Её семья (СИ) - Таирова Таша. Страница 16

И пока Кайтуков-младший пояснял заинтересовавшимся родным о вкладе Насти и Наташи в работу ресторана Павла Варягина, Настя молча улыбалась и рассматривала членов семьи. Старшие Кайтуковы, бабушка и дедушка, рассказали ей об истории их рода, о предках – обрусевших черкесских воинах, о традициях и старинном языке. Дяди, старшие братья-близнецы, на плечи которых легла забота о родителях, сестре с племянницей и младшем брате. Но и свои семьи они никогда не оставляли надолго. И хотя после ранений и болезней, полученных в командировках, им пришлось оставить военную службу, но они до сегодняшнего дня остались профессионалами, оперирующими хирургами, на счету которых были сотни спасённых жизней. Что до их жён – Наташи и Марины, то обе женщины считали Настю родным ребёнком в их семьях. Ну а представить свою жизнь без Маргариты она просто не могла. Она не заменила Насте маму, она стала ей самым близким и родным человеком, рядом с которым все проблемы казались пустяками, а нерешаемые вопросы решались сходу и одним щелчком пальцев. И Настя платила всем той же монетой, стараясь не расстраивать, всё делать так, чтобы ею гордилась вся семья. И она постарается, чтобы так было и дальше.

Уже поздно вечером Маргарита и Настя, уставшие и счастливые, медленно поднимались на свой этаж.

– Я как-то утром и не заметила, что лифт не работает, – тихо сказала Настя, перешагивая со ступеньки на ступеньку и крепко держась за поручень.

– Мне об этом сообщили. Ой, я же тебе не сказала – я утром с нашим соседом сверху познакомилась. Кажется, абсолютно адекватный мужик. Во всяком случае, с чувством юмора у него всё в порядке. А то мне иногда кажется, что только на восьмой день после всех хлопот Бог создал чувство юмора. Присутствовали, однако, не все...

– Добрый вечер, милые дамы!

Марго и Настя остановились и подняли головы – на площадке между этажами стоял их сосед, а рядом с ним сидело нечто лохматое и с энтузиазмом виляло хвостом.

– Разрешите представить – Соломон. Можно просто Солома.

Настя кивнула, но настороженно остановилась, помня о собачьих зубах и когтях. Маргарита усмехнулась и повернула голову к племяннице:

– Это и есть наш сосед, Настюш. И его, я так понимаю, четвероногий друг, хотя посчитать лапы в этом комке шерсти как-то затруднительно.

– Вас тоже взволновал этот вопрос? – Александр внимательно посмотрел на пса, всё также сидящего у его ноги и серьёзно закончил: – Я и взял-то его потому, что мне подмигивали блохи и кричали – смотри какой хорошенький!

Настя не выдержала первой, за ней фыркнула Маргарита, а потом они громко рассмеялись, схватившись за деревянные перила и посматривая на собаку, которая вывалила язык и радостно сверкала глазами сквозь лохматую чёлку.

– Познакомьтесь, Александр, это моя племянница Анастасия.

Ветреный кивнул и перевёл взгляд на Маргариту:

– Я заявляю совершенно честно, на звание тёти вы не тянете, разве что старшая сестра, да и то с большой натяжкой. Мы с Соломоном идём гулять, не хотите составить нам компанию?

Марго и Настя одновременно помотали головой – накопившаяся за день усталость давала о себе знать гудящими ногами и вызывала только одно желание – упасть плашмя на кровать и закрыть глаза.

Александр всё понял по их измученным лицам и развёл руки в стороны:

– Мы не будем настаивать, вижу, что вам пришлось сегодня несладко. Приятных снов, мы в свою очередь постараемся сегодня мебель не таскать, в футбол не играть.

– Сделайте милость, сударь. – Маргарита искренне улыбнулась Александру и чуть отступила в сторону, пропуская важно шагающего по ступенькам пса. – Приятной прогулки, Соломон.

Лохматый шар остановился и тихо гавкнул в ответ, после чего женщины продолжили свой путь наверх. Они вошли в квартиру, Маргарита поцеловала племянницу в щёку и тихо прошептала:

– Алгоритм действий на сегодня тот же – не тревожить и при пожаре вынести первой. Спокойной ночи, моя хорошая.

Глава 11

Маргарита сидела на балконе, закинув уставшие ноги на стул и прикуривая сигарету. Настя подошла ближе и опустилась на ковёр.

