Родери - Соколова Анюта. Страница 3

Все, кто по каким-то причинам не смог или не захотел приспособиться к изменившимся условиям, стеклись, сползлись и съехались в один-единственный район. Домишки здесь убогие, одноэтажные, улицы состоят из сплошных ям в дорожном покрытии, фонари газовые – это при двух веках повсеместного магического освещения! Говорят, здесь ещё сохранились механические системы водопровода и отопления, но, наверно, это всё же просто страшилки для обывателей.

В «Весёлом некроманте» обстановка поприличнее. Свет над вывеской, переливающийся радугой, явно создавал профессионал своего дела. Сама вывеска немало меня позабавила тем, что на ней был изображён не специалист по покойникам, а скорее объект его профессиональной деятельности. Ну где вы видели тощих, бледных, лысоватых некромантов? В подавляющем большинстве это крепкие жизнерадостные люди с пышной шевелюрой и здоровым румянцем во всю щёку, поскольку энергии, необходимой для общения с мёртвыми, у них гораздо больше, чем у среднестатистического мага.

Я стою и размышляю. Опрос жителей района ничего не дал. Никто умершего не знал. Впервые заметили вчера вечером – мальчик, убирающий двор, и помощник хозяина, присматривающий за разгрузкой товара. Первый шарахнулся, испугавшись, второй обругал и велел убираться. По свидетельству обоих, покойный толком не говорил, лишь мычал и бормотал себе под нос что-то неразборчивое. Подобное поведение указывает на полное иссушение дара, когда маг практически умирает.

Однажды мне довелось выжечь себя дотла. Крайне неприятное состояние. Учитывая, что я молода и не изнуряю организм вредными привычками, восстановилась я достаточно быстро и без последствий. Зато прочувствовала на себе все прелести существования обычного человека. Когда одежда необходима, чтобы греться, без часов не узнать время, а мир превращается в глухую, непробиваемую стену, безразличную к твоим просьбам. Одним словом, жуть.

Хозяин «Некроманта» порадовал чуть больше. Мрачный и битый жизнью мужик с проницательным и подозрительным взглядом заверил меня, что умерший был пришлым. Тех магов, что осели и потихоньку трудились в Грошовом квартале, он знал как облупленных. Разумеется, он заверил меня: они к запретной магии ни-ни! Никогда и ни за какие деньги!

Усмехаюсь. Конечно же, я поверила. Прямо так сразу и убедилась в добропорядочности означенных господ. А то, что неделю назад снимала порчу с одной языкастой бабёнки, – так это ветром надуло.

Аура «пришлого», кстати, не совпала ни с одной из тех, что считывала с мест нераскрытых преступлений – не оправдались мои надежды. Хмыкнув, иду на неожиданно чистый задний двор. Баки под мусор накрыты крышками, снег аккуратно сметён к забору. Это я отмечаю, фиксируя следы. Их немного – сюда маг притащился своими ногами, поболтался перед служебным выходом, нарвавшись на помощника, и забился в щель между домом и сараем. Там он и замёрз. Обнаружил его ранним утром всё тот же мальчишка-уборщик, перепугался и переполошил всех вокруг. Не спалось мальцу в шесть утра. Подозрительно? А вот и нет. С восьми вихрастый подросток шёл прислуживать на кухню, так что времени убирать снег днём у него не оставалось.

У щели, где несчастный умер, присаживаюсь на корточки. Как взрослый мужчина, пусть и худющий, умудрился сюда залезть? Тут же собака не поместится! Снег внутри превратился в лёд, растаял от тепла человеческого тела. В голову приходит дикая идея. Поднимаюсь, встаю боком, втягиваю живот и…

– Не получится. Хоть у вас и великолепная фигура, сюда вы не просочитесь.

Великолепная у меня не только фигура – нервы тоже выше всяких похвал. Я не радую нежданного зрителя ни испуганным визгом, ни дрожью. Спокойно поворачиваюсь:

– При желании маг расплющится и не так, господин Даллор. И вопрос даже не в том, «как» он это проделал, а «зачем». Двор небольшой, забор высокий, стены глухие, без окон. Рядом сарай с воротами на одной хлипкой щеколде, открыть которую не составляет никакого труда – ночуй, не хочу. Но человек предпочитает занять именно эту весьма неудобную позицию.

Мужчина удивлённо вздёргивает бровь:

– Вы ожидали меня здесь увидеть?

