Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ) - Кирнос Степан Витальевич. Страница 72

– А там ещё что-то осталось? – звучит отягощённый вопрос Азариэля.

– Наш лорд его выкинул, брат, и даже не позволил забрать личные вещи, чтобы затем разобраться, что к чему. – Ответил Туриил.

– Зачем!? – сменив безразличие на гнев, выпалил юноша. – Надо просто сжечь вещи этого преступник… проклятый ублюдок.

– Ты видел, что бы те, кто чаял вступления в Орден, так быстро от него отрекался? А может ты видел, чтобы те, кто прослужил ему больше десяти лет, так легко отказывались от клятв? Чтобы все те, кто год назад рад был братству с нами, сегодня нас люто возненавидели? – разразился строгими вопросами Ремиил. – Я хочу во всём разобраться… и это послужит на благо Ордена.

– Азариэль, – прозвучало сиплое обращение Туриила. – Это твой шанс понять, что стало и с Аквилой. И не начинай шарманы, ваша крепкая дружба была понятна и слепому.

– А почему я?

– Мы подумали, что тебе будет очень интересно полазить в вещах предателя и накопать на него грязи.

– Хорошо, – Азариэль направился вместе с рыцарями в Казармы.

Они направились в Цитадели, что бы в Кельях найти ответы на все вопросы. Быстро минуя главный зал башни и лестницы, они стремглав бегут к источнику улик. Всё вокруг кажется унылым и невзрачным, всё скорбит, всё плачет и Азариэль чувствует, что больше его не прельщают виды холла или рыцарских палат. Есть лишь цель – найти комнату, обыскать, а если будут хорошие улики – отыскать гниду и зарубить, прикрываясь законом Империи.

В башне всё давит серостью, несмотря на полыхающую вокруг неизменную роскошь. В ней не играет сегодня музыка и не витает ощущение величественности и могущества Ордена. Стены сжимают пространство, смахивая на тюрьму, стяги припущены, а мертвенное безмолвие сводит с ума.

Они быстро нашли комнату предателя по наводкам Ремиила, и нашли её дверь странной, словно бы отторгающей на вид и вызывающей отягощение в горле.

– Вы готовы? – вопросил Туриил.

– С рождения, – отвечает Ремиил, вставляя ключи.

– А почему не выбить дверь к чёртовой гарпии? Как мы обычно делаем.

– Регент же выдал ключи, зачем ещё что-то придумывать?

Азариэль простёр руку направо и свиток огненной стрелы исчез, превратившись в поток пламени, зажёгший факел, что озарил сие тёмные места. То, что они там увидели, поразило до глубины души, ибо такого нельзя было увидеть ни в Ордене, оплоте света, чести и веры, ни даже в каких-либо сектах. Каменные стены чернеют от количества иероглифов и глифов, изуродовавших «плоть» Цитадели нечестивы письменами. Подошвы сапог запятнались белизной мела, который оставил вальс причудливых кругов на полу, внутри которых пестреет нечестивая символика.

– Что за чертовщина?

– Господин Туриил, – глубоко вдохнул Азариэль, ощутив, как нос защипали нотки противных благовоний и смрад гнили. – Какой-то здесь странный запах.

Но больше всего привлекли внимание группы пыльные книги, которые расставлены на столе, у кровати.

– Дай мне ту книгу, – приказал Ремиил Азариэлю, указывая пальцем на старый дневник, обтянутый чёрной обложкой. – Чувствую я в этом кроется тайна.

Юноша взялся за странный и практически заплесневевший сноп бумаг, на котором написаны символы, которые Азариэль как-то смог увидеть на недавно добытом письме. Пальцы Азариэля скользнули по чёрной обложке, и в этот же момент он выругался, как только ощутил, что его ноги охватила странная хворь, а к горлу подступила жгучая желчь. Он моментально его швырнул Ремиилу, перехватив рукой грудь, чтобы не стошнило.

– Отлично, – Ремиил хватанул книжку, сухо продолжив. – На слоадском. Но ладно. Вот знакомые слова: «Я Дунхарт…» Хм, Люций, похоже, нашёл где–то дневник старого предателя. Мы даже не знали, что он вообще есть.

Азариэль с удивлением смотрел на рыцаря и удивлялся, почему он не почувствовал той апатии, что расползалась по телу парня. Может зачарованные доспехи блокировали нечестивую магию? А может, сила духа столь велика?

Но тут, вырвав парня из собственных размышлений, из дневника подобно осеннему листу аккуратно осела на пол, какая бумажка, с лёгким шорохом повредив грань мела одного из кругов.

