Совершенные (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 68

И в этом хаосе я перепрыгнула через шкаф и бросилась к Августу. Он вздрогнул, хотел что-то сказать, но я обвила его шею руками, притянула ближе и выдохнула в губы его имя:

– Август…Ночь так темна и сны так сладки. Хотя порой и непонятны, но глубоки, как омут вод… И я – лишь сон. Иди за мной.

Я не знала, сработает ли на разрушителе мое заклинание, строчка из детской колыбельной, которую когда-то пела мне мама и которая действовала на людей ментальным приказом. В любом случае, я понимала, что у меня слишком мало времени. Минута, а может, и того меньше.

Лицо мужчины стало безучастным, мышцы расслабились, и я потянула Августа за собой, почти потащила, потому что он зевал и едва переставлял ноги, утратив связь с реальным миром. Но с каждым шагом его взгляд терял сонное оцепенение, а тело тяжелело. Он слишком быстро сбрасывал действие моего заклятия!

В безумии и хаосе я на миг увидела некрасивое лицо Фиби, у которой отобрали ее спицы. В глазах девушки застыло отчаяние и решимость, а еще – что-то тоскливое и прекрасное, похожее, на любовь… Она глянула на Августа, потом на меня и произнесла беззвучно, одними губами: «Спаси его».

– Кассандра? – непонимающе прохрипел Август, моргая, как пробуждающийся ото сна человек.

Я вцепилась в его ладонь и потащила за собой, словно паровоз, продираясь к разбитому окну. За спиной орали и ругались, бесчувственные инквизиторы утратили свою выдержку, но я услышала голос Дамира:

– Кэсси!

Споткнувшись в белесом мраке, я выпустила руку Августа, наклонилась. И увидела белое, безжизненное лицо Паука и его пустые глаза.

К горлу подкатил комок.

Но на скорбь не было времени. Ни на что не было. Я снова схватила холодную руку Августа и что было сил дернула за собой, вытаскивая на холодную, заснеженную террасу. Его взгляд прояснился, ментальный приказ прекратил свое действие. Август нахмурился. А я обняла его обеими руками, изо всех сил прижала к себе и рухнула вниз, прямо в дыру обвалившихся перил.

И уже у самой земли я выдохнула его имя, ставшее моим спусковым крючком, замедляя наше смертельное падение.

Глава 22. Друзья или враги

– Мы должны вернуться! – Разъярённый Август снова попытался забраться по обледеневшей скале, и снова рухнул в сугроб.

Я сидела на камне, обхватив себя руками, тряслась от холода и пыталась не думать. О Дамире в форме инквизитора, о Пауке, об улыбчивой Мишель и влюбленной Фиби, обо всех оставшихся наверху. Ну и еще о том, что мы непременно сдохнем в этой пропасти, замерзнув ко всем чертям.

– Подними меня! – рявкнул Август, оказавшись рядом.

Я никогда не видела его таким обозленным, но слишком устала и замерзла, чтобы на это реагировать. Когда мы рухнули в сугроб, и Август понял, что я сделала, он прижал меня к снежному пласту с такой яростью, что казалось – еще миг и он свернет мне шею. Но к моему счастью, этот человек действительно умел себя контролировать.

С силой втянув воздух, Август разжал ладони и отступил, потребовав вернуть его на террасу дома.

Он метался по снегу, снова и снова пытаясь забраться наверх, но дом нависал слишком далеко, а скользкий склон был слишком отвесным.

Август пнул камень и взвыл.

– Подними!

– Я не могу, – буркнула, растирая ладони. Свитер и футболка совершено меня не грели. – Талан парения характеризуется способностью уменьшать действие гравитации и свой вес. Ну и вес другого объекта. Эффект недолговременный и позволяет планировать на воздушных потоках сверху вниз. Сверху вниз, понимаешь? Летать по небу не умеют даже Совершенные. Ты что, не знал этого?

– Откуда?

Я посмотрела наверх, потом на Августа. И вдруг поняла:

– Постой-ка. Ты не знал о парении? То есть, когда мы гуляли по перилам террасы, ты мог просто свалиться вниз?

– Я думал, ты тоже можешь просто свалиться вниз! Истиннодух… Это сейчас неважно! – Август потер переносицу, выдохнул. И опять посмотрел наверх. – Мы должны вернуться!

Снова попытавшись одолеть скользкий склон, август вновь скатился обратно. Я наблюдала за ним с кислой миной, вяло размышляя, что хоть кто-то из нас согрелся.

