Раз, два, три (СИ) - "Deiko". Страница 19

— Завтра выходной, отоспишься.

— Во всех позах, — кивает он, поправляя плед.

— Тебе холодно что ли? — интересуется Олег, глядя, как Сережа плотнее кутается. — Простыл?

С Сережи станется. Одеваться не по погоде — очень в духе Разумовского. Вчера, например, пошел в слишком легкой куртке, удивительно, что еще не чихает и не кашляет.

— Да не, нормально, — отмахивается Сережа.

— Может чаю сделать?

— Нет, спасибо, правда все хорошо, в квартире просто прохладно.

Олегу в комнате вполне комфортно, это Сережа вечно мерзнет чуть какой сквозняк.

— Апрель вообще выдался холодный.

Разумовский согласно кивает.

— Иногда мне надоедает наслаждаться прекрасной питерской погодой и хочется свалить куда-нибудь на время в теплые края.

— С нашей стипендией какая-то слишком нереальная идея.

— Мечтать не вредно. О Венеции, например. Знаешь, если понемногу откладывать, взять еще одну подработку летом, в течение года потом продолжать работать после пар, то вполне ведь можно накопить на билеты, — Сережа задумчиво закусывает губу, рассуждая. Олег залипает. Всего на секунду. А затем поспешно отводит взгляд.

— Теоретически можно, — соглашается он. — Получится не быстро, но должно набраться. Так что будет и искусство, и твоя Уффици…

— Она во Флоренции, это в другой раз, — поправляет его Сережа.

— Ладно, Уффици в другой раз. В этот будем копить на гондолы, Большой канал и долгожданное тепло.

— Пока что мне тепло только здесь. Подвинься, — Сережа легонько толкает Олега в бок. Тот послушно отодвигается в сторону, и Разумовский вместе с пледом ныряет под его одеяло, устроив голову на подушке. — Мешаю?

— Нет, — качает головой Олег, отмечая про себя, что Разумовский лежит не у себя и даже не знает, какой факт удивляет его больше: то что Сережа так близко в «его» кровати или то, что Сережа, который к чужим вещам никогда спокойно прикасаться не мог, сейчас просто лежит рядом. Он может присесть на край, но вот чтобы прилечь — такое впервые.

— Не дискомфортно? — спрашивает Олег.

И Сережа, понимая, о чем он, честно отвечает, не обижаясь.

— Нет, напротив. С тобой всегда уютно. Я полежу так немного? Можем как раз обсудить поездку.

Сережа принимается рассуждать, говорит, как всегда, много, так что Олег в основном слушает, лишь иногда прерывая согласными комментариями. Сережа пересказывает какие экскурсии видел в интернете, что он уже смотрел и куда хотел бы сходить, как ему хотелось бы засесть со скетчбуком где-нибудь на краю Сан-Марко и делать зарисовки. Поначалу бодрый монолог понемногу затухает, Сережа делает паузы, а затем интересуется у Олега, что хотел бы он от поездки.

— Расскажи мне, что бы ты посмотрел, — просит он, поудобнее устроив голову на подушке и закрыв глаза.

— Прокатился бы на катере, — подумав, произносит Олег. Сережа одобрительно что-то мычит, все также не открывая глаз и не отрывая голову от подушки. — Посетил бы Дворец Дожей. Ты столько о нем говорил, что будет преступлением не зайти в него, — Олег перечисляет интересные достопримечательности, вспоминая из того, что рассказывал ему Сережа, мысленно воспроизводя картинки из тех, что Разумовский показывал ему на сайтах. — Да просто бы прогулялся по улочкам, — заканчивает он. Никакой реакции в ответ. Волков переводит взгляд на Сережу, который так и уснул рядом. Дыхание ровное, спокойное, ресницы во сне слегка подрагивают. Олег подносит руку к его лицу, чтобы не разбудить и аккуратно убирает упавшую на лицо рыжую прядь, заправляя за ухо. — Просто бы прогулялся по городу, — уже тише произносит он. А затем не удерживается и скользит кончиками пальцем по скуле и по губам. — Главное, чтобы с тобой.

Разумовский так и спит на его кровати до утра. Причем ворочаясь во сне, помимо своего пледа, стягивает еще и с Олега его одеяло. Тот не будит его, не перелезает через Сережу, чтобы взять с кровати Разумовского его собственное. Чтобы перебраться на Сережину кровать и нормально выспаться и даже мысли не возникает.

