Позволь чуду случиться (СИ) - Агатова Анна. Страница 42

И наверное поэтому однажды через прозрачный колпак своей будки я заметила знакомую фигуру.

Люк стоял вдалеке и, кажется, смотрел в мою сторону. Что он там делал, где толпились возы и кареты? Не знаю. Но сердце замерло, а потом подпрыгнуло и бешеной белочкой забилось в горле, счастливая улыбка медленно наползла на лицо. На какую-то секунду я отвлеклась на работу, а когда глянула в толпу ещё раз, Люки уже не было.

«Совпадение! Совпадение! Случайность!» — твердила я по пути домой. И лишь на мгновенье оторвала взгляд от скользкой дорожки, как боковым зрением уловила движение. Глянула. Снова он! Далеко, повернулся спиной, стоит. Но в той стороне поле, которое отделяет зону Врат от леса, там нечего делать ни Люку, ни кому другому!

Поскользнулась, едва не упала. Замахала руками, задвигала ногами, но удержалась, переводя дыхание. А когда глянула снова, опять никого.

Я задержала дыхание. Так, спокойно. Никаких выводов. Один раз — случайность, два — совпадение, а третьего пока не было.

Но всё равно, мне было так здорово, словно солнечный луч прорезал грозовую тучу, будто внезапно открывшийся зонт закрыл меня от проливного дождя, будто чьё-то горячее дыхание согрело в холодную ночь.

Я думала о нём когда ужинала, когда ложилась спать, когда проснулась, когда собиралась на службу. Более того, я даже во сне помнила о Люке. Нет, он мне не снился, но и во сне я думала о том, что могло значить его появление.

А на следующее утро, когда отпирала будку стюардов и тем самым распечатывала Врата, почувствовала, как чьи-то ладони закрыли мне глаза, и этот кто-то несильно толкнул меня в спину, первой мыслью было — он!

— Люка! Что ты делаешь?! — спросила с улыбкой и сделал шаг в будку.

И тут же поняла, что ошиблась.

Чужая рука мгновенно перехватила мою, которая уже потянулась вверх, а другая грубо перекрыла мне зрение и больно вцепилась в лицо. И я забилась в отчаянной попытке освободить руку, хоть на мгновение, хоть на долю этого самого мгновения!..

— Что, нашла себе хахаля? — знакомый голос из-за спины не оставил сомнений — то, что ждала, чего так боялась, началось. И как ни готовилась, оказалась бессильна и безоружна. — Нет, цайя, ты моя добыча.

Я пыталась отодрать мужскую лапищу, что впилась ногтями мне в щёку, но Жажа был сильнее. Он освободил лицо, но перехватил вторую руку, завёл её за спину, зафиксировал оба мои запястья одной своей. И сдавил так, что в глазах потемнело от боли.

Я слепо вырывалась, дёргалась изо всех сил, рычала и выла. Но силы были неравны, я перестала дёргаться и глухо спросила:

— Что ты хочешь, Ленарди?

— Ничего нового. Ты сейчас откроешь Врата и пойдёшь со мной. Только сначала позовёшь своего кота, — прошипел мой «спаситель».

Я огляделась. Кусимира в будке стюардов не было. Зато за стеклом виднелись первые одинокие телеги, что занимали очередь к Вратам — может, кто-то из возниц заметит, что тут творится и вызовет охрану?

Но и я буду пытаться. Опять дёрнулась. Ответом стал резкий рывок, мои кисти рванули вверх, руки вывернулись, а острая боль в плечах заставила согнуться и зашипеть.

— Ну! Зови!

— Он приходит сам. Когда хочет, — выдохнула я. Боль и беспомощность пугали, я не могла сообразить, что же делать. И только одно билось набатом: мне бы руки освободить, хотя бы правую!

Как его отвлечь?

— Зачем тебе это всё? — спросила сдавленно.

Жажа куда-то пытался передвинуться, но из моего положения было непонятно куда, и главное — зачем? Щелчок внутренней задвижки, и всё стало ясно — я один на один в тесной клетке с опасным хищником, с диким сумасшедшим зверем.

— Твой долг.

— Какой долг? — прошипела, чувствуя, как пылают от боли локти.

— Ты мне многое должна. Я тебя спас! Приютил! Научил языку! А ты?! Чем ты мне отплатила?

Сквозь слёзы боли я хохотнула — узнаю Ленарди-в-белом!