– Настюш, не сиди на полу, заболеешь.

– Нет, жарко, ничего не будет. Марго, я бы хотела попросить тебя кое о чём.

– Разумеется.

Настя вздохнула, обняла себя за колени и уставилась на огни набережной. Когда улеглась радость от известия об успешном поступлении, она внезапно поняла, что за всеми переживаниями и хлопотами забыла. Забыла о родителях, о том, что год назад они погибли страшной смертью – задохнулись в дыму. А она забыла об этом, окружённая вниманием и заботой родных людей.

– Знаешь, я поняла, что я плохая дочь, Марго. Я забыла о дне смерти своих родителей. И вам не напомнила.

Марго криво усмехнулась, выдохнула дым и тихо ответила:

– Мы просто не хотели тебя огорчать, ты так радовалась переменам в своей жизни. А о Бэлле мы помним, Асият. И помянули её, я в церкви была. Я понимаю тебя, но жизнь продолжается, маму не вернёшь, а тебе надо жить дальше.

– Я хочу поехать домой. Ты отпустишь меня?

Марго резко сняла ноги со стула и склонилась к племяннице:

– Посмотри на меня, Настя. Тебе скоро исполнится восемнадцать лет, ты становишься взрослой совершеннолетней девушкой. А это означает, что ты не обязана отчитываться мне в своих поступках, а также в желаниях. Единственное, о чём я тебя прошу, – будь осторожна с мужчинами. Ты, моя девочка, слишком молода и...

– Я не девочка, Марго.

Маргарита по обыкновению склонила голову набок и внимательно посмотрела в глаза Насте.

– Надеюсь, солнце, это было по взаимному желанию? – Настя молча кивнула, не отрывая взгляд от огней за окном. – Он тебя обидел, – утвердительно произнесла Маргарита.

– Нет, если честно. Я и не поняла, в принципе, что это было, – усмехнувшись ответила племянница. Настя пыталась понять, что же на самом деле она чувствовала к Жене, было ли ей больно или неприятно, когда она поняла, что ничего ровным счётом для него не значит ни она сама, ни её чувства к нему. Да и были ли какие-то чувства, Настя теперь тоже не знала, потому что в её душе не осталось и следа от той радости, что она испытывала когда-то. – Я была с ним в ту ночь, когда погибли мама с папой. Утром я убежала, потому что его мать должна была вернуться с ночного дежурства. Она медсестрой в больнице работала. А потом... потом похороны, проблемы с банком, работа... Мы встретились на вечере выпускников. Через полгода. Он уже учился в институте, приехал такой... другой, что ли. Чужой. Не такой, каким я его помнила. И я ушла. Даже не сказала ему «до свидания». Хотя, наверное, логичнее было вовсе попрощаться. Для меня это уже давно чужой человек, и к моей поездке воспоминания о нём не имеют никакого отношения, но там осталась могила родителей. И я бы хотела... я не знаю, как это делается, но как-то облагородить их последнее место. Памятник поставить. Да и просто побывать у них. Можно?

Маргарита коротко кивнула и поцеловала в макушку сидящую у её ног девушку.

– Это даже не обсуждается. Не только можно, но и нужно. И поедем мы туда все вместе. Маме и папе надо тоже увидеть последнее пристанище своей дочери. Я сообщу семье о твоём решении, думаю, что никто не откажется. А теперь ложись спать, солнце, с твоей работой ноги можно отбросить.

***

Аида Батыровна опустила на гранитную плиту букет цветов и провела ладонью до имени дочери, выбитому на чёрном надгробии. Рядом молча подобно каменному изваянию стоял Башир Бесланович. Бабушка с дедушкой не плакали, не произнесли ни слова за всё то время, которое семья провела на небольшом кладбище. Настя опустилась на колени и тихо прошептала слова прощения и прощания. Позади них так же молча стояли Маргарита и братья. Они внимательно следили за родителями, готовые в любую секунду сорваться с места на помощь и им, и племяннице.

...Марго с племянницей и старшие братья приехали на родину Насти два дня назад, решили вопрос с памятником, его установкой, пресекая кривыми улыбками и крепкими кулаками любые намёки со стороны местных жителей. Настя носилась по городу вместе с ними, стараясь ни с кем особо не разговаривать. Да и как оказалось, никого тут у неё из близких людей и не осталось, кроме соседки бабы Светы, да и та осенью собиралась перебраться в город к детям.