Её семья (СИ) - Таирова Таша. Страница 17
Приезд семьи Кайтуковых ознаменовался несколькими небольшими скандалами, но довольно обширными сплетнями. В день приезда после небольшого отдыха и встречи с соседкой, что присматривала за домом, Дамир и Рашид, сопровождавшие Настю по пути в бюро ритуальных услуг, немного задержались на улице, уточняя дальнейшие планы, и появились в помещение в тот момент, когда развязный молодой человек схватил Настю за руку и что-то шептал ей в лицо, всё сильнее сжимая нежную кожу. Как получилось, что Рашид опередил старшего брата-близнеца, Дамир так и не понял, но первый удар был как раз за младшим. Настя стояла у огромного безвкусного венка из искусственных цветов и мелко вздрагивала, растирая кожу на руке и наблюдая, как дяди оттеснили наглого сотрудника похоронной конторы в дальний угол и что-то тихо ему говорили. За прошедшее время Настя уже начала привыкать к тому, что члены семьи помогают ей и поддерживают все её начинания, но это был первый раз, когда мужчины защищали её физически. И хотя Настя узнала в молодом человеке бывшего работника банка, она и не предполагала, что дяди тоже хорошо его запомнили. Второй работник бюро, пожилой мужчина в белой рубашке и синих брюках, подошёл к Насте и шёпотом поинтересовался, что привело их в это печальное место. При этом он совершенно не обеспокоился странной беседой своего напарника с незнакомцами, видимо, наглый молодой человек достал и его тоже. Решив вопросы с венками, Кайтуковы увезли племянницу выбирать памятник на могилу родителей. И тут Настя растерялась, потому что сроки изготовления гранитной плиты растягивались на несколько недель. Рашид переглянулся с братом, пошептался с хозяином и тот клятвенно заверил гостей, что необходимый камень с именами погибших Захаровых будет готов к следующему утру. Сколько это стоило Рашиду, Настя так и не узнала, хотя и пыталась.
***
В храм Настя пошла сама. Отца Владимира она знала с детства. Этот сухонький старичок с глубокими морщинками у глаз с радостью всегда встречал маленькую Настю и называл дивным и красивым именем Анастасиюшка. После смерти родителей отец Владимир был одним из немногих людей, которые помогли ей справиться с потерей и поддержали по мере сил. Сейчас она хотела только одного, чтобы священник помолился за отца и маму, попросив у высших сил простить им обман и побег. Отец Владимир улыбнулся и тихо спросил, как Насте удалось найти семью Бэллы. И девушка с радостью поделилась всем, что знала. Получив обещание исполнить её просьбу, Настя постояла у иконы, которую любила мама, и вышла из полутёмного помещения, пропитанного запахами ладана и воска. Осталось только ждать следующего дня.
Настя быстро спустилась по ступенькам, напоследок повернулась и с улыбкой посмотрела на сияющие в ярком солнце купола.
– Явилась, блудница, – услышала она за спиной и чуть повернула голову. Она знала, что рано или поздно эта встреча должна была состояться, но не думала, что мать Евгения может так её ненавидеть. – Мало того, что сама в храм пришла, не постыдилась, да ещё и своих мужланов привела.
Зинаида Мироновна перекрестилась и повернулась к Кайтуковым в тот момент, когда Дамир и Рашид склонили головы и трижды перекрестились по христианскому обычаю. Бабушка с дедушкой рассказывали внучке, что их предки относились к моздокским черкесам, которые издавна принадлежали к православной вере, а жизнь и служба на благо нового Отечества только укрепила их трепетное отношение к православию. Кайтуковы нечасто бывали в храмах, не читали молитв за столом, но верили в нечто высшее, что хранило их и указывало дорогу. Но столь искреннее почитание святого места показалось матери Евгения кощунством и она громко на весь двор закричала:
– Люди добрые, посмотрите, что делается! Приехали к нам непрошеными гостями, ещё и рожи свои бандитские в храм притащили.
