Из моего окна - Годой Ариана. Страница 10

Аполлон проводит меня к одному из кресел перед пустым столом.

– Присаживайся, хочешь что-нибудь?

Я чешу голову, пытаясь вспомнить, что пила с Дани, но она дала мне столько коктейлей, что я уже все забыла.

Я помню только один из-за его причудливого названия: «Оргазм». Но я ни за что не произнесу это слово при Аполлоне.

– Что посоветуешь?

Аполлон одаривает меня невинной улыбкой.

– Я не пью, но мои братья любят виски.

– Тогда немного виски.

Аполлон делает заказ официанту, а затем садится рядом со мной. Я нервничаю, сложив руки на коленях.

– Мне очень жаль, что так вышло с охранником, – извиняется Аполлон и смотрит на меня нежным взглядом. – Иногда нанимают абы кого.

– Все в порядке, мне тоже не стоило пытаться прорваться наверх.

– Я попрошу Артемиса дать тебе пропуск, чтобы ты могла подниматься, когда захочешь.

– Спасибо, но ты не обязан этого делать.

– Эй, мы выросли, играя через общий забор. – Это правда, хоть мы и не друзья, я помню, как мы вместе играли и болтали через забор.

– Не думала, что ты это запомнил, ты был таким маленьким.

– Конечно, я помню, я помню о тебе все.

Его тон заставляет меня нервничать. Аполлон замечает выражение моего лица и говорит:

– Знаю, это звучит странно, но у меня просто хорошая память.

Я улыбаюсь ему, чтобы успокоить.

– Не волнуйся.

Уж кому, но точно не мне тебя судить. Официант приносит виски, я глотаю через силу. Отвратительно.

Я с любопытством смотрю на багровые занавески.

– А что там?

Аполлон почесывает голову, но тут звонит его телефон, он встает и уходит, чтобы ответить на звонок. Я не могу отвести взгляд от штор, и любопытство, как всегда, берет надо мной верх. Что же там? Аполлон все еще говорит по телефону, поэтому я встаю, чтобы отправиться в это таинственное место.

Когда я прохожу через шторы, меня окутывает темнота, и глазам трудно привыкнуть к слабому свету горящих свечей. Я вижу, как парочки целуются и лапают друг друга на расставленных тут и там диванах. Некоторые занимаются сексом через одежду, вау, это для меня чересчур. Здесь столько штор, что я уже не знаю, где выход, и боюсь открыть занавеску, помешав какой-нибудь парочке, которая неизвестно чем там занимается. Я иду на еле различимый образ стеклянной двери и надеюсь, что это выход. Но то, что я вижу за ней, обескураживает меня.

Арес.

Он сидит на стуле, откинув голову и закрыв глаза. Осторожно и совсем бесшумно я выхожу на балкон.

Арес так красив с закрытыми глазами, так невинен. Он вытянул свои длинные ноги, в одной руке держит стакан виски, а другой безуспешно пытается спрятать эрекцию, из-за чего явно расстроен. Очевидно, он пытается успокоить своего маленького друга, подышав свежим воздухом, но, похоже, это не помогает. Я победоносно улыбаюсь.

Значит, ты поддаешься моим чарам, мой греческий бог.

Я откашливаюсь, Арес открывает глаза и поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Я не могу перестать улыбаться, и, кажется, он это замечает.

– Почему я не удивлен, что ты здесь? – говорит он весело и выпрямляется на стуле.

– Вышел подышать? – спрашиваю я и слегка смеюсь.

Арес проводит рукой по подбородку.

– Думаешь, это из-за тебя?

Я скрещиваю руки на груди.

– Уверена.

– Почему ты так уверена? Может быть, я целовался с красивой девушкой.

Я продолжаю улыбаться.

– Уверена из-за того, как ты смотришь на меня.

Арес встает во весь свой рост, и моя храбрость меркнет.

– И как я смотрю на тебя?

– Будто вот-вот меня поцелуешь.

Арес хрипло смеется. Как же сексуально это звучит!

– Ты бредишь, может, из-за алкоголя.

– Ты так считаешь? – Я толкаю его, и он падает на стул. Он безотрывно смотрит на меня, пока я подхожу к нему и сажусь сверху. Чувствую, как сильно у него стоит, и кусаю нижнюю губу. Наши лица близко друг к другу, и от этого мое бедное сердце бьется как сумасшедшее.

