Дорога к озеру Коцит (СИ) - Каратаев Кирилл. Страница 27

Я сел на низкий плоский камень, неожиданно одаривший меня успокаивающей теплотой. Мне стало пронзительно скучно. Скучно оттого, что я такой же, как и все и, не смотря на то, что могу идти по любой дороге, иду туда же, куда и каждый. И конец моей дороги будет такой же, как и у всех, такой же грустный, глупый и в чём-то неуловимо смешной. Смешной оттого, что в него не верят до последней минуты. Смешной оттого, что все считают, что уж они то достойны чего-то лучшего, чем земля и забвение. И в этот последний решающий раз они всегда неправы.

И я был таким же, как все, я тоже не верил, несмотря ни на что я не верил, что вся моя жизнь в последнем итоге абсолютна бессмысленна. И я готов был цепляться за любой шанс, чтобы доказать эту обречённую ложь. Затем я и отправился в этот странный поход, затем и вытребовал у Трёхрогого тайну дороги к Предвечному Пламени, дороги, которая если верить древним, наполовину забытым легендам, прямым курсом вела в саму вечность, в вечность из которой не будет возврата. Мне собственно было абсолютно наплевать на дальнейшую судьбу всех дьяволов и уж тем более ангелов. Я пошёл именно из-за этой дороги, из-за этой манящей сказки. Пошёл, потому что как широко раскрывший глаза ребёнок, упрямо верил в эту старую, недобрую сказку. Пошёл, потому что больше, увы, мне верить было уже не во что.

Но вместо того, чтобы встать, идти к своей цели, я сидел и тупо смотрел в эти обрекающие строки, строки, которые не были нужны никому в этом, как было верно подмечено, пустом и пьяном мире. Вряд ли они были нужны и мне, единственное, что они принесли так это тоску и нежелание двигаться. Нежелание выходить и сражаться с этим жаждущим жестокой игры существом, особенно сейчас, когда победа над ним не принесёт той эйфории, какую могла принести ещё несколько минут назад. Я хотел просто сидеть и больше никогда не видеть этот дарящий боль и разочарования мир. И лишь на краю своего уже уплывающего в туман печали сознания я всё ещё помнил, что у меня есть мечта, мечта, до которой я обязан дотянуться. Она крепким острым крюком впилась мне в душу, вытаскивая на раздирающий берег реальности.

Я встал, немного покачиваясь и всё ещё находясь в некоторой отрешённости от всех внешних проявлений.

— Ублюдок, — пробормотал я в адрес безымянного поэта, опершись предварительно о стену. Что и говорить, этот страдалец доставил мне несколько не самых приятных минут и выбросить из сознания все эти гибельные мысли было куда как не просто.

С силой бросив в нанёсшую жестокую рану надпись умеренно тяжёлый камень, я начал пробираться к выходу. Вскоре я вновь рассеянно созерцал унылый пейзаж, довольно флегматично воспринявший моё возвращение. Не слишком спеша, но и отнюдь не тормозя собственные желания, я по самой короткой траектории направился прочь от этого проклятого места, приносящего грусть и безверие.

Глава 3. Тени и демоны. Часть 3

Вероятно, я ещё не полностью оправился от терзавших меня мыслей, так как очередной удар демона я благополучно пропустил, практически не среагировав на него. Едва-едва отбив следующий, я с трудом встал, готовясь к собственной атаке, но демон в лучших своих традициях решил, что на данный момент времени он уже наигрался и скрылся за ближайшим каменным холмиком.

Отпускать его на этот раз я был настроен ещё меньше, чем в предыдущий, и бросился за ним со всей скоростью, на которую было способно моё несколько помятое, неотбитой атакой, тело. Некстати подвернувшийся камень с аппетитом врезался мне в бедро, ещё один, как будто работая в паре с первым, через секунду оставил синяк у меня на плече, но в целом погоня началась неплохо, мне даже показалось, что я задел дальним ударом скрывающегося за плановым поворотом демона. Вероятно всё же показалось, так как никаких доказательств моей снайперской атаки увидено не было. Всё новые останки древних зданий мелькали перед моими глазами, поворот сменялся поворотом, а канава канавой. Я не видел демона, но лёгкий шорох на самом краю слышимости и чуть заметный след среди травы, пыли и каменной крошки, лучше придворного оратора говорили мне о верном выборе пути.