— От кого ты мен спас, убоище? — спросила сквозь слёзы и смех. — И я зыку никто меня не учил, всё сама. А за всё остальное я тебе заплатила — оставила золотую серёжку, — очень неудобно и больно быть вот так скрюченной, но тем важнее заболтать его .

— Этого мало, мелкая дрянь! — он чуть опустил мои руки. Острая боль ушла, но пальцами я так и не могла двигать. — Ты должна быть там, куда тебе предназначено попасть — в борделе! А твой кот станет моим.

Удар по почкам прошиб электрическим разрядом до самого мозга, ноги подкосились.

— Зачем тебе мой кот? — еле прошипела, борясь с серым туманом перед глазами.

А мучитель с удовольствием поделился:

— Зачем и тебе. Звери-ангелы слишком редки, и таким бесталанным дурам, как ты, — и он снова дёрнул мои руки вверх, я взвыла сквозь сквозь зубы, — устраивают жизнь. И если ты сдохнешь в борделе — а ты там несомненно сдохнешь, потому что я продам тебя в такой, где долго не живут — кот останется со мной! И у меня всё получится. Ну, зови!

Нужно было реагировать, и я реагировала, и совсем не рассчитывала на появление кота. Наоборот, лучше бы он испугался моих воплей и спрятался.

— Куся! — заорала я не своим голосом, потому что вывернутые в плечевых суставах обе руки та ещё радость мазохиста.

Но эффект был неожиданным: над головой послышалось хлопанье крыльев, злобный мяв, а потом — вопль Жажи и… мои руки свободны!

Я, не разгибаясь и всё так же держа ноющие кисти за спиной, быстро сжала жемчужину на мамином перстеньке, что не снимала ни днём, ни ночью с тех пор, как покинула страшный домик спасителя всея попаданок Ленарди.

И только потом с трудом вернула руки в нормальное положение, спряталась за пульт, в узкую щель и только оттуда обернулась.

Кусимир вцепился в лицо Жажи когтями всех четырёх лап и махал крыльями, словно колибри на цветке, уворачиваясь от длинных рук выворотня, что скрежетал зубами и судорожно пытался отцепить его от себя.

А из мгновенного портала в тесное пространство моей будки уже вламывалась охрана Врат. Двое в чёрных дымчатых «скафандрах» в один момент скрутили Жажу. Кто-то открыл дверь наружу, и охранники из группы захвата теперь прямо из портала выходили из будки. Наверное, искали сообщников?

А Кусимр продолжал трепать лицо вывотротня и хлопать крыльями. Рычал он при этом просто, как лев. Защитник мой лысый! Отважный мой! Я закрыла лицо руками и тихо заплакала.

Вот так их и вывели — орущего Жажу и бьющего крыльями у его лица котика.

Бру Карпуци, почти неузнаваемый в своём «скафандре», подошёл, вытащил меня из щели, обнял, прижал к себе.

— Зоэ, ты молодец! Ты отважная девушка, спасибо тебе!

Я уже отчаянно ревела — от пережитого, от облегчения, что всё самое страшное позади, от благодарности этим парням и своему родному лысому защитнику. Карпуци за плечи отодвинул меня и заглянул в лицо.

— Мы его держим и уже не отпустим, слышишь? Ты в безопасности. Успокойся, Зоэ.

Я кивала и продолжала реветь.

— Спа…

Бру Карпуци махнул рукой, будто прогонял муху и, отливавший черным блеском шлем, что закрывал его лицо, исчез.

— Спа… сибо, бру, — прошмыгала я, икая.

А он опять обнял меня, похлопал по спине.

— Зоэ, ты всё правильно сделала. Всё хорошо. Успокойся. Расскажи, почему так долго не открывала аварийный портал?

И я, сморкаясь и вытирая слёзы, вышла из своей будки к охранникам Врат, чтобы рассказать и показать, как всё проиходило.

— Я вот так подошла к двери, — и я опять стояла у прикрытой филенки, — кто-то сзади закрыл мне рукой глаза, подтолкнул внутрь…

— Лекаря сюда, пусть посмотрит экси-стю, — гаркнул Карпуци в пространство, легонько потрогал ссадину на моём лице и с укором спросил: — Почему сразу кольцо не сжала, Зоэ?

Я обернулась.

— Я подумала, что это…

Я перевела взгляд за плечо одного из охранников, что стояли передо мной полукругом, там кто-то двигался. Глянула и задохнулась. Там, далеко позади, в стороне ото всех, стоял Люка. Простоволосый (ветер снова играл с его шевелюрой), сердитый, взгляд исподлобья, руки в карманы, плечи подняты.