Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ) - Кирнос Степан Витальевич. Страница 102

Противник ничем не смог ответить, ибо из-за стен хлынул слабый дождь из стрел. Все, кто не закрылся ощутил холодный поцелуй стального наконечника, оставив сей бренный мир. Азариэль посреди битвы, держа близко меч и пытаясь не уронить тело, от усталости не может выхватить все фрагменты битвы, но всё же видит, что они побеждают. Перед паладином нет равных.

– Отступаем! – скомандовал один из командиров слуг губительных сил и хватило пары минут, что тёмные полчища рассосались средь чреды разрушенных укреплений и построек, будто их тут и не было.

Врага не осталось и двадцать измученных и усталых служителей орденского воинства подошли к насыпи со стеной, где бездушным суровым голосом их встретил паладин:

– Вы где были? Почему не отступили!?

– Нам отрезало, – ответил Ремиил. – Эти кодлы взяли в окружение.

– Что ж, вы не в курсе, но больше половины укреплений второго рубежа либо заняты противником, либо разрушены. Мы собирались объявлять всеобщее отступление, как услышали ваш рог. Ваше везение.

– Как!?

– Ладно, не это этого сейчас. К нам пришли подкрепления и у нас приказ их встретить!

– Имперские?

– Нет. Лоялисты из Саммерсета. Их корабли подходят к югу, и Регент приказал нам их встретить и провести в Цитадель. Нам бы не помешала помощь.

Азариэль позволил телу девушки сползти с плеч и передал его неофиту, который подхватил бессознательную девушку, не дав ей упасть.

– Береги её, – дал строгий наказ Азариэль. – Как только будешь за стеной, укрой.

– Будет исполнено, господин.

Азариэль, Ремиил и ещё пара рыцарей, присоединились к паладину в его деле. Остальные под прикрытием лучников и воинов в блистательной броне, скрылись за стенами второго рубежа.

Отряд в декаду ратоборцев бредёт медленным бегом под покровом западной стены, полагаясь на прикрытие уцелевшего участка стены. Над головой раздаётся свист стрел и ревела магия. Отовсюду доносится удушливый смог сгоревших строений, а с запада кожу ласкает жар пожарищ, а ухо сворачивается от вражеского гогота и воплей.

– А где враг прорвался?

– Ремиил, они нас оттеснили с севера и востока, – ответил паладин. – Более-менее держалась западная и южная часть.

Отряд, перемежаясь на быстрый бег, вышел на юг для встречи помощи. Глаза Азариэля забегали по полю, отыскивая на нём ничего кроме следа смертельного побоища. Кучи тел всюду, поле завалено мертвецами от горизонта до горизонта.

Азариэль поймал звучание мертвенного напева, смотря, как вдали стелятся дурно пахнущие ковры из тел, где посреди возвышается тусклая разбитая двемерская машина смерти, выкрашенная в кровь и сажу.

Рыцари посмотрели вниз, звеня ботинками о раскроенную броню, похолодев душами от мириад безжизненных глаз врагов и верных Ордену, одинаково устремлённых на небо, подобное бездне. Если бы мертвецы могли умолять, то поле наполнилось бы стонами к Богу, чтобы Он не оставил их тела.

Азариэль, сглотнув, увидел, как на ветру полощется стяг Ордена. Такой же рваный ми потрёпанный, как и выпотрошенный знаменосец у древка стяга. Воющий ветер стал похоронным гимном тех, кто пролил кровь, и никто об этом подвиге не узнает.

– Господин паладин, – голосом, трясущимся позвал Азариэль. – Я хотел спросить.

– Что спросить?

– А что случилось с южной частью острова? – спросил юноша, проведя острием меча по полю, усеянному плотным ковром выпотрошенных и обожжённых тел. – Тут хоть кто-то живой остался?

Азариэль знал, кто здесь был; всеми силами души он оттягивал возможность самого худшего варианта, но в глубине сознания понимает, что его надежда тщетна. Быстротечно он рыщет средь тел в поисках знакомого лица, того, кто держал эту часть острова, но глаза рябит от количества крови, слабо мерцающей от света немногочисленных кострищ.

– Их жертва позволила части войск отступить, – речь паладина холодна и бесстрастна. – Никто не выжил.

