Перо динозавра - Газан Сиссель-Йо. Страница 55

— А Эрик Тюбьерг этого не умеет?

— Нет, — ответил Фьельдберг, уверенно улыбаясь. — Он этого не умеет.

— Вы знаете Анну Беллу Нор из отделения Хелланда?

— Да. Ну то есть как знаю? Она же вроде дипломница Хелланда?

Сёрен кивнул:

— И Тюбьерга. По ее словам, Тюбьерг выступает ее так называемым внешнимнаучным руководителем, так что какими-то педагогическими навыками он все-таки должен обладать.

Фьельдберг был искренне удивлен:

— Тюбьерг? Тогда это какое-то подковерное соглашение между ним и Хелландом. По правилам право вести студентов-дипломников есть только у людей с постоянной ставкой. Но знаете… — сказал он задумчиво, — все настолько усложнилось в последнее время. Правительство урезало нам деньги так, что это становится уже почти смешно. Поэтому иногда мы вынуждены обходить правила, чтобы вся эта машина как-то двигалась. Это между нами, — быстро добавил он.

— Почему?

— Вы не представляете, как здесь все устроено, — угрюмо сказал Фьельдберг. — И я не хочу никаких проблем. Я выхожу на пенсию через три года, и у меня уже все готово. Дача, внуки, пенсионная жизнь.

— Ладно, — сказал Сёрен. — Это между нами. Даю вам слово.

Фьельдберг вздохнул с облегчением:

— Я думаю, Хелланд помогал Тюбьергу больше обычного. У него наверняка были на это основания, но я совсем не хочу в это вмешиваться. Я лично никогда не поставил бы на кого-то вроде Тюбьерга в качестве своего преемника, а выбрал бы того, чье будущее на факультете выглядит более определенным. Тюбьерг никогда не получит постоянной ставки в Копенгагенском университете, — повторил Фьельдберг и внезапно рассмеялся. — Он, конечно, эксперт в своем деле, с этим никто не спорит, но он эксперт-«ботаник», а в системе, в которой и без того мало мест для экспертов, для «ботаников» мест нет совсем. Вообще. Никаких.

Фьельдберг бросил взгляд на часы:

— К сожалению, я вынужден заканчивать нашу встречу. Могу вам еще чем-то помочь?

Сёрен покачал головой:

— Я вам позвоню. А пока просто спасибо.

— Не за что, — Фьельдберг поднялся и ушел в музей.

Сёрен задумчиво следил за тем, как Фьельдберг закрывает дверь ключом, закрепленным на карабине на поясе его брюк, и вдруг о чем-то вспомнил.

— Фьельдберг, постойте! — Старик обернулся. — Как вы думаете, что он сказал тогда? — спросил Сёрен.

Фьельдберг выглядел сбитым с толку.

— Тюбьерг, — пояснил Сёрен. — Как вы думаете, что он сказал тогда, в Рождество, когда вы его здесь встретили?

Фьельдберг просветлел:

— А… да, я почти уверен, что он сказал «это и естьмой дом», — Фьельдберг грустно пожал плечами и почти сразу исчез.

Когда Сёрен припарковал машину перед полицейским участком на добрых двадцать минут позже обычного, солнце стояло уже высоко и небо из красного превратилось в бледно-розовое. Линда уже сидела на своем месте, вокруг пахло кофе.

— Четверговые булочки, — она указала на тарелку с двумя слойками на своем столе.

— Есть что-то новое о Йоханнесе Тройборге? — спросил Сёрен, осторожно нажимая пальцем на одну из слоек.

— Нет, — ответила Линда. — Я звонила несколько раз, и вчера, и сегодня, — она показала ему записи, — но у него сразу же включается автоответчик.

Сёрен попросил:

— Не найдете Хенрика? Если у него нет других дел, мы выезжаем по этому адресу где-то через полчаса. Я просто обязан теперь найти этого парня.

Линда кивнула.

— А Тюбьерг? — устало спросил Сёрен.

— Тоже ничего нового, — ответила Линда. — На университетском номере стоит автоответчик, на письма он не отвечает, а когда я позвонила ему на мобильный, включилось сообщение, что этот номер отключен.

— Ага, — сказал Сёрен, поднимая бровь, — но в прошлый раз вы слышали его автоответчик, разве нет?

— Да, — кивнула Линда, — поэтому я позвонила в телефонную компанию, и там сообщили, что телефон Тюбьерга вчера отключили за неуплату, после того как трижды посылали ему предупреждение.

Сёрен кивнул и направился к своему кабинету.

— Я, кстати, почти поссорилась с «Телиа», — добавила Линда. — Представляете, они отключили его телефон, потому что он не оплатил счет в двести девять крон. Разве это не мелочно?

— Правила есть правила, — ответил Сёрен.

— Да, но все-таки. Такая смешная сумма. По-моему, это мелочно.

