и, щурясь от света, сразу занял боевую стойку. Министр рассмеялся, на всякий случай отошёл на несколько метров назад и позвал пленника по имени.

– Здравствуй, Октавиан… – сказал генерал, распознав его голос и знакомый расплывчатый силуэт, но пока ещё не привыкнув к свету и не разглядев у него в руках оружия. – С чем пожаловал? Хотя, глупо ждать от революционера твоего ранга чего-то… доброго…

– Ты что, всё ещё спишь? – удивился министр. – Ну-ка, что это? – спросил он, вытягивая вперёд руку с бластером.

Сонный генерал уставился на оружие, как баран на новые ворота, но потом, похоже, окончательно пришёл в себя. Увидев бластер, он тут же осознал, что Октавиан пришёл к нему вовсе не с «дружеским визитом» или допросом – он пришёл его, ни много ни мало, казнить. Это осознание ударило по нему, словно молния. Фейрис второй издал стон, похожий на предсмертный рёв дикого зверя, потёр глаза, сел, потом сразу встал, поправил на себе одежду, пригладил волосы и сложил руки по швам.

– Пли, – резко скомандовал он, смотря министру прямо в глаза и выражая в своём взгляде всю боль, горечь, бесстрашие и безучастность обречённого на гибель.

Октавиан поставил палец на курок и прицелился генералу ровно в центр лба.

– Передавай привет брату! – посоветовал министр с довольным лицом. – И отцу! И жене брата… тоже передавай!

– Спасибо, что разбудил. Было очень приятно перед смертью услышать твой голос, – с иронией, улыбаясь, произнёс генерал.

– Убить тебя, чтобы ты сам этого не понял… было бы не интересно! – усмехнулся Октавиан.

Крючок спуска плавно потянулся назад…

– Стой-стой-стой, подожди! – внезапно вскрикнул Фейрис второй, замахав руками.

– Чего ещё? – насторожился министр, не опуская бластер.

– Я имею право… на последнее желание?

– Если его можно исполнить, не выходя за пределы этой комнаты.

– Хм… Чисто… теоретически… Это возможно…

– Да говори ты уже! – нетерпеливо крикнул Октавиан.

– Желаю, чтобы министр внутренних дел расы неоатлантов подох самой жуткой смертью! – выдал генерал Земледельцев и дико расхохотался. – И как можно скорее!

– Да уж. Оригинально.

Курок щёлкнул, пружинка дзинькнула, бластер сработал. От сгустка плазмы было не увернуться. Фейрис второй замер, обмяк и грохнулся на пол…

* **

Свершив расправу над генералом Земледельцев, сэр Октавиан покинул горный город, отыскал в лесу нужную тропинку и вышел на пляж, где его ожидали личный звездолёт и в нём дроид-водитель. Метров за тридцать от корабля в глаза ему внезапно бросились чьи-то следы на песке. Они вели до самого звездолёта и обрывались на его спущенном трапе. Министр мысленно упрекнул себя за то, что не закрыл дверь, и на всякий случай положил руку на бластер, заткнутый за ремень брюк. Тут в глубине корабля что-то зашевелилось. Октавиан выхватил бластер, ожидая, по меньшей мере, покушение, но из-за поворота на трап, а потом на землю медленно сошёл Председатель, от чего-то очень угрюмый.

– Ох, это вы! – оторопел министр, чуть ли не дрожа под его немым укором. – Вы же у себя спали!

– Верните бластер, – сердито потребовал глава Комитета.

– Что?.. – Октавиан аж вспотел от чувства стыда и разоблачения.

– Когда он удаляется от меня больше, чем на триста метров, мне приходит звуковое оповещение. В мою келью за последние двадцать лет не заходил никто, кроме вас. Верните бластер! – повторил Председатель грозно.

– Простите, друг мой, я не сдержался… – виновато произнёс министр, протягивая оружие рукояткой вперёд. – Само существование Фейриса второго было мне, как кость поперёк горла…

– Самодеятельность в нашей революции должна быть сведена к минимуму, – строго заметил глава Комитета, вставляя бластер в кобуру на поясе. – Вы прекрасно знаете, что поставлено на карту.