Сердце Азариэля наполнилось горем и печалью, которые притупили усталость. От такого известия он чуть не рухнул на землю, но Ремиил поддержал его. Такая боль и по ногам, что другу пришлось закинуть альтмера на плечо и помочь дойти до укрытия.

– Мне жаль, – со скорбью сказал старый рыцарь и потащил в цитадель Азариэля, который практически онемел от переполнявшей его ярости, смешавшейся с болью утраты.

От берега ветер донёс звуки переговоров и молву.

Азариэль замер, вслушиваясь в воющий ветер. Звуки ветра доносят чей-то разговор, неся символ жизни. Воины направились туда, обступая трупы и вязнув в земле. Песок стал багровым и пропитался таким количеством крови, что уподобился тягучей трясине.

– Воины Ордена! – со стороны брега раздался крик.

Все моментально обернули голову, завидев, как с пляжа ступают альтмеры в золотистой броне и ярко-жёлтых плащах, которые подхватывает ветер. Руки эльфов заняты длинными луками, а за спинами мелькают рукояти двуручных мечей. В глазах эльфов Азариэль разглядел ужас и отвращение, когда они увидели полог из трупов.

– Мы пришли, чтобы сразиться за Орден, – вперёд вышел эльф, лицо которого утонуло в тенях. – Ваш Регент призвал нас на битву. Я Андолемар Фестхолдский.

Азариэль не смог улыбнуться тому, что воочию видит этого альтмера, о котором рассказывала Гэ’эль.

– Сколько вас?

– Пять десятков лучников, – ответил эльф паладину, тут же переходя на вопрос. – Что здесь произошло?

Перед ответом паладина послышался глубокий тяжкий выдох:

– Лучше вам не знать. Пусть дым и пламя скроют это. Нам нужно в Цитадель, времени осталось совсем мало.

Глава 28. Адский центурион

Часом ранее. Южный берег.

На юге острова всё спокойно, что аж подозрительно. Лишь ветер доносит еле ощутимые запахи гари и едкого смога, а бой напоминает о себе лишь отголосками и еле слышимым воем, перемешанными с криками агонии. Всё что творится, тот кромешный ужас, накрывший остров, на севере, западе и востоке острова по необъяснимым причинам не касается юга.

Все воины, которых кинули на юг оставались в полной сохранности и чаяли приказов из центра. Они ждут и готовятся, что противник пожалует и сюда, что окружить Орден и уничтожить его воителей, но пока живы стражи юга, Орден не падёт.

В этой части острова не достроено множество укреплений, которые должны сдерживать противника, а вместо них непростительные оборонительные пустоты. Практически отсутствует первый круг бороны, предоставляя врагу широчайшие просторы для маневрирования и полномасштабного наступления. Второй рубеж изобилует пробелами в виде отсутствия баррикад, частей бастионной стены и некоторых оборонительных укреплений, предоставив врагу хороший шанс для прорыва. Но здесь и не ожидают нападения врага и держат здешний гарнизон как резерв, думая, что вот-вот их призовут к бою на севере, востоке и западе, дав схлестнуться с ненавистным врагом.

На укреплениях в основном стоят бывшие крестьяне и прислуга, которых переодели в броню и дали оружие, оттого теперь они воины, верные бойцы Ордена, поклявшиеся отдать за него жизнь. Эти крестьяне и рабочие были наспех обучены азам военного дела, но не знали его премудростей, а поэтому становились лёгкой добычей для тяжеловооруженных частей противника, но вот пыл в их сердцах и храбрость, вывившая их сюда, может стать для тёмных сил противным препятствием перед победным маршем. Но всё же они не одни, ибо им выслали для поддержки небольшой отряд стражников Цитадели, чтобы хоть как-то уравнять шансы при встрече со смертельным врагом и не дать так быстро ему утопить в крови оборону.

Всюду крестьяне засели средь оборонительных траншей и баррикад, раскиданные небольшими отрядами, меж которых поставлены части стражников. И командовать небольшим отрядом крестьян-пикенеров дали именно Саво, как человеку, который вырос в семье военного и немного обучен военному делу. Именно этому крестьянину дали под личное командование пятьдесят бойцов, наспех подготовленных и брошенных на юг, как отмашка в сторону врага. Он и его солдаты стоят по правый фланг и обязаны удерживать эту позицию ценой собственной жизни, какой-бы кошмар не шагнул на землю и неважно, что за гнусь попытается занять позиции.