Три товарища (СИ) - Селютин Алексей Викторович. Страница 23

— Смелее, ребята, — генерал-полковник поманил рукой. — Проходите.

Обалдевшие Алексей, Никита и Илья уставились на гостя. Они прекрасно знали, кто это такой. Они видели его портрет в академии. Видели по телевизору, в интернете, в бесчисленных новостных передачах. Именно его несколько месяцев назад президент назначил главной надеждой России. Именно в его руки передал бразды правления над новосозданным космическим флотом.

— Товарищи офицеры! — торжественно произнёс начальник академии, когда секретарша вышла и закрыла за собой дверь, а гость поднялся с кресла и одёрнул китель. — Разрешите представить вам моего друга и настоящего профессионала своего дела, вице-адмирала Воздушно-Космических Сил — Игоря Степановича Волынского, командующего "1-м Звёздным Флотом" Российской Федерации!

Глава 7. Никита. Илья. Алексей

Наши дни.

Лейтенант Терехов Никита Олегович.

Яркий свет больно резал глаза. Тошнота так же никуда не исчезла. Уже сколько дней она меня беспокоила. Сидеть на твёрдом стуле тоже было не очень комфортно, но мягкого кресла мне никто не удосужился предложить.

— Вы по-настоящему меня достали, — уже в который раз произнёс я, поглядывая на длинный стол, который установили в нескольких метрах напротив моего стула. Тот самый стол, за которым расположились десять человек и несколько дней подряд допрашивали меня. — Я уже миллион раз ответил на все ваши вопросы. Зачем вы заставляете меня повторяться?

— Лейтенант Терехов, — недовольно произнёс глава комиссии — крупный брюнет лет пятидесяти с противной козлиной бородкой. — Вы будете отвечать на наши вопросы так долго, сколько понадобится. Пока мы не перепроверим всю ту ерунду, что вы наплели. Пока не сверим показания и не удостоверимся, что это были не массовые галлюцинации и не обман зрения.

— Лейтенант Терехов, — обратилась ко мне полноватая женщина — один из двух психологов в составе комиссии. — Вы должны понимать, что ваш рассказ выглядит крайне неправдоподобно. Вы читали фантастические романы в детстве? Фантастические романы о космических путешествиях. Ваш рассказ похож на один из подобных романов — слишком много в нём выдумки.

Я с трудом сдержал рвотный позыв. Не потому, что меня тошнило от этих гадов в белых халатах, считавших меня подопытным кроликом. А потому, что меня реально тошнило.

— Что вы хотите услышать? Мне хреново! Не видите, что ли? Вколите что-нибудь, или отпустите. Мне сидеть тяжело. Спина болит.

У стены в ряд выстроились медики. От меня их отгораживал ряд дородных охранников, коих было ещё больше. Подчиняясь повелительному знаку главы комиссии, одна из девушек-медиков отлипла от стены, подошла ко мне и что-то вколола в плечо.

— Итак, ещё раз, — сердитый военный из Службы Космической Разведки в звании подполковника кивнул мне головой. — Слушаем.

— Да сколько можно!? — не выдержал я. После укола боль в спине и тошнота начали отступать практически сразу. Я почувствовал прилив сил и даже кулаком стукнул по отощавшей коленке. — Сколько можно повторять одно и то же? Я же уже говорил: я плохо помню последние несколько дней. Я думал, мне конец. Нам конец. Помню, что после прыжка мы легли на курс, помню, что отключили все системы. Топлива ведь немного оставалось. Я же уже говорил. Мы отключили всё, что возможно. Даже обогрев, кажется, через три или четыре дня. Я не помню точно. ИИ приказал себя отключить. Мы его и отключили. Это помогло выиграть сутки. Наверное…

Члены комиссии слушали меня внимательно, шелестели листами блокнотов, сверяя ранние показания и что-то время от времени записывая.

— И? — подполковник намекнул, что прекращать рассказ пора не пришла.

— Я помню, что после восьмидесяти часов без воды и еды у меня начались галлюцинации. У нас у всех начались, кажется, — тяжело вздохнул я, вспоминая жуткие моменты. — А затем… А затем прекратилась связь между истребителями. Накрыло одиночество. А затем всё полностью обесточилось. Я помню… Я помню, что долго дрейфовал и, кажется, спал. И проснулся, вроде бы потому, что начал задыхаться, что мне не хватало кислорода… Дальше не помню ничего. Наверное, я умер.

