Совершенные (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 22
Зато Люций с тех пор радует мой взор смоляными крыльями, которые на мой взгляд выглядят просто божественно!
– Ладно, можешь не разговаривать со мной, – милостиво разрешила я молчащей статуе. – Но не ври, что тебе не нравится новый образ! Тебе так гораздо лучше, уж поверь! У меня, между прочим, идеальный вкус! Или тебя не устраивает имя Люций? Брось, это имя лучшего их худших. Ну или наоборот. И тебе идет черный!
Довольная состоявшейся беседой, я вернулась обратно в тепло. Поджимая озябшие ноги в шелковых чулках, прошлась по комнате, размышляя, чем лучше заняться: сразу отправиться в пенную ванну, чтобы расслабиться в ней, умасливая тело маслами и жемчужной пудрой, или сначала перекусить. Аппетита снова не было, поэтому я решила ограничиться расслабляющим водным массажем. Может, сегодня он поможет мне уснуть.
Конечно, Анне Левкой я наврала с три короба, но не насчет своих снов, Август мне действительно больше не снился. Спустя год кошмары оборвались, словно их и не было вовсе. Мозгоправы и душеведы утверждали, что это хороший знак. Я с ними не спорила, потому что быстро поняла, что толку от споров нет. Как и от самих мозгоправов и душеведов.
Сбросив на пол дурацкое платье и оставшись лишь в тонкой шелковой сорочке, я взяла со столика свежую газету с новостями империи и пробежалась взглядом по заголовкам.
«Ассоциация продавцов подала иск на Раменское садоводство, которое доставило партию «сонных» яблок. Хранитель-миротворец яблоневого сада перестарался с умиротворением, отчего плоды приобрели усыпляющие свойства. Партию испорченных яблок выкупила известная аптечная сеть «Беспечный век» для изготовления снотворных пастилок…»
«Всемирно известный художник Герман Дино на выставке в императорской галерее представил новую коллекцию своих работ, названных «Внутри». По отзывам критиков и зрителей, портреты поражают воображение и вызывают непередаваемые эмоции. В первый же день выставки несколько особо впечатлительных зрительниц были доставлены в больницу в шоковом состоянии. Как утверждает сам Герман, Сила его Духа позволила запечатлеть на холстах не лица, а души натурщиков… Сообщество натурщиков требует компенсацию за несанкционированное изображение душ…»
«Магистр неживой материи господин Лист представил новый ручной определитель погоды, реагирующий на малейшие изменения…»
«Научное сообщество снова подвергло критике еретические и антинаучные высказывания Альберта Хакала и его резонансную работу «Разорванные линии». Владислав Огневой обратился к Святой Инквизиции, требуя проверки ученого Хакала на предмет его лояльности Святому учению и Пантеону Совершенных…»
Я с досадой отшвырнула новостной листок и принялась мерять шагами комнату. Альберт Хакал, Альберт Хакал – рефреном звучало в голове. Неуловимый и влиятельный Совершенный. Я написала в академию, где он числился профессором, с десяток писем и просьб, но так и не получила ответа. Это и неудивительно. Пантеон Совершенных недосягаем для обычной студентки, пусть даже и обучающейся в Аннонквирхе.
Мне снова не удалось найти адрес Хакала. Возможно, отец мог бы помочь, у генерала Вэйлинга, наверняка, оставались связи и возможности дотянуться даже до Пантеона, но поморщившись, я отбросила мысль обратиться к нему.
И тут я услышала отвратительный звук, каждый раз вызывающий у меня приступ злости.
Кар-кар-кар!
И снова.
– Нет, пожалуйста! Только не сегодня! – сквозь зубы прошипела я, оборачиваясь к столу. Там лежал и каркал мой мобильник, оповещая о сообщении от абонента, которого я ненавидела.
Некоторое время я просто стояла и смотрела на него. Что, если не читать? Сделать вид, что меня нет дома? Что я не услышала? Что мне чертовски все надоело?
Не открывать это чёртово сообщение – и плевать, что будет дальше! Пусть делает, что хочет!
Не послание, конечно, а тот, кто его отправил. Проклятый кукловод, возомнивший меня своей марионеткой! Пусть убирается в ад!
Кар-кар!
