Холодные Небеса (СИ) - "Мафия Маффин". Страница 25

Ветер перебирал его волосы, будто гладил по голове, утешая. Иногда Роджеру чудились в этом мимолëтные отголоски прикосновений Лерайи. Странное дело: они ведь были вместе совсем недолго, но она стала ему дороже всех, кого он знал! Почему всë должно было сложиться именно так?

Свернув с главной улицы, Роджер направился на северо-запад. Там, в дальнем углу парка под тополем, осталась последняя ниточка, связывавшая его с Райей. Натаниэль сказал, что тела ангелов и демонов после смерти рассыпаются без остатка, поэтому их никто не хоронит, но иногда близкие могут устроить церемонию погребения тех вещей, которые погибший любил. В памяти Роджера этот момент отпечатался точно и невыносимо болезненно. Вот Абигор встаëт на одно колено, шепчет что-то себе под нос, затем произносит всего три слова: «Прости нас, Райя», и опускает в подготовленную ямку маленькую книжку, брелок в виде цветка астры и плитку шоколада. Ни единой слезинки. Он просто встал и медленно засыпал всë землëй. Когда прощался Натаниэль, его голос дрожал, и казалось, что ангел вот-вот расплачется… Абигору было всë равно. Ему всегда было плевать на других. Парень снова вспомнил, как Демон В Красном, улыбаясь, прикончил охотника, спокойно подкупил алкоголем ангелов в клубе, на глазах у которых убили товарища, и спихнул защиту Лерайи на него, слабого беспомощного человека…

Вот и тополь. Не обращая внимания на других, Роджер обессиленно рухнул на колени. Тихо всхлипывая, он закрыл лицо руками и прижался головой к холодной коре.

— Прости, Райя. Кажется, я остался последним, кто несëт твою мечту. Абигор и Бальтазар не справятся. Это, наверное, что ты хотела бы услышать, но, я уверен, ты бы их простила и за это. Я ни за что не сдамся, слышишь? Я верю. Слышишь меня, Райя, верю! Пожалуйста! Пожалуйста… Ответь…

И в этот момент Роджер вдруг почувствовал, как ему стало тепло, словно кто-то нежно обнял его сзади. Зажмурившись, он растворился в этом ощущении. Парню хотелось верить, что Лерайя действительно его услышала. Она сделала всë, что могла, чтобы придать ему сил.

— Райя?.. — Роджер обернулся. Никого. Ощущение тепла тоже исчезло. Но не без следа. Там, под согретой чьим-то прикосновением кожей, спокойно и ровно билось сердце, сохранившее чужую мечту.

Ангел вытянулся, постукивая пальцами по подоконнику и обеспокоенно глядя в окно на сгущавшиеся тучи. Девушка с длинными волосами, собранными в хвост, положила руки ему на плечи, прижалась всем телом и обняла.

— Я ведь так и не поблагодарила тебя за то, что поверил в меня. Прости, пожалуйста, если причинила боль. Я всеми силами старалась противиться его приказам, но… Тебя что-то тревожит?

— Не делай вид, что не думаешь о том же, Лючия, — вздрогнув от звука еë голоса, отозвался Натаниэль.

— Прямо сейчас я думаю о том, как же здорово, что мы снова вместе, — шепнула она, поднеся губы к самому его уху.

— И правда, — оттаял ангел, — ты не представляешь, как я рад, что наконец-то спас тебя. Я здесь места себе не находил…

— Люблю тебя, — отозвалась Лючия, — и я тоже скучала. Ты не представляешь, сколько раз я пожалела, что приняла предложение вступить в Гвардию…

Она вздрогнула и обхватила себя руками, будто от сверхъестественного холода. Теперь уже Нейт шагнул ей навстречу и сжал в объятиях.

— Не бойся. Я с тобой. Только теперь уже я с тобой навсегда.

— Теперь и не боюсь. Знаешь, Натаниэль… Наверное, страшнее всего для меня был тот момент, когда я чуть не убила тебя. Конечно, на моих руках и без того полно крови, но когда я поняла, что сейчас произойдëт… Будто бы само моë тело отказалось выполнять этот приказ.

