Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ) - Кирнос Степан Витальевич. Страница 106

С едкой мыслью Азариэль принял – наступление сторонников губительных сил не остановить, ибо даже двемерский центурион был сломлен и уничтожен сверхусилиями дремор. И приказ Регента об отступлении на последний рубеж полностью оправдан.

Пальцы юноши прикоснулись лица, стирая неприятную студёную жижу, которую назвали дождём. Азариэль задрал голову и смог разглядеть, что небеса словно клубятся над Великим Шпилем, становятся массивней и готовятся высвободить тысячелетний гнев. Рыцарю показалось на секунду, что этот дождь рождён не в Тамриэле, а где-то в ужасающем потустороннее мире.

Всей душой юноша ощутил, что наступление вот-вот грядёт, а его мышцы ломит от усталости. В подсумке пальцы нащупали шершавую поверхность стекла и вытянули её. Достав зелье Азариэль мгновенно его осушил, ожидая как с секунду на секунду усталость отступит, и вновь придут силы.

Атакующие сторонники губительных сил ведут себя очень странно. Они не стремятся сейчас штурмовать Цитадель, словно чего-то выжидая. Вместо этого они ходят вокруг неё и выискивали выживших защитников, определяемых по стонам. Кого-то убивали на месте, а кого-то просто уводили во мрак, видимо, чтобы принести в жертву мерзким силам. Сотни еретиков и бандитов, бродят под стенами крепости, будто бы взывая о том, чтобы их обдали залпом стрел и магии. Но все берегут боеприпасы, болты и запас магической энергии для целей посущественней, нежели рой незначительных слуг Даэдра и слабо экипированных авантюристов, присягнувшим на службу даэдрическим силам.

В это же время целый флот выстроился у берегов острова, затмив одним видом горизонт. Десятки самых разных кораблей построился возле острова в боевые порядки, удерживая островок в блокаде. Азариэль видит, что с них стаскивают штурмовую технику: лестницы, тараны и даже катапульты снимают с кораблей, чтобы перенести их на новые рубежи. В это же время у защитников Цитадели осталось только две баллисты, которые закрепили среди руин внутри цитадели, чтобы хоть как-то удержать оборону.

– Почему же вы медлите, твари, – пробормотал Азариэль, понимая, что, скорее всего они чего-то ожидают.

– Азариэль! – юноша обернулся в поисках окликнувшего и увидел, что на Донжон взобрался капитан наёмников. – Айда на стену, сейчас самое начнётся!

– Уже бегу, Рафаэль!

Стражники протрубили тревогу, говоря о том, что последняя битва начинается. На стенах постепенно стали выстраиваться все те, кто остался в живых и может держать оружие. Рядом с рыцарями и стражниками Ордена встали потрёпанные наёмники, мудрые члены Гильдии Магов, храбрые воины Гильдии Бойцов, объединённые силы всех орденов континента и ещё множество защитников, сегодня объединившиеся в единое воинство. Внизу остаются только паладины, ординаторы, десять мистических воинов в сиятельной броне и несколько выживших командиров обороны, составив гвардию Регента. Их в совокупности осталось не более тысячи, но даже в таком мизерном количестве они и не собираются отступать против вчетверо превосходящих сил сторонников Даэдра. Сегодня, стоя на этом последнем рубеже, они либо победят, низвергнув тьму, либо погибнут, сражаясь за Тамриэль.

Азариэль пронёсся по стене за Рафаэлем. Наёмник вёл его на северную часть, к надвратному помещению. Глазом высший эльф смог увидеть, как лучники расчехляют доселе защищённые от дождя луки, а арбалетчики кладут болты на ложе, чародеи обращаются к мудрости и знаниям в магии, чтобы продлить свою жизнь на пару ещё на пару часов.

Отступники Ордена, еретики и сектанты Даэдра, наёмники, мертвецы, дреморы, твари из Обливиона, бандиты и пираты стали строится всё плотнее, организуя линейные боевые порядки. Среди рядов врагов слышаться молитвенные напевы и религиозные гимны, воздающее хвалы Даэдра. Средь ровных рядов врага Азариэль разглядел знамёна различных верований – око и щупальца Хермы-Моры, жуткая голова Молага Бала или же руническое око Люция.

– Проклятые даэдропоклонники! Сволочи и поскуды! – обронил ругательство Азариэль, как только разглядел образы на чёрных полотнах.

