Бедовый месяц (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 50

— Срочные, — коротко ответила я.

— А я никуда не отпускаю Кириллу одну, — с важным видом заявил Арнольд, назвав невесту полным именем, которое она, к слову сказать, страшно не любила. — Женщина должна быть под присмотром своего мужчины. Вы вечно попадаете в неприятности, стоит отвернуться.

Неуместный выпад был встречен дружным молчанием женского коллектива. Наверное, будь с нами будущая свекровь Киры, она добавила бы, дескать, особенно в неприятности любят попадать обрученные невесты. Почему-то в голове нравоучительное замечание прозвучало голосом Марджери Торн.

— А на медовый месяц мы решили съездить на малую родину к Арнольду. — охотно поделилась свадебными планами Кира. — Правда, Арнольд? У его мамы дом в трех часах езды от Освейского озера!

— Зачем тратить кроны на курорты, если совершенно бесплатный курорт под носом? — согласился он. — В жизни, дамы, надо придерживаться принципа осознанности трат.

— Но Арнольд очень любит лыжи, — добавила Кира, видимо, пытаясь объяснить, почему на горнолыжном Сиале принцип осознанности забуксовал. — Целыми днями пропадает на склоне. Мы с его мамой прекрасно проводим время вдвоем. Жаль, ей занемоглось перед самым выходом. Она бы вам непременно понравилась.

— А чем занимается твой муж? — снова пристала вторая соседка. Имя ее никак не удавалось вспомнить. Первую-то звали Марта, а вторая совершенно выпала из памяти.

— Семейными делами, — с нервной улыбкой ответила я.

— Он стряпчий, что ли? — оживился Арнольд.

— Филипп из магического рода и унаследовал семейные… кхм… дела.

Почему-то последнее прозвучало очень странно. Наверняка все догадались, что супруга понятия не имеет, чем занимается ее дражайшая половина. Или скрывает, потому что ее муж — широко известный в узких кругах мошенник.

— Разве ты вышла замуж за мага? — искренне удивилась Вирена, как если он действительно был аферистом. — Никогда бы не подумала.

— Почему? — вместо меня удивилась та самая вторая соседка по этажу.

— Руби, ты такая странная. Вирена же рассказывала, что он… — Марта осеклась и бросила на меня быстрый взгляд. — Как тебе замужем, Тереза?

— Еще не распробовала, — насторожившись, попыталась отшутиться я. — Мы только обвенчались.

— Но ты наверняка очень счастлива! — подхватила Кира. — У тебя ведь было столько планов после пансиона. Ты хотела поступить в академию судебного заступничества и защищать права… Кого ты там думала защищать?

— Защитников зверюшек, — не без ехидства подсказала Вирена. — И неожиданно вышла замуж.

Ради благосклонности директрессы пансиона она тоже пыталась вступить в наш клуб и, так сказать, разделить убеждения, но охота на женихов оказалась азартнее.

— Планы на то и планы, чтобы меняться. — Я нервно поерзала на стуле, признаться, не понимая, почему оправдываюсь.

К счастью, разговор пришлось прервать. Хозяйка с помощником, крепким и высоким парнем в рубашке с закатанными рукавами, принесли подносы с заказом. Вирена тишком ему подмигнула, и у парня дрогнула рука, когда он ставил на скатерть чайник с горячим напитком. Остальная сервировка прошла без сучка без задоринки.

— Уважаемая! — Арнольд щелчком пальцев остановил хозяйку и указал на блюдо с нарезанным медовым бисквитом. — Запишите это на мой счет. Я сегодня угощаю дам.

— Конечно, господин, — улыбнулась она.

— Только не перепутайте! У меня черный чай и бисквит. Не припишите там лишнего. — Он приглашающе обвел стол рукой: — Не стесняйтесь, девушки.

Теперь все, кроме Киры, стеснялись угощаться и просто прихлебывали чай. Даже бойкая Вирена, обычно стеснительностью не страдавшая.

Постепенно девушки разговорились. Выяснилось, что Марта служила личной помощницей у какой-то великосветской дамы. Руфь, самая любопытная из девичьей компании, была писарем в конторе, а Вирена «жила в свое удовольствие», пока родители давали кроны, но «ручеек что-то быстро иссякал».