Он улыбается, демонстрируя свои идеальные зубы.

– Что ты делаешь, ведьма?

Я не отвечаю и зарываюсь лицом в его шею. Как вкусно пахнет его тело в сочетании с дорогим парфюмом. Мои губы соприкасаются с нежной кожей его шеи, и он вздрагивает. Мое дыхание учащается, когда я оставляю влажные поцелуи на его шее, затем заставляю его поставить стакан на пол и кладу его руки на мою задницу. Арес вздыхает, и я продолжаю истязать его шею. Его руки страстно сжимают мое тело, я чувствую, как он еще крепче прижимается к моей промежности. Поэтому я начинаю мягко двигаться на нем, соблазнять, мучить.

Слабый стон срывается с его губ, я улыбаюсь и приближаюсь ртом к его уху.

– Арес, – шепчу я, и он еще крепче прижимает меня к себе.

Я отрываюсь от его шеи и смотрю прямо в глаза: в них обезоруживающая страсть. Мы касаемся носами, и наши частые вдохи смешиваются.

– Ты хочешь меня? – спрашиваю я, облизывая губы.

– Да, я хочу тебя, ведьма.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, и, когда наши губы почти соприкасаются, откидываю голову назад и резко встаю. Арес озадаченно смотрит на меня, а я самодовольно улыбаюсь в ответ.

– Карма – дерьмо, греческий бог.

И, чувствуя себя королевой мира, возвращаюсь в зал.

Из моего окна - i_013.jpg

9

План

Из моего окна - i_014.jpg

– Ты в порядке? – спрашивает Аполлон, когда видит меня. – Ты вся красная.

Я стараюсь изобразить улыбку.

– В порядке, просто немного жарко.

Аполлон хмурится так, что его брови почти касаются друг друга.

– Ты увидела что-то неприятное, так?

Нет, я только что оставила твоего брата с Эйфелевой башней в штанах.

Аполлон воспринимает мое молчание за согласие и качает головой.

– Я говорил Артемису, что этот «зал свечей»– плохая идея, но он меня не слушает. Конечно, я всего лишь ребенок.

Я слышу обиду в его сладком голосе.

– Ты не ребенок.

– Для них – да.

– Для кого?

– Для Ареса и Артемиса. – Он вздыхает и делает глоток газировки. – Даже родители не прислушиваются ко мне.

– В этом могут быть свои плюсы, Аполлон. Нет никакой ответственности, как говорят мои тетушки, это период жизни, которым надо наслаждаться. Найдется о чем переживать, когда повзрослеешь.

– Наслаждаться? – Он грустно усмехается. – У меня скучная жизнь, у меня нет друзей, настоящих друзей, в семье я пустое место.

– Да уж, звучит слишком печально для такого молодого человека, как ты.

Он играет с металлическим краем банки газировки.

– Мой дедушка говорит, что я старик в теле ребенка.

Дедушка Идальго. Последнее, что я о нем слышала, – его поместили в гериатрическую лечебницу. Такое решение приняли четверо его детей, среди которых отец Аполлона. По грусти в глазах Аполлона я могу сказать, что это было одно из многих решений, где не учли его мнение.

Это невинное и красивое личико не должно грустить, поэтому я встаю и подаю ему руку.

– Хочешь повеселиться?

Аполлон смотрит на меня с сомнением.

– Ракель, я так не думаю…

Но в моих венах все еще много алкоголя, и я не сдаюсь.

– Вставай, Лоло, пора повеселиться.

Аполлон смеется, и его смех так напоминает смех его брата, с той разницей, что смех Ареса звучит не невинно, а сексуально.

– Лоло?

– Да, теперь тебя зовут Лоло, забудь об Аполлоне, добром и скучном мальчике. Ты Лоло, мальчик, который пришел повеселиться сегодня вечером.

Аполлон встает и с беспокойством следует за мной.

– Куда мы идем?

Я не отвечаю и веду его вниз по лестнице. Удивительно, что я не падаю со ступенек на таких каблуках. Иду к барной стойке, заказываю четыре шота водки и лимонад, бармен расставляет напитки перед нами.

– Ты готов?

Аполлон широко улыбается.

– Готов.