Акт бунта (ЛП) - Харт Калли. Страница 2

Парень молчалив, как могила.

— Я… я не… я не могу… — Заикание не ново для меня. Мне никогда не удавалось произнести ни слова в присутствии этого парня, но сегодня я отчаянно хочу пообщаться. Пакс — это много чего, но доброта — не входит в их число. Если я не найду способ отыграть все назад сейчас, то буду расплачиваться за этот момент слабости до конца нашего выпускного класса. Он никогда не позволит мне выпутаться из этого, и его друзья тоже. К завтрашнему утру я стану посмешищем для всей академии.

Мне вообще не хотелось приходить на эту дурацкую вечеринку, но перспектива увидеть Пакса, побывать в Бунт-Хаусе, прогуляться и увидеть, где он живет… Но оказалась слаба. Не смогла устоять, и теперь посмотрите, в какую переделку я вляпалась.

— Прости. Я…

Внезапно очень короткое черное платье, которое Пакс сорвал с меня, снова оказывается в его руках; он протягивает его мне.

— Нет проблем. Ничего особенного. — Его голос грубый, слова невнятные. Парень подходит ближе, и небрежный изгиб его рта словно насмехается — полуулыбка, которая выглядит очень реальной и совершенно необеспокоенной тем, что только что произошло. Он моргает; его зрачки настолько расширены, что серебро радужки уже едва различимо. Как будто смотрит прямо сквозь меня. Как будто вообще меня почти не видит.

Во мне укореняется неприятное, ужасное понимание. В отличие от последней вечеринки, которая проходила в Бунт-Хаусе, сегодня вечером не было гигантских мисок с сомнительными наркотиками, которые передавались по кругу, как конфеты. Впрочем, крепких напитков было предостаточно. Я видела, как Пакс принимал целую кучу шотов. И сделала то же самое, черт возьми. Он сам дал мне две порции виски. Я определенно намного пьянее, чем следовало бы, но Пакс абсолютно уничтожен. Наклонившись, парень пытается поднять свою рубашку и теряет равновесие. Он чуть не падает на подстилку из листьев у наших ног, и я вижу свою возможность.

Я бегу.

Ветви деревьев хлещут по моей обнаженной коже. Мои туфли давно исчезли. Неровная земля впивается в подошвы моих ног. Я едва вижу в паре метров перед своим лицом, но не останавливаюсь. Вслепую бросаюсь в ночь, тяжело дыша, сжимая кулаки, хныча всякий раз, когда выворачиваю лодыжку, зная, что у меня идет кровь. И, в конце концов, спотыкаюсь, потом скатываюсь по трехметровому склону, приземляюсь на задницу в глубокую канаву, и я так устала и ранена, что секунду лежу неподвижно, тяжело дыша, глядя на маленькую линию ночного неба, видимую через просвет в пологе леса над головой.

— Пресли Мария Уиттон-Чейз, — шепчу я вслух. — Ты так чертовски облажалась.

Мне нужно время, чтобы восстановить дыхание. Еще больше времени, чтобы влезть в платье, которое у меня каким-то образом хватило ума удержать в руках, когда я рванула вперед. Еще дольше приходится выбираться из канавы, которая оказывается водопропускной трубой рядом с дорогой, ведущей к академии. Уже четыре утра, когда я, наконец, поднимаюсь по ступенькам Вульф-Холла и вхожу в главное здание.

Моя комната в точности такая, какой ее оставила — повсюду разбросана одежда и косметика. Свидетельство того, насколько я нервничала, готовясь к вечеринке, пытаясь выглядеть хорошо, но беспорядок подождет. Я слишком измучена, чтобы иметь с этим дело, поэтому прокладываю дорожку к своей кровати и сметаю горы платьев и коротких юбок на пол, и, не заботясь о том, что мои ноги покрыты грязью и кровью, забираюсь под простыни.

Он все еще там, когда я закрываю глаза.

Целует меня.

Прикасается ко мне.

Раздевает меня.

Его твердый член у меня между ног.

Почти внутри меня.

Трется о мой клитор.

Почти.

Блядь.

Скольжу рукой между ног и нахожу свой клитор, повторяя маленькие круги, которыми Пакс потирал его ранее. Черт, я все еще такая мокрая. Замедляю движение, растягивая удовольствие, дрожа от нарастающего, горячего, напряженного ощущения, которое клубится внизу живота и между бедер. Я заставляла себя думать о Паксе Дэвисе бесчисленное количество раз, но сегодня все по-другому. Это не сон. Не фантазия. Образы и ощущения, которые разыгрываются в моей голове, не выдумка. Это воспоминания, и от этого гораздо приятнее.