— Я устроилась в женскую гимназию учителем словесности, — поделилась Кира, — но Арнольд настоял на отставке. Подготовка к свадьбе занимает много времени.

— Кирилла, зачем ходить в услужении у чужих людей, если у тебя будет муж? — не скрывая раздражения, вопросил он. Видимо, спор у будущих супругов был давний, но Арнольд брал нахрапом.

Перезвон колокольчика над входной дверью пришелся как раз на натужную паузу, возникшую за столом. В теплом зале повеяло холодным сквозняком.

Сотрапезники повернули головы и вдруг начали меняться в лице. Все, даже Кирилла. Арнольд тоже чуток поменялся. Невольно я обернулась, чтобы посмотреть, кого они с таким энтузиазмом изучают, и обнаружила собственного мужа, отряхивающего с непокрытой темноволосой головы быстро тающий снег.

Признаться, я думала, что он вообще не появится и даже испытывала некоторое облечение, но Филипп был здесь и ярким пятном выделялся на фоне простой обстановки. Мужчина из другого мира, где ели с тончайшего фарфора, пили благородные вина и покупали королевские украшения по цене драконьего крыла. Все в нем кричало о несоответствии жизни простых королевских подданных.

Впервые я увидела будущего мужа на портрете, присланном от свахи вместе с приглашением к официальному знакомству. На цветной карточке, сейчас потерянной где-то в недрах теткиного дома, он до смешного походил на главного героя любовного романа с книжной полки Лидии. В смысле, выглядел привлекательным, высокомерным мерзавцем.

А позже, когда уверенной походкой он вошел в гостиную мадам свахи, то показался ошеломительным. Красивее, чем на портрете. Больше всего завораживало его умение заполнить собой абсолютно все пространство, хотя комната была отнюдь не похожей на тесную каморку.

Филипп бросил в нашу сторону холодный, оценивающий взгляд, поприветствовал сдержанным кивком. У меня в груди вдруг резко кольнуло. Живот светло спазмом. Когда он направился прямиком к хозяйке, я повернулась к столу и плеснула из чайничка в опустевшую кружку питье. Длинный носик звонко ударился о тонкий край, и в ушах почему-то зазвенело.

— Кто это? — прошептала Руфь.

— Филипп, — как во хмелю, пояснила я, взнервленно прихлебнула чай и сосредоточенно разжевала попавшие на язык лепестки ромашки.

В общем, и выпила, и закусила, а голова все равно не прояснилась, сердце не успокоилось, в животе по-прежнему щекотало. Знайте: лекари врут, что ромашка — хорошее успокоительное средство. Ничуть не помогло!

— Какой Филипп? — уточнила Вирена.

— Мой, — коротко оборонила я, ощущая странный привкус от этого непривычного слова «мой». Или, может, не стоило жевать ромашковые лепестки.

Вирена моргнула. Казалось, она ждала появление престарелого господина, из жалости взявшего под крыло сиротку с сомнительным образованием и скромным приданым, а по факту получила… Филиппа.

— Теперь я понимаю, почему ты скоренько поменяла планы, — пробормотала Марта.

Приближение мужа я ощутила буквально лопатками. На плечо мягко легла его рука.

— Тереза, — тихо произнес Филипп, заставив меня поднять голову, — прости, что опоздал…

Я посмотрела в его холодные глаза. В лицо вдруг ударила кровь. Что, помогите мне святые заступники не упасть лицом в ягодный джем, добавили в невинный ромашковый чай? Сердце, зараза, так и бухало!

— Но ты уже здесь, — прошелестела я, словно со стороны слыша в собственном голосе низкие, чувственные интонации.

Он уже успел избавиться от верхней одежды. Подозреваю, пальто пристраивал на вешалку помощник хозяйки.

— Я обещал, — ответил он и, разорвав зрительный контакт, обратился к моим соседкам, всем одним махом: — Добрый вечер, леди.

Наваждение исчезло. Я вернулась в теплый зал чайной, где знакомые по пансиону, которых язык не поворачивался называть подругами, синхронно кивнули на приветствие, словно попав под гипноз рыночного афериста.

— Арнольд. — Жених Киры встал со стула и, подавшись вперед всем телом, протянул руку.