— Я знал это. Знал, что ты сильнее его воли, дорогая, — Натаниэль почти соприкоснулся с девушкой губами, как вдруг в коридоре громко щëлкнул замок.

Роджер смотрел на них через открытую дверь кухни со странным мрачным ехидством, и от этого взгляда ангелу стало неуютно. Слегка виновато отстранившись от Лючии, он подошёл к парню. Однако в этих привычных движениях сквозила странная настороженность.

— А эта что здесь делает?

— Роджер, я хотел бы познакомить тебя с Лючией Ноктюрн, моей… В общем, она практически моя невеста, если называть это людскими категориями.

— И от большой, искренней и вечной любви она чуть тебя не прикончила, — саркастично заметил парень, — мне лучше уйти? Оставить вас поворковать наедине?

— Эй, ты что себе позволяешь?! — вспыхнула услышавшая эти слова Лючия, — знай своë место, человек, тебе и так было позволено скрываться здесь от опасности слишком долго.

— Так ты уже всë ей рассказал? — ответил Роджер, игнорируя присутствие и слова девушки, — тогда вставь в рассказ пару эпизодов о том, как я спасал тебя!

Дверь снова хлопнула, и ангелы остались одни. Совершенно не растерявшись, Лючия опять прижалась к Нейту, обвив его шею руками, но тот мягко отстранил еë.

— Прости, но… Я попрошу тебя не говорить так с Роджером. Надеюсь, в будущем вы помиритесь. Я понимаю, каково ему сейчас. Не обижайся, Лючия, но сам статус Гвардейца делает тебя козлом отпущения, на которого возложат грехи Красноокого. И Роджер в этой битве потерял больше, чем кто-либо другой. Изекиэль убил его любимую прямо у него на глазах и, знаешь, каждый раз, когда я думаю об этом, то спрашиваю себя… А не сломило бы меня такое испытание?

— А ты всë так же чувствителен к боли других, любимый. Но дело ведь не только в этом?

— Верно, — вздохнул ангел, — на всякий случай я спрошу: тогда, на площади… Ты ведь тоже это почувствовала?

— Не так остро, как ты, но да, я, кажется, понимаю… Это ощущение. Словно на тебя давит сам воздух. Дышать становится тяжело, а сердце будто кто-то сжимает железной перчаткой.

— Именно. И из всех слухов и легенд нашего народа лишь одна сила обладает таким ужасающим влиянием. Только этим можно объяснить, как простой человек без особого труда порвал на лоскуты сильнейшего из приспешников Михаэля.

— Бездна? — обеспокоенно взглянула на ангела Лючия.

— Бездна, — подтвердил он, — и у меня нет ни одной мысли, почему это случилось, но, боюсь, сейчас в сердце Роджера действительно поселилась тьма…

А он бесцельно брëл по улице, стараясь не поднимать глаз. Сейчас всë казалось ему отвратительно несправедливым. Абигор, предавший любовь Лерайи, Натаниэль, флиртующий с их недавним врагом, Ангел Смерти, отказавшийся помочь им в решающий час… Даже чëртов Накир, бросившийся в бой, как мальчишка, не подумав о тех, кого он защищает! Как теперь смотреть в глаза ангелам из подвала?..

К горлу волной подкатывала тошнота. Роджер чувствовал себя бесконечно одиноким, и это чувство становилось тем сильнее, чем острее он осознавал: он всегда был один. Ангелы и демоны вокруг были лишь выгодными временными союзниками на то время, пока их цели совпадали. Но кому действительно можно было верить? Лерайе. Конечно же, ей одной, и только то смутное чувство, что она смогла обнять его там, у могилы, действительно утешало.

В голове роилось слишком много мыслей, и чтобы хоть как-то избавиться от них, Роджер начал тихо напевать себе под нос, как вдруг кто-то схватил его за руку. Опустив глаза, парень вздрогнул от неожиданности и изумления: сжимая пропитанный тëмной кровью обрывок ткани, прижавшись к стене и дрожа, на него смотрела молодая девушка с измождëнным лицом. Она держалась за правый бок, прикрывая рану, и, вцепившись в руку Роджера, едва слышно прошептала: «Ангелы… Мастер… Спасите его…».