Персефона - Борис Кристина. Страница 10

Глава 12

Встреча состоялась лишь через неделю, ибо Филипп неделю был наказан пребыванием в карцере.

Девушка с осторожностью приоткрыла дверь, Филипп её уже ждал:

–Да заходите уже, – с раздражением позвал Филипп.

– Вы позволите?

– Вы обсуждали это с начальством. У меня нет выбора. Хотя сейчас у меня есть желание встретиться с вами лишь для того, чтобы плюнуть вам в лицо.

– Вы думаете, что я была инициатором этого решения?

– Кто его знает! Может я вас не раскусил, и вы не просты как кажется. Вы же так просили поскорее начать историю о Мии.

– Вы впервые назвали её по имени.

– Придётся, она же теперь тоже станет знаменитой, – язвительно ответил мужчина.

– А вы похудели.

– Спасибо. Я решил провести разгрузочную неделю, – усмехнулся мужчина.

– Поверьте, это не я.

– Довольно, – он поднял руку в знак того, чтобы она замолчала, – У меня была неделя поразмыслить над этим. Прекрасно понимаю, что на всём делаются деньги, а уж из этой истории можно вытащить не один мешок с деньгами. Вы не та, кто ищет корысти.

– Тогда почему вы меня подозреваете?

– Я не смею отказать себе в удовольствии показать, как вы бесхребетны, – улыбнулся мужчина.

Девушке хотелось бросить это дело и уйти. Промелькнула мысль «Хватит». Она выключила диктофон и направилась к двери – улыбка с лица Филиппа вмиг исчезла и сменилась на испуганное выражение лица – уголки губ резко поползли вниз:

– Вы куда?

– С меня хватит. Ищите другого человека для ваших выходок.

– Стойте! Вы не имеете права!

Она повернулась к нему и улыбнулась неприятной улыбкой:

– А что вы мне сделаете?

– Вернитесь.

– И не подумаю.

– А как же давление?

– Плевать. Работу всегда можно сменить. Я ещё и статейку интересную напишу о том, какой вы невыносимый. Я же тоже сейчас в центре внимания в вашей истории.

Филипп открыл рот от удивления:

–Прошу вас. Умоляю. Не покидайте меня. Мы с вами прекрасно сработаемся.

– Бросьте ваши выходки. Мне нужна только история. Любое оскорбление с вашей стороны, и мы с вами прощаемся.

–Хорошо, да, конечно.

– Тогда продолжим на том месте, где мы остановились, – журналист вернулась на своё место и включила диктофон.

– А вы быстро учитесь, – улыбнулся Филипп. Девушка пальцем начала вести кнопку выключения диктофона. – Понял.

И так, на чём я остановился? Да, на ней. Я чувствовал настороженность с её стороны, но, когда она зашла в мои апартаменты и увидела повсюду холсты, она поняла, что я её не обманываю. У неё был всего один чемоданчик с вещами, и это заметно облегчало мне задачу в её преображении.

Я попросил её показать всю одежду, включая её нижнее бельё, что было в чемоданчике. Удивительно, но это занятие она нашла забавным. Мало что мне понравилось, и я предложил ей пообедать, а потом выкинуть все эти вещи на помойку. Естественно я услышал изначально отказ, аргументированный тем, что ей нечего тогда будет носить. Я успокоил её тем, что всё необходимое я куплю в тот же день, когда она выкинет свои вещи, а лучше сожжёт. Я ещё ей говорил что-то о символизме начала новой жизни, но уже не помню.

Вещи были собраны, отвезены на пустырь и сожжены. Утром мы должны были поехать за вещами и вообще с целью её преобразить по моему замыслу. Спала она в отдельной комнате. Всегда. Говорю заранее, у нас с ней никогда не было интимных отношений.

В дорогу по магазинам я торжественно ей отдал свою хлопковую белую рубашку. С чёрными брюками она смотрелась прекрасно, хрупко, просто и так… хорошо.

Волосы перекрасили в чёрный, пирсинг сняли, а татуировку оставили – мне она была нужна. Одежду для неё я выбирал сам. По моему приказу она щеголяла в нижнем белье, всецело доверяясь мне. Это мне нравилось и тогда я получал чистейшее удовольствие. Даже парфюм для неё выбирал я сам. Люди косо смотрели на то, как я требовал от неё переодеваться и раздеваться ещё и ещё, а она выполняла всё безропотно, всецело отдаваясь подчинению. Думаю, со стороны я выглядел как сумасшедший. Как же она была хороша с этими чёрными волосами! Эльжбета! Это была она, какой я помню её на фотографиях.