– Нет, – я продолжаю медленно заползать в щель. Куртка жалобно трещит, но ей вместе с остальной формой и так через месяц предстоит путь в мусорную корзину. Потихоньку я занимаю то же положение, что и покойный. Припоминаю, как было повёрнуто его лицо.

– Будьте так любезны, господин Даллор, отойдите на пару шагов.

Ага! Теперь понятно. В поле зрения попадает дверь служебного входа в увеселительное заведение. Маг ждал кого-то? Того, ради которого он выжег последние крохи дара?

Обратный путь намного сложнее. Мысли о том, как я при этом выгляжу, я отметаю за ненадобностью.

– Давайте руку, помогу!

Презрительно фыркаю и через секунду самостоятельно выбираюсь на свободу. Отряхиваюсь под насмешливым взглядом.

– Господин Даллор удовлетворён бесплатным представлением?

– Мне непонятно, ради чего вы всё это проделали. Спившийся маг на последнем издыхании забрался в тёмный угол и замёрз во сне. Вы же ищете смысл в поступках создания, практически лишённого разума.

Я задумчиво оглядываю подтянутую фигуру своего нового начальника:

– Увы, я, к сожалению, привыкла искать смысл в действиях любых живых существ. Даже тех из них, что не хотят пользоваться своим разумом.

Секунду он переваривает услышанное. Затем вспыхивает:

– Госпожа Оллиэйра, вы изволите издеваться надо мной?!

– Что вы, как можно! Только ко мне обращаются «Родери».

– Я помню!

– Сомневаюсь.

Он сверлит меня гневным взглядом. Я невозмутимо разглядываю его глаза, когда сузившиеся зрачки позволяют рассмотреть радужки. Теперь, при ярком свете солнца, видно, что они не чёрные, как казалось вначале, а карие, насыщенного каштанового цвета. В сочетании с волосами точно такого же, но более тёмного оттенка это выглядит весьма привлекательно.

– Признайтесь, – на полтона ниже продолжает Даллор, – вы затаили ненависть ко мне за то, что меня назначили в Брэгворд вместо вас? Вы возглавляли Службу три года, используя Лаверса разве что для подписи на распоряжениях, и тут явился я и всё отнял…

Я не выдерживаю – усмехаюсь:

– Типично мужской взгляд на вещи: мир вращается вокруг них… Господин Даллор, – настал мой черёд прицельного взгляда, – мне нет до вас никакого дела. Возглавлять Службу Короны в крошечном городишке на задворках королевства – не моя заветная мечта. Не знаю, кто успел просветить вас по поводу расстановки сил в Брэгворде, но я не собираюсь ни завидовать вам, ни тем более препятствовать.

Он несколько теряется:

– Тогда в чём дело?..

– В том, что я не «госпожа Оллиэйра», «Оллиэйра» или, упаси вас Всевышний, «Олли». Прошу вас обращаться ко мне исключительно «госпожа Родери», в крайнем случае просто «Родери». Подобную фамильярность я стерплю.

Мне удаётся его поразить.

– Смею ли я спросить о причинах подобной избирательности?

– Нет.

– По крайней мере, честно, – он ёжится, как от ветра. – Госпожа Родери, позвольте тогда узнать, что в моих рассуждениях показалось вам неразумным?

Не забыл…

– Видите ли, господин Даллор, – я снисхожу до объяснений, – случай с покойным не вызвал бы у меня вопросов, будь маг местный. Опустившийся, обнищавший пропойца замёрз ночью – история не рядовая, но возможная. Подвох в том, что умерший – не здешний. До вчерашнего вечера его никто не видел, это в один голос твердят и свидетели, и завсегдатаи «Весёлого некроманта». Вспомните расположение Брэгворда: на недели пути вокруг нет ни хуторов, ни любого другого жилья. В город попадают порталами. Вы читали мой отчёт об осмотре тела? Очень хорошо. Тогда понимаете, что в подобном истощённом состоянии маг не мог идти пешком через лес зимой. Значит, он перенёсся порталом и на тот момент сохранял остатки дара. Затем бедолага сотворил очередное запретное заклятие и выжег себя окончательно. Вряд ли он сделал это по доброте душевной, скорее, его наняли – за выпивку или деньги, без разницы. Важно то, что в кабачок он пришёл за полагающейся ему оплатой, причём не в зал, что выглядело бы естественней, если бы он хотел погреться, а сразу на задний двор. Помощник хозяина погнал его, вот он и вынужден был спрятаться, да так, чтобы следить за дверью – не идёт ли его наниматель… Вам ясен ход моих рассуждений?