Твоя на одну ночь (СИ) - Иконникова Ольга. Страница 32

Барон лишь недоверчиво покачал головой – куда больше, чем магии, он доверял своей шпаге.

У меня не было ни малейшего желания ехать в Эльзарию, но этого требовали обстоятельства. Несколько дней назад стало известно, что при дворе Эльзара Восьмого пошли слухи о скорой помолвке его сына с дочерью герцога Лурье. Род Лурье был старинным и весьма уважаемым, но для наследного принца такой брак в любом случае был мезальянсом. Конечно, эти слухи могли оказаться несостоятельными, но само их появление уже настораживало.

Морис Лурье был одним из самых ярых противников мира с Камрией при эльзарийском дворе. Именно он, как поговаривали, и подтолкнул своего короля к началу той страшной Пятилетней войны. А граф Дюмаж, который, позабыв про свою дворянскую честь, несколько лет назад покушался на меня самого, как раз герцога Лурье и назвал инициатором этого покушения.

Но что, если в том покушении был замешан не только Лурье, но и сам король. Возможно, именно это и давало сейчас герцогу такую власть над своим сюзереном? Наверняка, Эльзар не захотел бы, чтобы кто-нибудь узнал, что он столь подлым образом пытался убить своего зятя. Сохранение тайны в обмен на то, что дочь герцога станет женой наследного принца? Весьма правдоподобная версия.

А зная о слабости Эмильена, можно было не сомневаться, что если он вступит на престол, то фактически страной будут управлять совсем другие люди – и, прежде всего, как раз его тесть Лурье.

Этот брак был решительно не в наших интересах, и мы ехали в Эльзарию, чтобы его не допустить. Хотя официальная причина визита была совсем другой – шестидесятилетие Эльзара Восьмого.

Лилиан радовалась как ребенок, когда узнала, что я принял приглашение ее отца. Это была наша первая за десять лет поездка на ее родину. Об истинной цели визита моя жена не должна была знать.

Я вёз с собой в Луизану герцога Нолана Тома – первого красавца и сердцееда при моем дворе. В способности очаровывать женщин в Камрии ему не было равных. Конечно, трудно было ожидать, что дочь герцога Лурье пренебрежет возможностью стать королевой и прыгнет в объятия Нолана, но даже если нам удастся хотя бы бросить тень на ее репутацию, это заставит Эльзара по крайней мере повременить с объявлением помолвки.

Я понимал, что, действуя подобным образом, мы попираем дворянскую честь, но на войне все средства были хороши, а Камрия с Эльзарией, как бы странно это ни звучало, воевали до сих пор – пусть и не так открыто, как прежде. К тому же, если девушка будет серьезно скомпрометирована, я взял слово с Тома, что тот женится на ней.

– Пора выезжать, ваше величество! – сказал граф Леру.

Я кивнул и вскочил на коня, подав, тем самым, знак и кучеру кареты, в которой ехали мои жена и сын.

Мы отправлялись в Луизану.

– Ты должен увидеть мадемуазель Лурье еще до бала, – сказал я, – чтобы знать, кому отвешивать комплименты.

Мы находились в Луизане уже третий день, и накануне прошел первый прием в честь нашего прибытия, однако дочь герцога Лурье на нем не присутствовала, что показалось мне хорошим знаком – если бы вопрос с ее помолвкой с его высочеством был уже решен, то она непременно бы приглашалась на подобные мероприятия.

– Надеюсь, ваше величество, – вздохнул Нолан, – она окажется красивой и не слишком глупой. Всё-таки, возможно, речь идет о моей будущей жене.

Мне, как и ему, эта затея тоже не нравилась – соблазнение невинной девушки – не тот поступок, которым может гордиться дворянин, но я не представлял другого средства остановить столь невыгодный для Камрии брак. К тому же, Нолан, в отличие от принца Эмильена, был хорошо собой и умён, так что, возможно, девица только выиграет от того, что обручится совсем с другим мужчиной.

На этот вечер никаких протокольных мероприятий назначено не было, так что я был намерен провести его с пользой. Официально мы с герцогом Тома отправлялись любоваться столицей Эльзарии – в свой прошлый визит в Луизану я толком не успел ее посмотреть.