– А, что это за листок? Азариэль, дай его мне, – потребовал рыцарь, чему парень неукоснительно последовал.

Азариэль поднял рядом лежащий лист и подал его Ремиилу, который его и спокойно зачитал, ибо текст в листе был написан на тамриэлеке:

– «Молитва всем тёмным силам. Да придёт ко мне сила всех лордов тьмы, поклявшиеся служить хаосу и его неисчислимым силам. Пусть на мой вызов ответят все принцы Даэдра и те, кто служит им. Пусть мне отзовутся те, кто поклялся низвергнуть силы порядка», – и немного обдумав сказанное, недовольно кинул. – Что за чушь?

– Что это за ересь? – возмущённо спросил Азариэль, не понимая, о чём идёт речь в какой-то «молитве». – Он даэдрапоклонник?

– Если так, то как получилось, что наш Орден пал стол низко?

– Что ж, – засипел Туриил. – Теперь мы сможем взять Люция за одно место. Если найдём тут что-нибудь хорошее, то может сам Император нам подсобит.

– Подожди, тут ещё записка, написанная на айлейдском. Ага, судя по тексту, это какой-то призыв: «Гниющий во плоти, посланец тёмных сил, приди на вызов мой и дай мне совет, ибо наступил час нужды».

– Что это за бред сумасшедшего? – возмутился Туриил.

– Погоди, ты слышал шум в шкафу? – обеспокоился Ремиил и в эту же секунду раздался лязг трёх клинков – двух эльфийских, сиродильского антуража и одного стального морровиндского.

Шкаф, на котором проступили отметины трухлявости и гниения, стоявший у кровати, распахнулся и оттуда в жужжащем облаке мух, выпало какое-то странное существо. Его распухшие руки упёрлись в пол, давая разглядеть шесть когтистых пальцев на каждой ладони. Тело его обтянуто зелено-выцветшей кожей, отражающей на жирной поверхности отблески факельного огня.

«Что за треклятая погань?» – выругался Азариэль, зажимая нос, чтобы избежать вдыхания страшно испорченного воздуха.

Поднявшись на обе разбухшие ноги, оно заговорило тяжелым булькающим голосом, и Азариэль ощутил отвращение, когда увидел, как вместо языка в сгнившем рту резвится какой-то чёрный паразит, стуча о волдыристые дёсны и дырявые жёлтые зубы.

– Кто вы? – булькающим голосом, будто с литром болезненной мокроты в горле, спросило существо.

– Кто ты, урод!? – Вскрикнул Туриил, обхватив клинок в две руки и принял боевую стойку.

– Кто я? – чёрные, как два бриллианта, глаза неестественно сверкнули. – Я результат союза доброй госпожи Намиры и справедливого лорда Периайта. Я верный друг Люция. Его неизменный советник и союзник в развращениях невинных душ, – гордо говорило существо, разводя разбухшими руками в стороны, отчего создавалось впечатление, что эта тварь у себя дома. – Я посланец своих господ. Я дитя разложений и совращений, глашатай изменений и перемен, я пилигрим ярости и разрушений.

– Это тебе тут служил Люций? – Вынув свой клинок, с угрозой и злобой вопросил Азариэль.

– Да! – Поперхнувшись, ответило существо. – Но я могу и вами заключить договор: души ваших друзей в обмен на власть и силу. – Предложил «демон» и тут же в его руках возник прогнивший пергамент с написанным текстом.

– Очень заманчиво, – заговорил Азариэль. – Но будь добр, запихай его себе в глотку и заткнись.

– Я давал клятву…. Никогда! Я изгоню тебя из этого мира! Сегодня же ты предстанешь перед своими владыками! – взревел Ремиил и ринулся в атаку, сгораемый от желания изрубить сгнившую тушу.

Тем временем в руках твари появилась другая бумага, веленевая с гербом рассветного солнца, а Ремиила отбросило в стену потоком нечестивой магии.

– Дагон, пошли слугу мне в помощь! Я призываю силу «чёрного договора»!

Азариэль на подкорке сознания вспомнил, как Готфрид рассказывал, что его подруга, Аквила искала для Ложи какой-то чёрный договор. «Так вот он зачем тебе понадобился, проклятый поклонник Даэдра». – Злобно вспомнил Азариэль.

Тем временем в комнате становилось тесновато. Из нереальности появился широкоплечий высокий солдат, окованный бронёй из проклятого эбонита, вдыхающий реальную вонь другого даэдра. Рогатый шлем скрыл наполненные жаждой крови глаза, а мощные ладони стянули двуручный меч.