– Да, да… – протянул Октавиан. – Ну что же, если я вернул всё, что украл, то… Я могу улетать?

– Погодите! – остановил его Председатель. – У вас там топлива нет.

– Как так? Я проверял, у меня там восемьдесят процентов!

Министр зашёл внутрь, подбежал к приборной панели и обнаружил досадную неприятность. Трансгрессатор действительно был заряжен ещё на четыре скачка, но обычное, необходимое для перелёта через атмосферу топливо было в корабле на исходе. Октавиану пришлось вернуться к главе Комитета и попросить того вызвать кого-нибудь из своих подчинённых с топливом. Председатель сказал, что предвидел такую просьбу и уже давно позвонил в горный город.

Пока главари восстания дожидались бочки с топливом, они решили напоследок пообщаться.

– Слушайте, друг мой… – вспомнил министр. – Мне не даёт покоя тот ваш пульт… Ну, который вы сегодня применили на поминках! Он сейчас при вас?

– Да, он всегда при мне… – глава Комитета залез во внутренний карман пиджака и достал ту самую вещь, с помощью которой недавно убил сорок восьмого.

– Вы можете объяснить мне, как он действует? Что это за устройство?

– Это – «ключ от душ»! Это самая главная привилегия Председателя! Она позволяет ему в любой момент расправиться с любым членом Комитета! В экстренном случае мне достаточно лишь засунуть руку в карман и на ощупь набрать номер моего обидчика!

– И… что с ним произойдёт? – спросил сэр Октавиан, хотя и так помнил, что случилось с сорок восьмым.

– Это страшный секрет, друг мой…

– Тем более говорите!

– На церемонии посвящения каждому новому члену тайного мирового правительства вживляют в шею датчик. Если я наберу на «ключе от душ», к примеру, «четыре-восемь», этот датчик в шее набранного мною члена взорвётся… и переломит своему носителю позвоночник.

– Жестоко… – протянул министр, потерев шею сзади.

Тут из джунглей выбежали трое человек, несущих одну большую канистру со звездолётным топливом – обыкновенной очищенной водой, из которой корабль мог преобразовывать и употреблять для перемещений в пространстве чистый водород. Топливный бак был вскоре наполнен, и предводители революции, попрощавшись, как в последний раз, разошлись – глава Комитета в сопровождении троих рабочих вернулся в горный город, а министр, сделав круг над островом и ещё раз подивившись красотам Земли, улетел обратно на Нибиру, где у него были запланированы выборы нового короля в парламенте…

Глава 24. Свидание

После жеребьёвки, когда все уже пережили внезапную лотерейную эйфорию и отобедали в столовой, а сэр Октавиан улетел на собственном звездолёте в неизвестном направлении, Фейрис решил провести Лизе экскурсию по дворцу. Так как он и сам не знал всего его устройства, ему понадобилась помощь опытного дворцового служащего – личного королевского секретаря, верой и правдой служившего его отцу последние шестьдесят лет. Секретарь приступил к заданию с большим рвением и быстро придумал эксклюзивный, наиболее подходящий для ситуации маршрут. Начать его он хотел с Преддворцовой площади, но влюблённые заверили, что уже были сегодня на ней и всё там видели и знают. Тогда экскурсовод ограничился самим зданием. Он сводил их в тронный зал, где прошёлся с ними вдоль рядов фресок, картин, гобеленов и панно, рассказав о происходящем на многих изображениях; в кабинет Фейриса первого, где принцу, скорее всего, предстояло в будущем заседать; в сокровищницу, хранящую личные средства королевской семьи; в обсерваторию, на три метра выпирающую «башенкой» над крышей; в покои короля и его семьи – гигантские девятикомнатные апартаменты, апогей богатства, сосредоточие всего Нибируанского великолепия, пышности, красоты и изящества.