Внезапно из-за очередного угла на меня с диким визгом вылетел уже знакомый по предыдущим своим полётам зверёк. К своему искреннему неудовольствию, он стремительно разделил незавидную судьбу своих сородичей. Новый аспект игры явно понравился демону. Бедные животные летели в меня с изрядной периодичностью, с разных сторон и под самыми невероятными углами. Как мне не было жаль (хотя, говоря откровенно, не было), их невесёлые судьбы были предрешены. Наконец, поток живых снарядов иссяк, и в сердце прыгнула надежда на то, что демон дорог вновь захочет личной встречи со мной.

За очередным поворотом я с немалым интересом увидел довольно ровную площадку, в центре которой стояло довольно крупное и, что более примечательно, практически наполовину добравшееся до сегодняшнего дня строение. Десяток колонн разной степени сохранности всё ещё относительно гордо устремлялись вверх, а пара из них ещё держала на своих плечах немного остатков давно обвалившейся крыши. Из-за разросшейся травы были видны частично обвалившиеся лестницы, ведущие то вверх (впрочем, крайне недалеко), то вниз, куда-то под основание здания. С одного края даже проросло невысокое дерево, и лёгкий ветерок весело играл с его листьями, а в миг наивысшей радости немного пригибал дерево к земле.

Я осторожно вышел из-за последних камней, отделявших меня от этого полусгнившего каменного трупа, бывшего когда-то великолепным дворцом или гордой цитаделью. Насколько я разбирался в повадках демонов дорог, на этом клочке Ада и должна была состояться решающая битва. Хотя это для меня она была битвой, а для демона лишь финальной частью увлекательной игры.

На этот раз демон не стал бить из-за угла. Он спокойно и не торопливо выполз откуда-то из глубины здания, выжидательно остановившись между двух сильно потрёпанных временем обрубков колонн. Я также не стал атаковать его при первой же возможности, сейчас бы это было как-то некрасиво, не вежливо и возможно даже не по правилам. Я неотрывно смотрел на это потрясающее существо, смотрел на него и видел себя. Та же несокрушимая мощь, та же абсолютная уверенность, не мешающая, тем не менее, умеренной осторожности, тот же невероятный талант. Я смотрел в кривое треснутое зеркало и не мог отвести от него взгляда. Я бросал смертельный вызов сам себе, своему умению, своему желанию победы. И сейчас мне предстояло сражаться с собой и погибнуть от собственной руки. Казалось, мы были равны друг перед другом. И всё же одно преимущество перед моим кривым отражением у меня было, — демон хотел играть со мной, а я желал убить его.

Я ударил, не то чтобы со всей силой, скорее, на пробу. Демон спокойно отбил мой дебютный выпад, одновременно посылая свой, уже вполне серьёзный. Я покачнулся, но устоял. Мы снова замерли на пару звенящих секунд, а потом словно взорвались, удары следовали с периодичностью вдохов, часто впрочем, обгоняя их. Мы оба падали, но вновь и вновь поднимались, чтобы обрушить на врага всё своё умение, а его у нас у обоих хватало с избытком. Все находящиеся в зоне видимости деревья и кустарники были безапелляционно выдраны и теперь понуро лежали хаотично разбросанные по полю битвы, ожидая, когда их снова поднимут и бросят в бой, отвлекая противника от основного удара.

Постепенно наша дуэль переместилась в выбранные демономапартаменты. С одной стороны здесь было легче уклониться от разящего выпада врага, но с другой, при должном попадании, можно было закончить бой очень досрочно. Пока мне везло, и я так и не напоролся на умолявшие меня об этом острые выступы многочисленных каменных зрителей.

Внезапно демон начал отступать. Отступать с неослабевающими атаками, но всё же отступать. Его очертания всё чаще ускользали за различные преграды от моих ударов, всё реже я отбивал удары его, и всё меньше сил мне на это требовалось. Создавалось впечатление, что мой оппонент просто устал и хочет сбежать. Но, это было немного неверно. Демон не устал и сил у него, я уверен, хватило бы ещё на много часов подобных танцев. Ему просто надоело, надоело играть, надоел я, наскучило это затянувшееся сражение. И теперь он просто хотел уйти. Не сбежать, не отступить на время, а просто уйти и постепенно забыть об этой встрече. Забыть, дабы, если она повториться, игра снова получилась такой же интересной, как и в этот раз. И он не понимал, почему я не отпускаю его, он не понимал ни моих действий, ни моих мотивов. Он не понимал моего, абсурдного с его точки зрения, желания продолжать эту игру, продолжать, когда он уже потерял к ней интерес. Он, вероятно, думал, что это последние броски костей, что я просто увлёкся и вот уже буквально в этот самый миг должен прекратить своё чрезмерное старание и спокойно попрощаться, поблагодарив за чудесное времяпрепровождение.