Начал завывать холодный северный ветер, заставляющий трепыхаться знамёна сильнее. Отступники уже приближались, всё плотнее стягивая неполным кольцом Цитадель и готовясь стремглав броситься на стены. Они идут неумолимо, пробираясь сквозь обугленные и сравнённые с землей укрепления. Проходят по мокрой золе, что некогда была грандиозной стеной, а сейчас обернулась чёрным промокшим песком. Лишь несколько кусков обугленных укреплений второго рубежа остались стоять, как чёрные памятники.

– Что ж. Небеса рыдают, а отступник чеканит свой шаг. Вот и наступил последний акт этой кровавой партии, – бесстрастно сказал Ремиил, стоящий рядом с Азариэлем, прохладно обратившись к юноше. – Ты готов?

– К смерти?

– Нет ничего зазорного, чтобы умереть плечом к плечу с братьями за правое дело.

Враг приближается и стягивался под Цитаделью всё плотнее. Даже со стены Азариэль видит разношёрстность брони врага, видит их перекошенные в злобе лица и чёрные лики дремор. Блеск вражеской тёмной брони и оружия смешался с мрачностью ряс и одеяния их чародеев.

– Проклятые смерды! – крикнул в недовольстве златой лучник Саммерсета. – Как можно якшаться с нечистью?

– Это, Андолемар, сущность тьмы. Готовность пойти на самые страшные поступки ради власти.

– Почему об этом никто не знал?

Вопрос лучника остался без ответа.

Перед стенами уже выстроились ряды отступников, образовав строгий линейный порядок, который стал интересен для Азариэля. В первой шеренге перемешали отряды еретиков Даэдра, сектантов, бандитов, пиратов, мертвецов и наёмников, создав тем самым сводные штурмовые отряды, которым дали сомнительную честь первыми начать взятие Цитадели. Второй шеренгой идут тяжеловооруженные наёмники, могучие чемпионы Даэдра, одаренные нечестивым благословением своих хозяев. Это оказалась самая немногочисленная шеренга, но именно на неё отступники возложили задачу подавить оборону на стенах.

И третей шеренгой были те самые предатели и отступники, которые некогда ушли из Ордена, продав душу тёмным силам. Их доспехи были сильно искажены: новые литании на чёрной бумаге, шипы, местами проржавевшие и подгнившие куски материала и новая символика. Вместе с ними в один ряд встали истинные слуги своих нечестивых хозяев: дреморы и твари из некоторых планов Обливиона, чьи хозяева желали однозначного подчинения Тамриэля. И где-то вдалеке, за всеми рядами высятся образы катапульт и требуше, грозно обращённых к крепости.

Они встали и стали стоять подобно статуям, ожидая команды, прогнивших душой чёрных повелителей. Но вдруг их ряды, с определённой чёткостью, расступились и вперёд выступили три командира атакующих, со своей «чёрной свитой».

Первым из свиты гордо шагает рыцарь из давно прошедших времён. Он облачён в бесцветную прогнившую и проржавевшую насквозь броню, с которой скапывал могильный ихор. Его голову венчает странный фиолетовый плюмаж, не поддавшийся течению времени и источавший странное потустороннее свечение.

Вторым идёт Фиотрэль эль Анарх. На нём гремят стальные доспехи, подражающие стилю бретонских рыцарей, показавшие в цвет дикого леса, что выглядит отчасти нелепо. Его окружила свита из пятнадцати босмеров, с длинными луками и короткими клинками. Остатки гвардии «Сынов Леса», отчаявшиеся и обезумившие от потерь.

И третьим, кого благословили нечестивые принцы на командование, оказался Люций, чей лик показал всё омерзение, будто бы отразив сущность души. Его лицо стало белоснежным, как у мертвеца, которого припудрили, сильно обвиснув. На бровях, губах и ушах мерцает что-то золотое и стоит напрячь взгляд, чтобы увидеть, как кожа загноилась возле проколов, где гнездятся украшения. На нагруднике Азариэль видит всё то же вопящее лицо, сводя взгляд на шипастое полотно перчаток и сапог. Его броня выкрашена в крикливый фиолетовый цвет, граничащий с радужным оттенком; её подобно лианам обвили золотые цепочки и ленточки.

Медленным шагом они двигаются к воротам, не боясь ни стрел, ни магии. В глазах защитников Цитадели он находят отражение подавленного страха, умеряемого решимостью сражаться до конца. По металлическим элементам доспеха бегают отражения магических огоньков и свет множества факелов.