Времена не выбирают (СИ) - Малыгин Владимир. Страница 15

На набережной у дома никого. Чуть поодаль какая-то мелюзга по колено в воде бродит, то и дело наклоняется, руками по дну шарит. Вылавливают что-то, наверное.

Калитку за собой на засов закрывать не стал. Ещё же Данила прийти должен.

Не успел до крыльца дойти, как калитка за спиной скрипнула! Ледяным холодом спину проморозило, крутнулся на пятке, и меч в руке сам собой оказался.

И тут же выдохнул, расслабляясь. Клинок плохонький, что мне выдали, в ножны пихнул, ещё и ладонью по оголовку рукояти прихлопнул, чтобы в раздолбанных ножнах его хоть как-то зафиксировать.

Эти явно не по мою душу пришли. Тем более, не успели в калитку протиснуться, а уже спину переломили, в поклоне склонились. Значит, люди несвободные. И ножей я на поясах ни у кого не наблюдаю. Точно, несвободные. А кто тогда?

— Боярин, прими обратно на службу! — развеял тут же моё недоумение самый старый из них.

Голова седая, волосы чистые и сам весь опрятный такой. Аккуратный даже. И цену себе явно знает. Даже кланяется с достоинством.

Всех рассмотрел. Стоят, не разгибаются, ответа ждут. А какой ответ я могу дать, если у меня на весёлых девок денег нет! А девки мне сейчас всяко разно важнее всего непонятного будут. От них великая польза молодому организму бывает. Тем более, что болячек интересных здесь ещё нет. Наверное…

— Вы кто такие?

— Неужели забыл? — старик от удивления даже распрямил спину. И остальные головы тут же позадирали. Смотрят, рты пораззявили, но спину продолжают держать согнутой. Точно, смерды! Или холопы? Нет, смерды вроде бы называются.

— Я многое забыл, — протянул в раздумье, что с этими людьми делать. Понятно уже, кто это. Вопрос — почему их наряду со всем нашим добром сразу не прибрали? Или они из вольных? Не знаю, нет у меня информации. Другое дело — принимать их назад или нет? Вот зачем они мне нужны? Они же удрали один раз? Значит, предали! И запросто предадут ещё. И ещё. Платить опять же нечем…

Да и вообще, за чем можно в пустом доме присматривать? Если только сами стены охранять в моё отсутствие? У меня даже пыль с брёвен протирать не нужно, отсутствует она напрочь. Пылиться потому что нечему!

И даже кухарке тут пока делать нечего! Конюху тем более.

Ключнице? Пальцы сами по себе по ключам в кошеле пробежали, словно по клавишам. Каждую железку ощупали, уложили там покомпактнее, рядком, чтобы не торчали в разные стороны, острыми гранями наружу не выпирали. Кожа тонкая, легко прорваться может.

Тут я завис. Потому что одно только это слово всколыхнуло огромный пласт воспоминаний. Сначала знаменитая комедия припомнилась, потом та жизнь перед глазами промелькнула со всеми её хорошими и плохими моментами. Почему-то плохих оказалось больше. Наверное, потому что всё хорошее быстро забывается?

Вздохнул — да мне даже водку пока не из чего перегонять!

Седой вмиг сообразил, что нет у меня никакого желания всю эту братию назад принимать. А ещё на кошель глянул, на то, как я пальцами тонкую шкуру мну. Дошло, видимо, что у меня там кроме ключей ничего и нет. Не тужится моя сума округлыми боками, не перезванивает сыто монетками.

Сообразил и голову понурил. Но вскинулся сразу же, ещё раз уважительно поклонился и, вывернув голову набок, проговорил торопливо:

— Да нам ничего и не нужно, лишь бы крыша над головой была! И харчеваться чтобы позволили. И с батюшкой вашим так же уговаривались!

— Да вам какой прок от такой службы? — сказать, что я удивился услышанному, значит ничего не сказать.

— Так при боярине служить честь великая, — объяснил седой.

— Ну служите, коли есть такое желание! — а что им ещё сказать? Да и впрямь, что мне, места в доме не хватает, что ли? А так всё живые люди рядышком будут находиться.