Выругавшись, я схватила плоский серебристый телефон и разблокировала дисплей.
Переступила ногами, косясь на сообщение. Наверное, так же я смотрела бы на гремучую змею, оказавшуюся внезапно в моей постели. Со злостью и ненавистью. Но еще почему-то с почти болезненным ожиданием.
Что я буду делать, если однажды в нем окажется приказ утопиться в заливе, огибающем город?
«Тебе надо больше общаться с друзьями, Кассандра. Проведи этот вечер с сокурсниками».
– Что? Да какого черта? – Я выронила мобильник, но он, к счастью, приземлился на мягкий ковер. Хотя сейчас мне хотелось расколотить серебристый корпус в осколки! А когда я его подняла, сообщение исчезло. Так случалось всегда после прочтения. Таинственный кукловод не оставлял никаких следов.
– Я хочу принять ванну, а не сидеть в толпе скучных идиотов! – рявкнула я в пустоту. – А, чтоб тебя…
Конечно, мне никто не ответил. Послание растворилось, а невидимый хозяин остался за пеленой тьмы, неизвестный и неумолимый. Но точно знающий, что я буду делать дальше.
Ненавидя его за это знание и себя за то, что подчиняюсь, я распахнула дверцу шкафа, выдернула платье и прищурилась.
– Значит, пообщаться с гребаными сокурсниками? Будет тебе общение!
Выдернув синее и блестящее, как чешуя змеи, платье, я натянула его на себя, дополнив наряд провокационными туфлями с золотыми пряжками и высокими каблуками.
«Сила Духа едва достигает двух единиц», – вспомнила я слова из отчета и фыркнула.
Две единицы – это уровень метоморфизма. В официальных отчетах пишут цифры, но большинство называют по-простому – Маска. Она означает способность к гармонизации пространства, а самое главное – умение менять собственную внешность. Незначительно, в основном на уровне цвета масти, но именно эта способность всегда казалась мне невероятно привлекательной! К тому же ее можно было освоить практически без учебы.
Миротворцев с таким уровнем обычно отправляют на легкие задания: развести в стороны расшалившихся детишек, гармонизировать пространство в местах скопления людей, или погасить зарождающийся конфликт. По сути – просто поприсутствовать там, где возможно проявление агрессии. Конечно, этот уровень считается стыдным для тех, кто обучается в Аннонквирхе. Но даже такие умения высоко ценятся среди людей. Среди обычных людей. Тех, у кого никогда не будет на руке ни золотого, ни белого браслета.
Я развернулась к зеркалу и прищурилась, всматриваясь в свое отражение.
– Пожалуй, добавлю небольших изменений, – протянула я.
Мои серебряные волосы медленно окрасились сначала в голубой цвет, а потом потемнели до глубокого индиго. Радужки глаз налились ярко-синим, губы – вишневым, на щеки легли мазки румянца.
Черты лица остались прежними, ведь второй уровень предполагает лишь начальную трансформацию. Впрочем, и на высоких уровнях Маска лишь дополняет исходные черты, но не меняет их полностью. И все же даже так, лишь изменив цвета, я стала выглядеть иначе. Ярко и вызывающе- то, что мне сейчас нужно!
Довольная, я кивнула своему отражению и пошла обратно – к ненавистной лестнице.
***
Синяя гостиная на втором этаже Академии считалась самой красивой в Аннонквирхе. Благодаря огромному, обложенному голубыми изразцами камину, здесь всегда было тепло, даже за дальними столами, придвинутыми почти вплотную к высоким стрельчатым окнам. Шкафы с книгами разделяли помещение на несколько зон, пол устилал вытертый, но все еще мягкий ковер, а под торшерами в углах стояли кресла, так и манящие в них устроиться. Здесь традиционно собирались ученики старшего курса, чтобы подготовиться к занятиям, почитать, поговорить или сыграть партию в Квардак.
Когда я подошла и толкнула двери гостиной, оказалось, что внутри уже собралось около десяти человек. Смех и разговоры стихли, и все головы повернулись в мою сторону. Повисла изумленная тишина.
Что ж, я определенно произвела фурор!
Стуча каблуками, я поплыла в сторону самого роскошного дивана, стоящего рядом с камином. Длинный подол платья волочился за мной и шуршал, словно хвост гремучей рептилии.