Мой эльфийский муж (СИ) - Дарова Мара. Страница 22
— Эти мне не нравятся, — шепнул инкуб, вставая у меня за спиной. — Какие-то подозрительные. Надо их пристукнуть, пока что-то не выкинули!
— Как? — процедила сквозь зубы. Руки и ноги дрожали от усталости, спину ломило, но хоть новые партии монстров не били в барьер. Они ходили по периметру, порыкивая, словно бы ждали чего-то, какой-то команды.
— Чтобы атаковать, мне надо опустить защиту, — пояснила я Лиму. — А если опущу, ты станешь обедом для этих милашек.
— Дай разрешение на воздействия феромонов, — попросил инкуб.
Неожиданно.
— Зачем? — он хочет, чтобы эти чудесные существа оргию тут устроили?
— Просто поверь мне, — выговорил мужчина.
— Хорошо, даю разрешение на использование феромонов, — сдалась легко, потому что понимала: сейчас мне нужна любая помощь. Если Лим думает, что может что-то сделать с монстрами своими силами, прекрасно, пусть попробует. Не стану сдерживать его магией рабского контракта. — Силу воздействия не ограничиваю.
Заметила краем глаза, как аметистовые глаза инкуба наполнились сиянием. Мужчина отбросил палку, замер на несколько секунд, словно бы пытаясь сосредоточиться на чем-то, а потом выдохнул. С удивлением наблюдала, как из его рта вырывается струйка сиреневого тумана, превращается в облако и, перемещаясь, накрывает группу монстров. Создания замирают, приникают к настилу, алое сияние их глаз меняется на такое же сиреневое, каким был выпущенный инкубом туман, впитавшийся в их тела.
— Убейте их! — Лим указал на замерших по другую сторону огненного кольца монстров-вожаков.
Находящиеся под влиянием инкуба чудовища тут же бросились в атаку, накинулись на одного из здоровяков толпой, стали кусать его его, рвать когтями.
— Можешь убрать защиту, меня будут прикрывать эти, — сообщил Лим, показывая на нескольких монстров, покорно лежащих у огненного кольца напротив его ног.
Я была впечатлена и благодарна, даже в голову не приходило, что мой инкуб может быть настолько силен. Такие воздействия вообще-то противозаконны именно из-за своей силы. Но так как Лиманарил — мой раб, за последствия отвечаю я и юридически имею право дать ему позволить применить свою магию. Свернула заклинание, выставляя только небольшой щит напротив себя. Стало легче, но ничего еще не было кончено. Почуяв брешь в моей защите, когтистые гады бросились в атаку. Я била фаерболами направо и налево, краем глаза наблюдая, как Лим заставляет монстров защищать себя. Была собрана, готовая прийти ему на помощь, если станет туго, но инкуб, кажется, неплохо справлялся, управляя своими порабощенцами.
Минут через двадцать поток монстров начинал иссякать. Радостно подумала, что осталось прибить всего три-пять самых ловких, и все будет кончено. Расслабившись, выпустила из вида, что инкуб заставил своих подчиненных уничтожить только одного здоровяка, другой, завидев опасность, бросился наутек. И это была моя ошибка. Большая ошибка.
Огромный монстр появился неожиданно, выпрыгнул на настил снизу, кажется, прямо из морской пучины, и сразу бросился на меня. Успела среагировать, выставила непроницаемый защитный щит. Монстр ударился в него, оглушительный вой раненного зверя огласил окрестности, а отдача оказалась такая, что я невольно сделала шаг назад и, — о, великие стихии — споткнулась о небрежно брошенный кем-то конец швартовочного каната, торчавший из мотка. Концентрация нарушилась, щит рассыпался искрами, полетела навзничь, а раненый, но живой монстр накинулся на меня. Он широко раскрыл пасть, обнажая два ряда острых огромных зубов. Поняла — этот смертельный оскал сомкнется прямо на моем горле. Секунда, и я буду мертва!
Глава 12
Яркий блик, отразившись от смертоносного металла, сверкнул совсем рядом, словно разряд молнии. Кровь монстра, склизкая и тягучая, как та слизь, что вынесло на берег вместе с песком, водорослями и прочими морскими “дарами”, попала мне на лицо, в глаза и даже в произвольно раскрывшийся в падении рот. Успела заметить, как голова чудовища отделилась от тела прежде, чем мой затылок встретился с настилом причала. От резкой боли из глазах полетели искры, в ушах зазвенело, все потемнело, и я провалилась в серовато-бурую темноту.