А расспросить я их позже подробно расспрошу. Почему ушли, чем всё это время занимались, где были? И в сказку про то, что одной крыши над головой им будет за службу достаточно, я не верю. Скорее всего, не так он и сладок, этот хлеб свободы. Особенно когда его купить не на что. А если и есть на что, то тогда съесть негде. Вот тут и выплывает она, крыша над головой. Или ещё что. Опасаются, что прихолопят? Возможно. Жаль, Данилы нет, он бы подсказал, в чём тут дело. Что-то подзадержался он у разбитной бабёнки. Как бы без средств не остался. Ну да это его личное дело. А без людей в доме на самом деле пусто. Возвращаться сюда даже не хочется. А так, глядишь, всё веселее будет…

Плюсы ощутил сразу же, когда попытался серебрушку кухарке отдать. Ну а что? По моему разумению кому ещё, как ни ей на рынок ходить, раз она кухней заведует? Значит, продукты тоже она должна закупать.

Седой остановил. Покряхтел за спиной, я и сообразил, остановился и оглянулся.

Тут-то он мне и присоветовал, даже не присоветовал, неправильно я выразился, а намекнул аккуратно, что деньги лучше ключнице отдать!

Она и будет за всем присматривать. И за порядком в доме, и за работниками, и за наличием на кухне продуктов. И руководить.

А мне будет достаточно ей свою боярскую волю высказывать. Ну так даже проще для меня.

Седой только рукой поманил, и вот она, хранительница замков и ключей передо мной явилась. И откуда только вынырнула? Я ведь её даже близко не видел…

Подумал, да и передал ей все мои ключи. Заодно и от лишней тяжести освободился. А тут и Данила объявился. Появлению в доме новых людей не удивился, выслушал мои сбивчивые объяснения и покивал головой:

— Это я их позвал.

И тут же заторопился, зачастил:

— Нельзя боярину в собственном доме без дворовых людей. Никак нельзя! За порядком кто будет смотреть? А кухня? А двор и всё остальное? Тем более эти, — кивнул головой на прислушивающихся к его словам седого. — Служить готовы за крышу над головой!

— Ой ли? — усомнился в его словах. И тоже посмотрел на седого.

— А кому они где нужны? — удивился в ответ Данила. Потом, видимо, припомнил о моих скудных познаниях местной жизни и пояснил. — Они же всю свою жизнь чужому роду служили. И никто чужаков к себе в дом не примет просто так. Если только прижмёт крепко…

Ещё разок глянул на седого, проверил его реакцию на эти слова. И седой не подвёл, тут же головой закивал.

— Ладно, посмотрим…

Если что, отказать им от дома я всегда смогу. Да и чего я так опасаюсь? Воровать в доме нечего. Кроме голых стен ничего у меня не осталось. Если только то, что Данила притащил? Так оно всё на виду. За принятых людей начинаю переживать? Так они знали, куда шли и на что подписались. Кстати, а с ними какой-нибудь договор нужно заключать?

Оказалось, достаточно устной договорённости. Ну разве так договариваются? Обживусь немного, приподнимусь в хозяйственном и финансовом плане и порушу эту порочную практику. Эти уже один раз нанялись в этот дом! И благополучно сбежали! Так что договариваться я буду по-другому. Но, позже. А пока…

А пока я с удивлением понял, что за эти короткие минуты дом уже перестал выглядеть таким безжизненным. Кто-то где-то чем-то гремел, копошился… Откуда-то появилась пыль, заставила расчихаться.

— Это ещё что такое? — удивился происходящему.

— Порядок наводим! — откликнулся тут же седой. — В доме столько чужих побывало, нужно всё вымести, отмыть, обереги…

И замялся, понял, что лишнее сболтнул, застыл лицом. И чего так испугался? Неужели меня? Или Данилы?

Так парень вообще мимо ушей всё пропустил, ему сейчас больше всего хочется к себе в комнатку убраться, да после весёлого времяпровождения отлежаться. А мне какая разница? Пусть будут обереги. Поэтому махнул рукой, мол, пустяки, дело житейское. И седой расслабился…

— А гремит там что?

— Так Луша на кухне своё хозяйство перебирает, от грязи отчищает.

— Какое хозяйство? — удивился. — Не осталось же ничего!

— Осталось, ещё как осталось. Успели кое-что припрятать!

— Та-ак. А ну-ка пойдём, глянем. А потом ты мне очень подробно расскажешь, что вы ещё успели прибрать…