– Ничего не получится, – обнадежила я.

– Я должен вернуться! Помочь остальным! Я должен! Зачем? Зачем ты это сделала?

– Потому что не хочу видеть, как тебя снова пристрелят! – не выдержав, заорала я. – Остальным грозит тюрьма, а тебе – пуля в лоб, Август! И я не желаю снова и снова видеть твою смерть в кошмарах. Снова и снова!

Я закрыла лицо руками, полностью обессилив. На дне снежного ущелья некоторое время царила тишина, только ветер завывал. Август молчал, но я боялась убрать руки и посмотреть ему в глаза.

– Кассандра. – Судя по голосу, он стоял совсем близко. Вздохнув, я все-таки убрала ладони. В глазах Августа плескалось отчаяние. – Я должен вернуться. Я не могу их бросить. Там Ирма и Зоя, там все… Я должен вернуться и помочь им.

– Тебя убьют, – уже без сил произнесла я. Но к отчаянию Августа добавилось его упрямство.

– Я попытаюсь подняться там, за склоном. Тебе лучше остаться здесь, можно поискать укрытие….

Наверху что-то грохнуло, зашуршало, оглушающе хлопнуло, и…. дом исчез, а на нас посыпались камни.

Август среагировал мгновенно. Затащил меня под узкий козырек скалы, швырнул на снег и накрыл своим телом. По его спине и плечам забарабанили мелкие осколки камнепада.

Мы лежали, тяжело дыша, пока камни не прекратили сыпаться. А когда выбрались и посмотрели наверх… на уступе, где недавно нависала терраса, стоял столб дыма и пыли, а вот дома… дома больше не было. И людей не было.

Дух господина Клауса вернул свою собственность на место, в Староград.

Август посмотрел на пустой заснеженный уступ и вдруг с силой ударил кулаком по скале. Я прижалась спиной к камням, глядя на яркую кровь, капающую с его руки.

Перед глазами все еще стояли мертвые глаза Паука, умоляющие – Фиби, и разъярённые – Дамира. И синее сердце на груди Иглы-Зои. Маяк, приведший инквизиторов в укрытие деструктов.

Я не удивлюсь, если Август решит закопать меня в этом снегу и забыть, как страшный сон.

– Они ушли, – прошептала я. – Август, деструктов не тронут. Отправят в Пески, но… не убьют ведь? Слышишь меня?

Он сидел на снегу, сжав голову руками. Может, он меня и не слышал. Может, и к лучшему, потому что моим словам не хватало уверенности.

Мой мир перевернулся с ног на голову, и я уже не знала, что в нем правда.

– Август? – Голос прозвучал жалобно.

Он поднял голову, долгим взглядом посмотрел на уступ, который засыпало легким снежком. И отвернулся. Встал, отряхнул одежду. Лицо стало холодным и замкнутым, словно скалы вокруг нас. Август повернул голову и окинул меня медленным взглядом. Я поневоле вжалась в камень, не зная, чего ожидать. Конечно, разрушитель тоже все понял о маяке, но как теперь поступит?

Убьет меня? Оставит здесь и уйдет?

– Через несколько километров начнется спуск, и мы выйдем на плато, – негромко произнес Август. – Если нам повезет, там сохранилась лесная сторожка, которую построили взамен той, что когда-то стояла на этом утесе. Надо добраться до нее раньше, чем начнется буря.

– Буря? – тихо повторила я.

– Да. Погода меняется. Утром обогнем скалу и двинемся вниз, в сторону города.

Я потрясла головой, все еще не веря, что меня не оставят умирать на этих камнях. Но решила все-таки уточнить:

– То есть… мы пойдем вместе? Я и ты?

Он глянул в упор.

– Почему ты сомневаешься?

– Потому что ты слышал о маяке в украшении. И потому что… узнал инквизитора. Ведь так?

Август некоторое время молчал, глядя на меня.

– Да. Слышал и узнал.

– И… что ты намереваешься делать?

Он снова посмотрел наверх, где уже осела пыль. Утес без нависающего дома казался слишком голым и пустым.

– Как я и сказал – довести тебя до города. А теперь идем, нам надо поторопиться.

Я моргнула, не зная, как реагировать на его спокойствие. Август словно выключил свои эмоции и сосредоточился на выживании тех, кто остался. Его и меня. Нас. Возможно, благородство не позволяло Августу добивать ослабленного врага. Или он решил, что сможет сделать это попозже.