В шикарно обставленном кабинете за широким и массивным столом сидела женщина. Я уже видела ее. Однажды. Не на яву. Тогда, после странного шторма, что потопил ладью, на которой плыла к эльфам, я видела собрание Великого ковена. Она была той, что жестко объявила о неоспоримости решения прошедшего голосование. Я и забыла об увиденном тогда за всей кутерьмой, что кружила меня, как ярмарочная карусель. Да и честно сказать, не предала большого значения, подумав, что это могло быть навеяно кислородным голоданием. Я ведь тогда едва не утонула…Седовласая и статная, сейчас она выглядела иначе. Постарела. Сильно. Показалось, что она осунулась, плечи ее опустились, взгляд был тревожным, бегающим, между бровей залегла глубокая морщина.
— И это все? — зло прошипела она, откидываясь в сторону лежавший перед ней бумагой. — Никаких других вариантов и соображений нет?
— Нет, больше ничего нет, Властительница, — ответила тихо, стоявшая за спинкой ее кресла рыжеволосая женщина средних лет, сильно напоминающая внешностью мою обительскую подругу Исдин.
Седовласая вздохнула тяжело и протяжно, спрятала на секунду лицо в ладони, а затем потерла морщинистыми пальцами лоб и виски. Неожиданно все содрогнулось, стекла в оконных рамах заскрежетали, каменная кладка стен завибрировала. Властительница Великого ковена схватилась за крышку стола, ее соратница — за спинку резного кресла. Несколько секунд, и все успокоилось.
— Что нам делать, госпожа? — с паническими нотками в голосе, спросила рыжеволосая.
Рука седовласой легла на откинутый ранее листок и зло смяла его, будто хотела причинить боль несчастному куску бумаги. Крепко сжатый кулак задрожал, выдавая всю силу переполнявших Властительницу эмоций. Негативных, разумеется.
— Пошлите за Лимартой, — выговорила она сквозь крепко сжатые зубы.
— Остроухий, с тебя пользы, как с бордельной девки целомудрия! Разве не все эльфы умеют целительствовать? — голос Лима ворвался в сознание неожиданно.
Видение тут же растворилось, рассыпавшись дымкой и обратившись в мелкие мушки, мелькавшие перед глазами несмотря на плотно сомкнутые веки.
— Не все, — а это уже говорил Тео. Хвала стихиям, с ними все хорошо, и раз они не сражаются, значит с монстрами покончено, смогли сами, без моего участия добить оставшихся. — Я, например, не умею. Зато я владею клинком. И если ты не замолчишь, пущу его в ход, чтобы укоротить тебе язык.
— Да ты никак нарываешься на грубость?! — рыкнул инкуб.
— И это говорит тот, кто запер меня в подвальной кладовой? — голос эльфа приобрел резкое звучание.
— Я из лучших побуждений, — привычное мне ехидство полилось рекой из каждого слова, произнесенного Лимом. — Думал, тебе там будет комфортно, привычно. Разве ваши эльфийки таких как ты не в казематных держат? Вы же у них как домашние зверюшки, у каждой по надцать штук!
— Сейчас точно тебе язык укорочу, отрежу вместе с головой! — послышался звук вынимаемого из ножен оружия.
— Угомонитесь… — пролепетала я и поднялась на локтях, разлепляя склеившиеся от крови монстра ресницы.
Проморгалась, стерла остатки этой дряни с лица краем рукава. Не слишком подобающе для воспитанной ведьмы, но избавить от этой пакости собственное лицо хотелось нестерпимо. Только после этого подняла взгляд на мгновенно упавших возле меня на колени мужчин. Сами они выглядели встревоженными, вся одежда Теодосаля была покрыта кровью монстров, Лиманарил был почти чист, но бледен и взъерошен. В целом ничего примечательного. А вот картина, которую я имела возможность созерцать за их спинами, обескураживала!
Это что тут происходит? Что за сборище? Кажется там, в пяти шагах от нас, не смея приблизиться, собрались все жители Нгави. По крайней мере, сейчас их было в разы больше, чем в час моего прибытия. Тут толпились и женщины, и мужчины, выглядывали из-за юбок матерей дети, опирались на палки скрюченные старухи, мяли в руках шапочки обычно прикрывающие их лысины старики. Одним словом, все.