В первый раз... (СИ) - Шолохова Елена. Страница 21

– Вот именно!– поддакнула Гуля.

– Ну она, конечно, не уродка, – продолжала рассуждать Света, – но есть и покрасивее. А в остальном – вообще ничего интересного. Ходит вечно как пристукнутая, что-то под нос бурчит. Одевается – вообще караул, наверное, в комиссионке какой-нибудь, а он-то мальчик модный. Джинсы импортные, кроссы приличные, цепочку на шее носит под футболкой.

– На пляже я что-то не видела у него цепочки,– наморщила лоб Лидка.

– На пляже не было, может, снял, чтобы не утонула. А когда мы на прошлой дискотеке медляк с ним танцевали, заметила.

– Да, одевается он классно! – вставила своё слово Гуля.

– Да и вообще он Ирке не чета, – подытожила Света, замолкла ненадолго, а затем снова начала: – Но он так на неё смотрел сегодня в столовке! Как будто она вообще королева красоты. С чего вдруг? Он ведь её до вчерашнего дня даже не замечал…

Света перевернулась на спину, каштановые пряди разметались по подушке. Прищурив зелёные глаза, она сосредоточенно уставилась в потолок, будто высматривала там ответы на свои вопросы. Затем выдохнула:

– Нет, всё-таки что-то тут не так. Меня чутьё никогда не подводило, да и пацанов я знаю, как облупленных. Особенно таких, как Вадик. Не мог он влюбиться в эту Ирку… никак не мог. Не его она поля ягода.

А тем временем Ира с Вадимом продирались через цепкие кусты. Куда шли? Ире было всё равно. Она с жадностью, пока есть такая возможность, пожирала взглядом его прямую спину, широкие плечи, загорелый затылок, медный овал с лейблом «Монтана» на синих джинсах.

Иногда Вадим оглядывался, и Ира вспыхивала, смущаясь. Когда уже она привыкнет и перестанет так реагировать? Но он снова обернулся – на этот раз ещё и подмигнул, – и снова несчастные уши полыхнули огнём. Красивый какой – сил нет! На миг она даже зазевалась, и колючая ветка больно стегнула её по руке, тут же оставив алую полоску.

– Ой, – вырвалось у неё.

Вадим оглянулся, заметил царапину, нахмурился.

– Чёрт, извини.

– Да ничего, ерунда, – улыбнулась Ира.

Это и вправду ерунда. Когда он рядом, разве какая-то жалкая царапина может омрачить настроение? Но он остановился и посмотрел ей в глаза с неподдельным беспокойством.

– Тут совсем немного осталось. Дойдёшь?

– Конечно!

И в самом деле, метров через двести Вадим воскликнул:

– Вот он!

В зарослях травы, уже изрядно примятой, возвышался ржавый остов брошенного когда-то «уазика».

– Давай сюда, – Вадим подал Ире руку и потянул прямо внутрь, в разгромленный салон. – Прокачу! С ветерком! Только осторожно, тут крапива.

Сквозь дыры в днище проросла трава, но Вадим притоптал её кроссовкой. Обивка на сиденьях давно изорвалась, по бокам наружу торчал серый трухлявый поролон, и садиться было не слишком приятно, но Ире не хотелось огорчать Вадима. По непонятной причине эта колымага ему явно пришлась по душе.

– Откуда он здесь, интересно? Среди леса…

– Да чёрт его знает. Но скажи – здорово!

– Угу, – кивнула Ира, хотя в ржавом разбитом «уазике» она видела лишь ржавый разбитый «уазик» и ничего больше.

У них во дворе, среди гаражей тоже стоял чей-то бесхозный «запорожец». Точнее, его кузов. Детвора любила ползать по нему и устраивать всякие игры. Но то детвора, даже ещё не школьники, а тут – Вадим. Но раз ему нравится, Ира тоже улыбнулась.

Приборной панели здесь не было и в помине, зато осталось рулевое колесо, которое Вадим обхватил обеими руками и стал накручивать влево-вправо, изображая гонку по виражам. И такой он был смешной, что Ира расхохоталась. Он, глядя на нее, тоже подхватил.

Просмеявшись, они встретились взглядом, и Вадим внезапно посерьёзнел. А Ире показалось, что она сейчас перед ним как на ладони со всеми её чувствами, терзаниями, мечтами. Ни одного укромного уголка в душе не осталось.

И сделалось не по себе – волнующе до мурашек и страшно. Он тоже вдруг стал не такой, как всегда. Ни искорки в глазах, ни смешинки. Посмотрел ниже, на ее губы. А потом, не отрывая взгляд, сглотнул.

