В первый раз... (СИ) - Шолохова Елена. Страница 20

Они присели на скамейку, выбрав очень удачное место – с краю, но зато вся танцплощадка на виду.

Павлик кричал со сцены свои шутки-прибаутки, просил детишек похлопать-потопать-погорланить вместе с ним, и все хором повторяли его «Оу», «Е!», «Эге-гей!». Затеял игру «Ручеёк», в которую с удовольствием включились все, кроме Иры и Виты.

Спустя полчаса стали подтягиваться ребята из старших отрядов, но Вадима всё не было. Затем Павлика сменил вожатый третьего отряда, но тот не заводил народ, а лишь безмолвно переключал композиции на большом бобинном магнитофоне. Павлик куда-то скрылся. И без него градус веселья сразу заметно снизился.

«Курить наверняка сбежал», – подумала Ира.

Вообще-то курить в лагере строго запрещалось. Не только детям – это уж само собой, но и вожатым, и всему педагогическому коллективу.

Дети особо и не рвались, а вожатые, не все, конечно, но некоторые покуривали тайком, за территорией лагеря. Вот Павлик, например. Ира чувствовала от него лёгкий табачный запашок. Обычно она терпеть не могла, когда от людей несло куревом, но именно на Павлика эта неприязнь не распространялась. Было даже нечто привлекательное в том, что он так смело нарушал запреты. И уж совершенно точно курящий Павлик казался ей привлекательнее Дениса, некурящего и безупречного во всех отношениях.

Однако всё же здорово, что Вадим не курил. От него пахло травой, солью, ветром, свежестью и чем-то неясным, но очень волнующим. От него восхитительно пахло!

Но где же он всё-таки?

Ира начала нервничать. Позвал, а сам не пришёл. Посмеяться над ней решил? Или попросту забыл?

На танцплощадке уже было не протолкнуться. Ира высмотрела мальчишек из его отряда, нескольких девчонок. Ну а Вадим где?

Настроение совсем упало. Вот дура! Размечталась! Хорошо ещё никому не рассказала об этом, а то выставила бы сейчас себя на посмешище. Вита бы, конечно, не стала над ней смеяться, но всё равно стыдно.

Вот уже и Павлик вернулся. И снова началось: «Покажите ваши руки! Выше-выше!», «А теперь все вместе!», «А ну, кто громче?». И всем сразу стало оглушительно весело.

А Вадима всё нет… Его точно нет. Запела Джилла Ирину любимую песню – «Джонни, о, е…», и народ схлынул, облепил скамейки вокруг опустевшей танцплощадки. Осталось лишь несколько пар.

Ира обсмотрела каждый угол, каждый метр. Нет его! А такая песня! Вот бы под нее с Вадимом потанцевать медляк, подумала Ира, совершенно забыв, как еще днем боялась, что умрет на месте, если он ее коснется.

Ей даже стало немного завидно – вон Света танцует с тем самым Сергеем из первого отряда, что играл на гитаре. И даже Лидка танцует с Виталиком. Нет уж, завидовать Свете и Лидке – это совсем ни в какие ворота. А вот той долговязой Регины из первого отряда нет. Её нет, и Вадима нет. Вдруг они где-то вместе? Ледяными иголами болезненно пронзило сердце.

Отпела Джилла – загремел задорно «Чингисхан». И снова начались танцы до упаду. «Чингисхана» сменили Бони М с лихим «Распутиным», следом распалял толпу «Зелёный свет» Леонтьева, и тут же, не давая опомниться, – «Рок вокруг часов» Билла Хейли. И чем зажигательнее была композиция, чем громче веселился народ, тем острее Ира чувствовала себя обманутой, несчастной, одинокой.

– Комрадос, вы великолепны! – кричал со сцены Павлик. – А теперь… теперь… дамы приглашают кавалеров! Потому что это белый танец. Потому что это самая романтичная баллада о любви. Love Hurts! Назарет! Любовь ранит... любовь причиняет боль… но как жить без любви? Девочки, спасайте!

«Ещё как ранит», – горестно подумала Ира, глядя, как с первыми аккордами стремительно пустеет танцплощадка, как вмиг угомонившаяся толпа разбредается, оставляя место лишь нескольким… счастливчикам.

«Может, тоже кого-нибудь пригласить?» – подумала Ира. Вон Витя стоит, грустит. Заметил её взгляд, улыбнулся. Юра тоже один. Нет, с ними не хочется.