Кульминация поражает меня так сильно, что я вскрикиваю.

В академии нет никого, кто мог бы услышать о моем освобождении. Другие девушки с моего этажа все еще на вечеринке. Мои подруги, Кэрри и Элоди, будут гадать, где я.

Мне нужно написать кому-нибудь из них и сообщить, что я в безопасности.

Должна…

Но засыпаю с электрическим жужжанием моего оргазма, покалывающим кожу, и снова Пакс Дэвис вторгается в мое подсознание — мальчик мечта и кошмар в одном флаконе. Только утром я узнаю, что Мара Бэнкрофт мертва.

ГЛАВА 1

ПАКС

Высокая.

Ноги от ушей.

Загорелая, золотистая кожа.

Совершенна во всех отношениях.

Такой она была, когда я ее нашел. Теперь, рыдая на причале с реками черной туши, стекающей по щекам, девушка уже не та сияющая богиня лета, какой была до того, как я заполучил ее в свои руки.

Ее зовут Маргарита, как цветок. И такая же, как цветок, хотя у нее причудливое гребаное имя, но, в конце концов, она всего лишь симпатичная девушка.

— Ты, блядь, сошел с ума! — Ее сильный французский акцент окрашивает обвинение. — И вообще, что ты за человек? Ныряй и достань его!

Я издаю смешок, отвлекаясь на скалу и качку деревянного причала под моими ногами.

Днем Адриатическое море — ослепительный аквамарин, такой кристально чистый и красивый, что невозможно не смотреть на него. Ночью огромное пространство воды черное, как смоль, и похоже на нефтяное пятно. Огни крошечной рыбацкой деревушки, где я решил пришвартовать яхту, отражаются от поверхности воды. Толпы местных жителей чокаются бокалами, смеются и шумно болтают над тарелками с кальмарами и брускеттами, не обращая внимания на высокомерного американца, стоящего в двадцати метрах от них. Они не были слишком впечатлены, когда Маргарита начала кричать на меня и выглядели безразличными, когда она так разозлилась, что швырнула телефон в океан. И выглядели почти раздраженными, когда Маргарита сообразила, что бросила в воду свой собственный телефон вместо моего.

После этого они решили, что наши проблемы их не касаются, открыли еще одну бутылку вина и повернулись к нам спиной.

Смотрю на девушку, сожалея о том, что сильно флиртовал с ней в Кальви. Она заставила меня потрудиться, чтобы привлечь ее внимание. Обычно в такой ситуации я бы развернулся и ушел, но в том кафе она казалась такой милой и кокетливой. О, как все изменилось за последние двенадцать часов.

— Я не собираюсь прыгать в гребаную гавань в темноте, чтобы выудить телефон, который ты туда бросила. В любом случае, он испорчен. Думаю, наш вечер окончен, Мэгги.

— Мэгги? Что за Мэгги? Это не мое имя. Мне нужен мой телефон, Пакс!

Вероятно, существует тысяча способов справиться с этой ситуацией. Если бы Дэшил был здесь, он смог бы найти, по крайней мере, пять различных способов быстро и эффективно рассеять этот беспорядок. К сожалению для Маргариты, я знаю только один способ справиться с этим, и в прошлом я узнал, что это не очень популярная стратегия.

Стискиваю зубы.

— Возвращайся на корабль, Мэгги. Будь хорошей девочкой, и я верну тебя к твоим друзьям в течение часа.

— Клянусь богом. — Черт, ее акцент становится еще сексуальнее, когда она злится. — Если ты не вернешь мне мой телефон, я позвоню в полицию, придурок.

Это лишь пустая угроза. Она не собирается звонить в полицию. Эта нелепая маленькая красная сумочка, свисающая с ее великолепно загорелого плеча, полна кокаина. Сегодня днем, когда мы были примерно в пяти километрах от побережья в открытой воде, и я только закончил ее трахать, Маргарита расстегнула маленькую золотую застежку на сумочке и втянула дорожку с моего живота, черт возьми. С тех пор она не переставала совать эту дрянь себе в нос. Хотя я не невинный маленький мальчик из хора, я сам прикладывался несколько раз, но Маргарита под таким кайфом, что, вероятно, все еще парит в стратосфере. Если она позвонит в полицию, им понадобится всего пять секунд, чтобы понять, что она что-то приняла, а жандармы не терпят туристов, злоупотребляющих наркотиками на их прекрасном острове. Даже французских. Ее задницу бросят в тюрьму так быстро, что у нее даже не будет времени вытащить свой драгоценный телефон, чтобы позвонить своему отцу…