Она обернулась в надежде насладиться произведенным эффектом, но стоящие рядом прихожане только расступились в стороны. Она из женщин поправила выбившуюся из-под платка прядь и тихо заметила:
– Это ж надо такой дурой уродиться. Знать не знает людей, а гадости говорит. Ты бы лучше за своим языком следила, Зинаида, а уж всё остальное тебе в награду за молчание достанется. Всю жизнь ты Бэлле завидовала, всю жизнь её ненавидела, а теперь с этими грехами пришла сюда других судить. Ты вспомни, что в святом писании написано: «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете».
Настя улыбнулась заступившейся за неё женщине и быстро покинула широкий двор. Она подошла к машине, у которой стояли дяди, и молча села в салон. Дамир искоса глянул на Рашида, тот молча качнул головой и сел за руль. Они оба чувствовали, что надо как можно быстрее привезти племянницу домой, где их ждала Маргарита, которая своей добротой и колкими фразочками сразу расставит всё по своим местам.
Пока Настя переодевалась, братья в нескольких словах рассказали сестре о случившихся конфликтах. Марго кивнула и прикурила очередную сигарету со словами:
– Каждый день окружающие доказывают мне, что жизнь без мозга реальна. И теперь мне хочется аплодировать нам за то, что мы увезли девочку отсюда. – Она затянулась, стряхнула пепел и тихо закончила: – В этом есть и доля вины нашей сестры. Она была здесь чужой, её не любили, а многие, как мы видим, ненавидели, а теперь пытаются отыграться на дочери.
– Может, попытаемся перевезти прах сестры...
– Глупостей-то не говори, Дамир. Тут наших сил и возможностей не хватит. Но надо завтра договориться с кладбищенскими работниками, чтобы следили за могилой. Мы, конечно, будем сюда наведываться, но не так часто, чтобы поддерживать могилу в надлежащем порядке. Так, ужинать и отдыхать, завтра после обеда Адмир маму с папой привезёт. Чтобы как огурцы у меня все были! Им и так тяжело будет увидеть не дочь, а её могилу. Настя, давай, солнце, на кухню – я гедлибже* приготовила. Эй, эй, хирурги, руки мыть! А то прут как те танки!
***
Вечером Маргарита устроилась в гамаке, что братья натянули в саду, и долго смотрела на Настю, раскачивающуюся на качелях.
– Насть, а что за идиотка к тебе в церкви пристала?
– А ты откуда... а, ну да. – Настя оттолкнулась ногой и посмотрела в небо, усеянное звёздами. – Это мать того самого парня, с которым я...
– Понятно. Всё-таки жизнь всё расставила по своим местам – представляешь, каково это - жить с такой гангреной под одной крышей?
– Знаешь, а я только сегодня поняла – она ведь всегда такая была. Даже в больнице никого не жалела, жестокая она какая-то. Зачем? Вот отец Владимир добрый и люди его любят, уважают, хотя он иногда строго отчитать может. И зачем кого-то унижать, оскорблять, ведь этим ты саму себя убиваешь. А я ведь мечтала, что замуж за её сына пойду.
– Ничего, соловейка моя, ничего... Только запомни – замуж-то не напасть, лишь бы замужем не пропасть! Ищи того, кто любить будет. А кто любит – тот заботится. Вот этой заботы и ищи. Не ошибёшься!
– Я думала, что дяди не оставят это так, но они мудрее оказались.
– Нет, просто баб не трогают, а скандальных особенно. Мужику бы морду начистили.
– Так начистили же, – тихо ответила Настя и пожала плечами.
– Ой, я что-то пропустила? Или они как всегда промолчали? Дамир, Рашид, почему я не знаю, что вы драку устроили? Как пацаны малолетние!
– Он неправильно себя вёл, – коротко ответил Рашид, отрываясь от вырезания деревянной фигурки.
– И чё? – Марго спустила ноги на землю и строго посмотрела на братьев.
– «И чё» – два волшебных слова, которые разбивают систему доказательств любой сложности, – пробурчал Дамир. – Марго, он Насте руки выкручивал, Рашид успел первым.
– Успел-то хоть удачно?
– Более чем, поверь хирургу на слово.
– Хорошо, – протянула Маргарита и опять плюхнулась в гамак. – Хорошо тут, тихо. Только чудовища кругом.
– Но не все же, – бросилась в защиту бывших земляков Настя.