— Поэтому хорошо, что вы работаете в полиции, а не в «Телиа», вы бы их быстро разорили своей добротой. — Он вдруг задумчиво посмотрел на Линду. — Послушайте, а мы проверяли адрес, по которому Тюбьерг прописан?

— Вы имеете в виду: проверяла ли яего адрес? — она посмотрела на него поддразнивающе. — Да, проверяла. Он прописан в районе Нордвест, по адресу Могевай, двадцать шесть, пятый этаж, квартира налево.

— Спасибо, — поблагодарил Сёрен и пошел в свой кабинет.

Через секунду он снова просунул голову в дверь:

— Да, кстати, я, пожалуй, не стану есть булочки, — сказал он.

Булочки были уж очень похожи на пристанище алчных паразитов.

Где-то через полчаса в дверь постучали, и в кабинет заглянул Стен:

— Я не помешаю?

— Нет, заходи.

Стен закрыл за собой дверь.

— Я наконец-то более-менее просмотрел компьютер Йоханнеса Тройборга. Ну и работка, — сказал Стен, усаживаясь за стол напротив Сёрена. — О том, что у него были проблемы с Хелландом, мы знали уже из компьютера Хелланда, но… — Стен зарылся в стопку бумаг. — Вот, — сказал он наконец. — Оказывается, Ларс Хелланд был не единственным сотрудником отделения клеточной биологии и сравнительной зоологии, который получал таинственные письма. — Сёрен с любопытством подался вперед. — Кто-то, называющий себя YourGuy,написал Йоханнесу три письма за последние четыре недели, — Стен вынул из папки лист бумаги и прочитал вслух: «Я так хочу снова тебя увидеть. Неужели ты этого не понимаешь? Звони!»И следующее: «Я просто схожу от тебя с ума. После того что ты мне позволяешь, меня разрывает от желания. Позвони!» — Сёрен и Стен обменялись многозначительными взглядами. Стен читал дальше: «Привет, Йо. В прошлый раз все слишком далеко зашло. Извини. Я схожу с ума от того, какой ты прекрасный. Я всю неделю пытаюсь тебя найти, но ты не открываешь и не подходишь к телефону. Я уважаю то, что ты можешь не хотеть общаться, но все-таки можно мы поговорим?»

Стен опустил бумаги.

Сёрен барабанил пальцами по столу и смотрел в окно.

— Ну что я могу сказать, — произнес он наконец. — Любовь какая-то однополая?

— Смотри, — сказал Стен, как будто не слыша слов Сёрена, и протянул ему распечатанную на принтере фотографию андрогинно выглядящего человека, которого Сёрен классифицировал как мужчину из-за плоской груди в корсаже. Волосы зачесаны назад жирными бороздами, облегающая одежда, черная кожа и колготки в сеточку, губы намалеваны огненно-красным цветом, с одного бока помада размазалась, как будто из губ шла кровь или их обладателя только что кто-то целовал. Глаза накрашены драматично, много черного цвета, нарисованный паук тянет свою липкую паутину к левому виску.

— Кто это? — с любопытством спросил Сёрен.

— У меня есть все основания предполагать, что это Йоханнес, — спокойно ответил Стен.

В тот же момент Сёрен и сам это увидел. Секундная вспышка высветила черты Йоханнеса из-под макияжа, и Сёрен удивленно крякнул.

— Господи, это действительно Йоханнес, — сказал он.

— Йоханнес гот, — объяснил Стен.

— Гот? — непонимающе переспросил Сёрен.

— Это субкультура, я читал об этом в Сети. Мужчины и женщины, которые поклоняются темноте. Одеваются они при этом очень по-разному, кто-то — как граф Дракула, кто-то — как кожаная баба в корсете. Им нравится черный и белый макияж, и у них всегда куча пирсинга. Эта фотография сделана в клубе «Красная маска», который, насколько я понимаю, является наиболее активным готическим ночным клубом в Копенгагене. Клуб открыт в первую пятницу каждого месяца и, кажется, пользуется популярностью даже за пределами Дании. Фотографии выкладывают на сайте клуба, и конкретно под этой просто было написано «03.09.07, Йоханнес». Только поэтому я вообще предположил, что это может быть он, — Стен криво усмехнулся, прежде чем продолжить. — В других местах на сайте он называет себя Орландо,но то, что у него есть никнейм, — это не попытка скрыться, а скорее часть той игры, в которую играют члены готической тусовки. Серьезно! — воскликнул он, когда Сёрен скептически поднял бровь. — Они играют в праздник в замке графа Дракулы. Если честно, это все довольно симпатично выглядит — клуб, который выше всего ставит толерантность, приятие и общение. Готическая тусовка, насколько я понял из всего прочитанного, возникла как своего рода реакция на панк-движение в 1980-х годах. Панки должны были выглядеть определенным образом и иметь определенные взгляды. Готы ничего такого не хотят. Их девиз — no code, no core, no truth. [3]Уникальный личный способ подачи себя здесь превыше всего.