В итоге мы завершили свои дела лишь под вечер. Она шла впереди меня, а я ею любовался:

Бирюзовая полупрозрачная шаль, пропитанная ароматом лаванды, белого чая, лимона и флёрдоранжа. Солнце убаюкивало меня, а тёплый ветер разносил аромат от неё, делая его ярче, опьяняя меня ещё сильнее.

Она была воплощением тепла, солнечного августовского дня. Но она никак не вписывалась в вечерний город. Вся такая воздушная, легкая, полупрозрачная, обдуваемая ветром, хрупкая, пахнущая белыми цветами плодовых деревьев – нелепо пробивающийся одуванчик на асфальте, который портит вид бетонного пейзажа. Эльжбета.

Я видел в ней свою любовь. Наконец я нашёл то, чего я так долго искал. Я ей очень подробно рассказал историю смерти актрисы, как я в детстве нашёл её скелет. Как мама положила лилию меж её рёбер, чтобы достойно похоронить. И наконец, я рассказал ей о работе: я хотел воссоздать образы Эльжбеты из её эпизодических ролей, а также воссоздать портреты её фотографий, которые сгорели в пожаре, неосознанно устроенный её матерью.

Она нужна была мне для того, чтобы я смог воскресить её из мёртвых. Мия согласилась.

Глава 13

«Наконец-то! Вот теперь можно начать работу!» – думала журналист, когда Филипп начал рассказывать историю о знакомстве с Мией.

«Прошло уже два года с тех событий, а его реакция на неё по-прежнему агрессивна. Неудивительно. Но всё же – она ему ничего не сделала. Он сам виноват, что оказался в таком положении.

Хорошо, что я не сказала, что именно мне поручили писать о ней книгу на основании её дневника. Он бы снова тогда впал бы в ярость.

И опять же он виноват. Почему он доверился именно мне? Только мне он согласился рассказать всё. Мне и разрешили отксерокопировать её дневник, чтобы проводить параллель с его рассказами. Конечно, это будет нечто, но что будет с Филиппом, когда он узнает автора этой злосчастной книги? Он же непременно её прочтёт любым возможным способом. Я стану его пятым разочарованием. Хотя ему на меня плевать. Я для него просто интервьюер. И мне плевать. Это просто моя работа».

Дома её никто не ждал. В этом месте царствовали хаос и звенящая тишина. В квартире всё кричало об одиночестве хозяина: беспорядок, куча картонных коробок от купленной еды в магазине за углом, темные плотные шторы, низкий потолок, засохшие цветы, отклеенные обои и повсюду летающая пыль. Обычному гостю было трудно подавить в себе жуткое ощущение давления. Возвращаться сюда не хотелось, не то что уж жить. Даже кошка, которую девушка приютила с улицы полгода тому назад, сбежала от неё спустя две недели.

Как ни странно, журналист понимала, что обстановка в квартире уже давно нуждается в обновлении и буквально кричит об этом ржавой гудящей водой из-под крана. Но девушка ничего не предпринимала. Её нечто роднило с этой квартирой – никто не понимал очарования этой лачуги. Все гости обращали внимания лишь на внешность, не догадываясь о том, что у этой квартиры, скорее всего, есть богатая история. Журналист сравнивала себя с этим местом.

Ранее тут жила вполне себе обычная семья, пока женщина не бросила мужа и детей, оставив записку, что она нашла свою настоящую любовь, и советовала её не искать. Мужчина воспитывал детей как мог, трудясь на нескольких работах, чтобы дети ни в чём не нуждались. Время на поиски спутницы жизни у него не было, потому квартира пришла в такое запустение. Да, здесь явно не хватало женской руки. Дети выросли и добились значимых высот. Они обзавелись семьями, купили новый шикарный дом и переехали туда с уже стариком-отцом.

Разве не милая история? Но никто не выпытывает об этом, ибо думают, что тут жил сумасшедший или одинокий старик, или алкоголик, или наркоман … и даже не один.