Мы выехали со двора королевского дворца пусть и без лишней торжественности, но в карете с гербом и в сопровождении нескольких моих гвардейцев. Настроение у местных жителей, как я уже имел возможность убедиться, было вполне миролюбивым, и если они и вспоминали минувшую войну, то только с горечью и явно не хотели ее возобновления.

И всё-таки Тома беспокоился.

– Ваше величество, быть может, лучше отложить знакомство до бала? Разгуливать по незнакомому городу в простой одежде – весьма сомнительная затея.

Мы уже переоделись в карете и сейчас были мало похожи на благородных господ. Ни дать, ни взять – два мастеровых.

– Кому может вздуматься напасть на двух сапожников или портных? – усмехнулся я, приготовившись выскочить из кареты в темном переулке.

– Но почему вы решили, ваше величество, что нам удастся ее увидеть? – герцог уже смирился с моим решением, но всем своим видом выражал свое несогласие с ним.

Кучер попридержал лошадей, и мы соскочили на мостовую и огляделись. И карета, и наше сопровождение отправились дальше – они еще поколесят по городу, а потом будут ждать нас на набережной в условленном месте.

– Ты думаешь, Нолан, что у местных девиц тут так много развлечений, что мадемуазель Лурье не выйдет на балкон посмотреть фейерверк? Уверен, что выйдет. А ты же сам говорил, что балкон особняка его светлости выходит как раз на площадь, и если мы встанем поблизости, то сможем разглядеть ту, что пленила сердце принца. Кстати, нам следует поторопиться – фейерверк вот-вот начнется.

Герцог, который знал Луизану куда лучше, чем я, ибо неоднократно бывал здесь с дипломатическими миссиями, повернул в нужную сторону, и я поспешил за ним вслед.

– А если на балкон выйдут сразу несколько девиц? – спросил он на ходу. – Быть может, у нее в гостях подруги или родственницы?

Отрицать такую возможность было нельзя, но всё-таки я возразил:

– Насколько я знаю, сёстры Эдит Лурье гораздо младше нее, так что уж с ними мы ее не перепутаем. А что касается подруг… Завтра в королевском дворце – большой бал по случаю дня рождения его величества, и все девицы из благородных семей сейчас сидят по домам и к нему готовятся. Ходить по гостям вечером накануне такого события – не слишком разумно.

Мы подошли к особняку герцога Лурье как раз вовремя – небо раскрасилось множеством разноцветных огней, и толпа народа на площади застыла и разразилась восхищенными возгласами.

Мы же с Ноланом смотрели совсем в другую сторону. Как я и ожидал, мадемуазель Лурье оказалась не лишена любопытства и, как только раздались первые залпы, вышла на балкон в сопровождении еще одной молодой особы. Перепутать ее с другой девицей было невозможно – та была одета гораздо скромнее, и я решил, что это – гувернантка.

Дочь герцога оказалась миловидной, но отнюдь не красавицей. Светлые волосы, худощавая фигура. В чертах лица была заметна несомненная порода, но нос показался мне несколько большеват и слишком остёр.

Нолан снова вздохнул – должно быть, вспомнил тех восхитительных женщин, что добивались его благосклонности на родине. Среди них были куда более интересные экземпляры, нежели Эдит Лурье.

Фейерверк закончился, и девица с гувернанткой ушли с балкона.

– Идем на набережную, Тома! – скомандовал я.

Герцог бросил еще один взгляд на дворец Лурье (по крайней мере, за девушкой дадут неплохое приданое) и повел меня узкими темными улочками к тому месту, куда должна была подъехать карета. Мы оба неплохо говорили по-эльзарийски, но сейчас предпочитали идти молча, не желая привлекать к себе лишнее внимание. Впрочем, как я и полагал, на двух скромно одетых мужчин никто и не думал смотреть. Только в одном месте вышедшая из кабака пышная женщина попробовала зазвать нас на кружечку пива, но мы, одарив ее широкими улыбками, прошли мимо.

Центральные улицы и площади Луизаны были довольно красивы, но улочки, по которым мы шли сейчас, были грязными и мрачными. Фонари горели только на перекрестках, и я едва видел спину шедшего впереди Тома.