— Вы живы, лейтенант Терехов, — седовласый дед в медицинском халате поправил меня. — Выжили, вернее. Выжили чудом.

— Лучше выжить чудом, чем нелепо сдохнуть, — брякнул я.

Такие слова вызвали у старика улыбку.

— Несомненно, вы правы. Вижу, мозговая деятельность приходит в норму. После почти полного истощения, восстановление организма — весьма длительный процесс.

Члены комиссии опять зашуршали бумажками, опять спрессовались в единый клубок, чтобы было проще соблюдать тишину, когда приходилось что-то обсуждать. Они так делали не первый раз. Что-то тихо бормотали, поглядывали на меня и опять начинали задавать вопросы, которые задавали ранее.

Так случилось и на этот раз. На меня вновь посыпалось конфетти из вопросов. Хоть я чувствовал себя намного лучше, чем в первый день, отвечать на одинаковые вопросы было всё так же неприятно.

— Надоели вы мне, — я поморщился. — Нет, мне не кажется, что объект создан руками человека. Нет, я абсолютно уверен, что китайцы и американцы на такое неспособны. Всё грёбаное человечество на такое неспособно! Человечество не обладает такими технологиями. Оно не может создать Чёрную Дыру в открытом космосе. Оно не сможет сделать так, чтобы эта Дыра засосала весь флот… Эта хреновина… Этот объект выполз прямо из тьмы. Из Дыры. От него отпочковалась какая-то гибкая штуковина, которая меняла форму прямо на глазах. Она атаковала нас. Мы бились с ней. Мы приняли бой и смогли её одолеть, несмотря на то, что истребители уступали в скорости. "Она" или "оно" летало намного быстрее… Чёрт побери! У вас же должны быть записи! Там же всё есть! Зачем я всё это рассказываю снова, снова и снова!?

— Я бы мог написать сценарий и продать любому продюсеру в Голливуде, — усмехнулся один из учёных-аналитиков, непонятным образом затесавшийся в состав комиссии. — Фантастика.

— Вообще-то, — произнёс его напарник. — Это не самый фантастичный рассказ. Я слышал куда более бредовый бред.

Я хотел послать их далеко и надолго по всем известному адресу, но увидел, как суровый подполковник бросил быстрый взгляд на даму-психолога, и передумал материться. Лишь она и он не улыбались. Похоже, эти двое не считали, что я спятил.

— У страха глаза велики, лейтенант, — небрежно молвил подполковник. — Вам привиделось. Судя по состоянию, в котором вы находились, когда вас обнаружила спасательная команда, вы были в нескольких часах от мозговой комы… Признайтесь, на вас просто сказалось продолжительное кислородное голодание. Вы это себе сами придумали. Поэтому давайте-ка начинайте говорить правду. Мы будем вас допра… будем задавать вам вопросы, сколько потребуется. Так долго, пока не услышим настоящую правду. Давайте уже колитесь, что произошло с флотом. Как он мог исчезнуть бесследно?

Я тяжело вздохнул. Похоже, в комиссии одни идиоты.

— Бум! — подполковник приложился ладонью по столу и вскочил. — Я хочу услышать от тебя те же слова, что говорили двое других! Они уже признались! Теперь твоя очередь! Ну же, давай! Облегчи душу!

Я засмеялся, потому что, по моему мнению, из подполковника вышел хреновый актёр.

— Признались? Именно поэтому вы допрашиваете нас по отдельности? Именно поэтому распихали по разным камерам и ни разу не дали пообщаться? Мы же такое пережили, мерзавцы вы бездушные… А вы нам даже увидеться не даёте. Держите, как психов в психушке. Не пойму только, почему сейчас я не в смирительной рубашке?

— Лейтенант Терехов, давайте попытаемся воздержаться от эмоций, — посоветовала дама.

— Я понимаю, что вы хотите убедиться, что если мы и сошли с ума, то не все сразу. Но, уверен, других ответов на ваши вопросы вы не получите. Мы видели то, что видели. Лёха и Илья расскажут тоже самое. А что вы сами об этом думаете, мне глубоко наплевать.