«Сейчас что-то будет», – подумалось ей так ясно и отчётливо, что захотелось зажмуриться. Но Вадим отвёл глаза. Как будто сам вдруг смутился. А потом высунулся в окно, в котором давно не было стёкол, и, перегнувшись, потянулся куда-то в сторону. Из ворота футболки выскользнула тоненькая серебряная цепочка и зацепилась за штырь, на котором раньше крепилось боковое зеркало. Хрупкое плетение лопнуло, и цепочка с тихим шелестом упала в траву.

– Ой, – Вадим снова сел, потирая затылок. – Это тебе. – Протянул он Ире роскошную саранку с тремя кудрявыми пурпурными цветками и ещё двумя нераскрывшимися бутонами.

– Ух ты! Спасибо! – радостно улыбнулась Ира, понюхала цветок, тотчас измазав нос в рыжей пыльце. Затем с беспокойством взглянула на Вадима, тот что-то напряжённо высматривал на полу.

– Что-то потерял?

– Кажется, цепочка порвалась и куда-то упала. Так-то бы чёрт с ней, но это сестра подарила. И завтра она наверняка с матерью приедет, увидит…

Осмотрев салон, они продолжили поиски снаружи.

– Вот же она! – воскликнула Ира. Потеря повисла на белой пышной шапке тысячелистника.

– О, точно! – обрадовался Вадим. – Спасибо.

Пошарив в том же месте на земле, он нашёл монетку с дырочкой. Протянул на ладони, показывая Ире.

– Это немецкий пфенниг. Отец привёз из ГДР. На самом деле – мелочь. Меньше копейки стоит, но в классе, когда увидели, все обзавидовались. Валюта же, – усмехнулся Вадим.

Затем вдел в дырочку монетки один конец цепочки и сунул в карман джинсов.

– Забегу в понедельник к пацанам на радиотехнический кружок. Они запаяют. Спасибо тебе еще раз, – он с благодарностью посмотрел на Иру. – Ой, у тебя нос в чем-то жёлтом. И щека.

Он аккуратно большим пальцем стёр с носа следы пыльцы, потом провёл по щеке, медленно, едва касаясь, и между ними вновь возникло то самое, неловкое и острое, волнение. Ира невольно отступила и упёрлась в нагретый на солнце кузов «уазика», задев кожей горячий металл. Обжёгшись, отпрянула, резко подавшись вперёд, и сама не поняла, как оказалась в объятиях Вадима.

– Тш-ш, – выдохнул он ей в губы и… поцеловал. Легко, неторопливо, даже с некоторой ленцой, но Ире показалось, что небо и земля перевернулись, что солнце взорвалось миллионами искр, что сама она летит, а, может, наоборот, падает неведомо куда.

Где-то совсем рядом раздались голоса. Ира открыла глаза. Солнце, небо и даже она сама – всё было на месте. И рядом Вадим. Одной рукой он всё ещё обнимал её, а второй осторожно приподнимал ветку.

– Надеюсь, это не нас хватились, – произнёс он, вглядываясь туда, откуда доносился шум. – Сюда идут!

Он резко присел и утянул за собой Иру. Шаги и голоса приближались.

– Сидим тихо, – прошептал он, прижимая её к себе и трясясь от беззвучного смеха.

Мимо них, совсем близко, прошли физрук и Аркаша-поплавок.

– Подальше надо будет ставить, – говорил физрук, – а то быстро найдут. В прошлый раз не успела «Зарница» начаться, как тут же и закончилась.

– Да зачем вообще нужна эта свистопляска? Одной эстафеты вполне бы хватило, – проворчал Аркаша.

Что ответил физрук, Ира уже не разобрала. Вскоре и вовсе их стало неслышно, но, взглянув на Вадима, она спросила почему-то шёпотом:

– Давай вернёмся, пока нас не потеряли?

– Или пока не нашли, – улыбнулся он.

Им повезло – никто не спохватился, и на полдник они пришли как будто вместе со всеми. И снова заговорщически переглядывались, еле сдерживая улыбки.

Ира не замечала, как на неё косились девчонки, а если б и заметила, то не придала бы значения. Пусть себе смотрят, жалко, что ли?

– А вы с Вадимом уже дружите? – спросила Иру Вита, когда они возвращались из столовой.– Или всё же просто общаетесь?

– Если честно, я и сама не знаю, – призналась Ира и задумалась.

И правда, что у них? Дружба? Любовь? Она-то в него, понятно, влюблена. Чуть ли не с первого дня. А он? Он ведь такой необыкновенный, просто ах! На него вон как все заглядываются, даже Света. А Ира… в ней же ну ровным счётом ничего особенного.