Зато Сеню пригласила девочка из четвёртого отряда. Остальные пацаны стали посмеиваться, мол, он котируется среди малышей, но их смешки звучали не очень-то весело.

А песня, и правда, красивая! Даже красивее, чем «Джонни». Чудесная песня!

Ира на мгновение закрыла глаза, слушая переборы бас-гитары. А когда открыла – перед ней стоял Вадим. Дыханье тотчас перехватило. Пришёл! Пару секунд она так и стояла, замерев, не дыша, и смотрела на него, широко раскрыв глаза.

Если бы он пригласил Иру на танец, она, вне всякого сомнения, отказалась бы. Закачала бы испуганно головой, а потом ругала бы себя, что она такая пугливая и затюканная дурочка. Но Вадим ее не пригласил.

Он, не говоря ни слова, ничего не спрашивая, просто и уверенно взял её за руку и повёл за собой, прямо в середину танцплощадки. Остановился, развернул к себе, как куклу, притянул за талию ближе.

Иру изнутри била дрожь, голова шла кругом, ноги резко ослабели, а лицо полыхало, точно опалённое огнём. Он ­так близко! Обнимает её! И она держит его за плечи – нет, не держит, касается, совсем слегка, стыдливо, не то что он – обхватил по-хозяйски. Под тонкой тканью его футболки кожа такая горячая.

– Ты вся дрожишь. Замёрзла? – спросил он её, касаясь губами уха, отчего Ира едва не лишилась сознания. Она точно упала бы, если бы крепкие руки не держали её, если б не притянули ещё ближе. – Давай согрею.

Какое там «замёрзла»? Ире казалось, она вся плавится изнутри, вся пышет жаром, как мартеновская печь, но он всё равно прижал её к себе, как будто они не танцевали, а обнимались.

Ире было мучительно стыдно, горячо и… упоительно хорошо. Несравнимо ни с чем, потому что ничего подобного она никогда раньше не испытывала. Нет, пару раз она танцевала с мальчиками на школьных вечерах, но тогда всё было иначе. Совсем не так. А точнее – никак. Она и помыслить не могла, что от обычного танца можно получать такое удовольствие, что можно так пьянеть…

После дискотеки Вадим проводил её до корпуса. Они шли чуть в стороне от остальных ребят, и Ира видела, что девчонки постоянно на них оглядывались. Обсуждали их. Ну и пусть! Вадим держал её за руку, и Ире хотелось одного – идти вот так долго-долго.

У крыльца остановились.

Он ничего не говорил, просто смотрел и улыбался краешками губ. Ира снова смутилась. Идти и разговаривать, даже держась за руки, всё-таки куда проще, чем стоять друг напротив друга и смотреть в глаза. Внутри опять стремительно нарастало волнение, вызывая дурацкую дрожь.

Ира не выдержала, отвела взгляд в сторону. А он продолжал смотреть на нее, прожигая глазами насквозь.

Ира собралась с духом, нервно облизнула пересохшие губы и выпалила:

– Мне пора. Денис будет ругаться.

И тут же устремилась в корпус, но почувствовала, как в последний миг он успел легонько коснуться её руки, а в спину полетело тихое: «До завтра!».

20

Девчонки одолевали Иру расспросами. Что у них с Вадимом, когда они успели познакомиться. Даже Света уже не морщила презрительно нос, глядя в её сторону, и не называла хромоножкой или раненой. Она посматривала на неё с досадой и любопытством, вроде как приглядывалась, пытаясь понять, что в ней такого нашёл Вадим.

Однако Ира привычно отмалчивалась. Сказала лишь Вите по секрету, что они теперь «общаются».

Про то, что они сбежали в лес, никто не догадался, потому что в тихий час Ира уже давно не приходила. Её отсутствие стало привычным, хотя девочки до сих пор злились: несправедливо! Они ведь тоже еле выдерживают целых полтора часа утомительного и скучного лежания в постели среди дня. И вот такое разделение, возмущались они, это нечестно.

– Подумаешь, рисует она! – ворчала Лидка. – Я, может, тоже могу рисовать. Я вообще много чего могу, но почему она гуляет, а я – спи.

Девочки загудели, только Света, лёжа на животе и подперев подбородок руками, казалась отрешённой. Однако думала она тоже о Ире. Досадуя, что так и не удалось её разговорить ни вчера вечером, ни сегодня с утра, Света протянула:

– Всё-таки не понимаю, что он в ней нашёл.