Просыпается Разумовский около десяти, потому что солнце сквозь плохо задернутые шторы неприятно светит в глаза. Поморщившись, он неохотно поворачивается на другой бок, проводит рукой по лицу, прогоняя сон, открывает глаза, уставившись на Олега. Тот, просыпается примерно за полчаса до его подъема, и, вместо того, чтобы подняться, опять роется в телефоне в поисках вчерашней темы.

— Утро доброе, — сонно бормочет Сережа, вылезая из-под одеяла. — Я так у тебя и уснул что ли?

— Доброе, — кивает Олег, вновь отключая телефон. — Так и уснул, оставив меня одного помирать с холоду.

— Раз ты возмущаешься, то вроде живой, — Сережа зевает, потягиваясь, а затем приглаживает растрепавшиеся волосы. — У тебя на кровати лучше спится, махнемся?

— С пружинами что-то? Матрас жесткий?

— Кошмары не снятся.

— А тебе часто снятся кошмары?

— Я бы предпочел, чтобы они снились реже, — уклончиво отвечает Сережа.

Выкарабкавшись наконец из-под нескольких слоев ткани, он поворачивается на правый бок, а затем встает с кровати, потягиваясь. Олег успевает даже с пару секунд полюбоваться на оголившуюся в этот момент из-за задравшейся футболки поясницу, а затем Сережа уходит в ванную.

Весь выходной приходится просидеть дома. На улице опять ливень, так что Сережа тоскливо устраивается в углу своей кровати, обмотавшись пледом и рисует, в то время как Олег усаживается напротив с томиком Шерлока Холмса.

— Ты с детства обожаешь эти детективы, не устал? — спрашивает Сережа, не поднимая головы. — Я, конечно, люблю Шерлока, но даже я не знаю его наизусть в отличие от тебя.

— У тебя есть более интересные предложения чем мне заняться? — спросил Олег, также не поднимая взгляд.

— Есть, — Сережа поднимает взгляд, улыбаясь. — Приготовьте мне обед, господин полицейский.

Олег к удовольствию Сережи закатил глаза. Почему-то выбор профессии Олега радовал Сережу так, что тот не упускал возможности его подколоть.

— Просто мы собирались сегодня гулять. Помнишь маршрут? Через Фонтантку к Конюшенной, оттуда на Невский к Площади Восстания, — Сережа чертит линию в воздухе словно ведя по карте. Память у Разумовского фотографическая: попроси его построить любой маршрут в Питере из точки А в точку Б, так он бы справился без интернета за пару секунд. — Так до Чернышевской и выше, вышли бы к Неве как раз напротив Крестов, — выводя линии карандашом, словно дирижируя палочкой, продолжает он. — Немного по Набережной и домой. Вот только мы промокнем до нитки, если выйдем в такую погоду, так что придется развлекать себя дома.

— Точнее мне тебя готовкой?

— Именно, — радостно улыбается Сережа, наклонив голову.

— А в следующий раз мы с тобой обязательно пройдемся, знаешь когда… — отложив карандаш и скетчбук в сторону, Сережа вылезает из-под пледа, тянется в сторону стоящему вплотную к кровати столу, где стоит ноутбук и быстро щелкает. — Можно на следующих выходных, погода должна быть солнечной.

— Шутки про Питер и солнечную погоду еще актуальны?

— Не уверен, — на автомате дернув страницу вверх-вниз три раза, Сережа досматривает прогноз на неделю и садится обратно. — Можно будет заскочить еще за красками, мне нужна новая акварель.

Губа у Разумовского была не дура, всякую ерунду он брать не любил. Если акварель, то ленинградская, и большую упаковку. Стоила та более чем прилично.

— Сереж, — мягко прерывает его Олег. — Не с этой стипендии, зарплаты с кафе итак еле хватает. Нам же еще кран менять надо.

Сережа на секунду хмурится, закусив губу, а затем кивает.

— Ладно, — соглашается он без особого энтузиазма, прекрасно понимая из-за кого, точнее чего, они меняют уже второй кран на этой квартире. Сережа терпеть не может, когда ему напоминают про его зацикливания, впрочем, понятно, что Олег сделал это не со зла. — С тебя обед, — меняет он тему.

Чтобы не затягивать момент, Олег кивает и, поднявшись, идет на кухню.

Сережа оказывается прав: погода на следующей неделе просто отличная. По традиции Олег просыпается на выходных раньше, принимается расталкивать Сережу, как обычно спрятавшегося под одеяло. Сдается тот только после щекотки.