Так не бывает. Шепот противоречий (СИ) - Рейв Элен. Страница 75

Куда он мог пойти?

Срываюсь с места, открываю дверь, громко хлопаю ею, подбегаю к лифту. Кто-то успел спуститься на нём на первый этаж. Сил нет ждать эту старую дребезжащую коробку с болтами. Несусь по лестнице вниз, по пути продолжаю звонить другу.

— Возьми трубку… возьми трубку… возьми, мать твою, эту грёбаную трубку!

Тяжело дыша, вылетаю на улицу, иду куда-то. Сама не знаю куда, ноги просто несут меня вперёд. Вдоль дома, между двумя девятиэтажками, мимо новостройки. Выскакиваю на пешеходную часть шоссе. Несмотря на позднее время вокруг немало людей. Я продолжаю звонить, напряжённо всматриваюсь в лица. Думаю, что вот сейчас! Я увижу его идущим мне на навстречу, с низко опущенной головой, с раздирающей его тоской в глазах. Возможно, не совсем трезвого. Он просто вышел прогуляться. Просто захотел пройтись. Один. Ему просто нужно было побыть одному и только-то… Но нет. В лице каждого прохожего я не нахожу того, чьё имя беспрестанно пульсирует сейчас в моей голове.

Куда он мог пойти?

У Лёньки ведь не так много друзей. А после последних событий теперь стало ещё меньше. Из-за его ориентации ему всегда было сложно сближаться, в особенности с парнями. В большей степени именно из-за неё. Да! У Лёньки куча знакомых, не меньше, чем у той же Риты, он очень общительный, весёлый. За это многие его любят. Но друзей… Настоящих друзей! Нет.

Или всё же есть? Может, есть? Может, у него всё-таки есть человек, к которому он мог пойти в своём состоянии? Человек, с которым мог бы поделиться своей болью, тот, кто смог бы ему помочь, хоть чем-то. Чёрт-чёрт-чёрт! Что я, блин, за подруга такая, что даже не знаю, есть ли у него кто-то ещё кроме нас! Снимаю блокировку экрана, снова набираю номер друга. В этот раз вежливый неживой голос сообщает, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Внутри что-то обрывается. По телу пробегает дрожь. Только не пойму от холода или… от страха за Лёньку. Я легко одета: домашняя футболка, джинсы, клетчатый платок, кожаная куртка нараспашку. Я собиралась сходить в магазин и только-то. Снова звоню, и снова телефон друга выключен.

Куда он мог пойти?!

* * * *

Запыхавшаяся, я возвращаюсь обратно, забегаю в подъезд, на лифте поднимаюсь на нужный мне этаж. Бежать по лестнице — просто нет сил. Открываю замок входной двери своим ключом.

— Пожалуйста, окажись дома… Пожалуйста… — захожу в прихожую.

Пакеты на том же месте, где я их оставила. Всё так же во всех комнатах горит свет. Всё так же тишина. Его нет. Он не вернулся. Иду в комнату, нахожу в шкафу чёрную толстовку, надеваю, иду в кухню. Беру с подоконника пачку сигарет, выхожу. В третий раз за сегодняшний вечер закрываю входную дверь квартиры, в третий раз спускаюсь на первый этаж, оказываюсь на улице. Сил нет там оставаться. Просто не могу. Долго стою на крыльце, тревожно всматриваюсь в темноту, в чужие окна, в которых горит свет, в машины возле дома.

Куда он мог пойти?

Направляюсь к небольшой игровой площадке, сажусь на одну из лавочек, закуриваю. И что мне теперь делать? Понятия не имею… Или, быть может, зря себя накручиваю. В конце концов, я же не его нянька, а он не маленький мальчик. Может и сам о себе позаботиться…

Ага, ночью, в огромном городе, где придурков не меньше, чем в любой другой части земного шара, абсолютно невменяемый (в этом я почему-то уверена), с чёрт знает какими мыслями в дурной черепной коробке. Из глубин сознания медленно поднимается злость, но я умело её сдерживаю. Пока.

В сотый раз достаю мобильник, листаю список контактов, нахожу номер Ритки. Звоню.

— Да, Алён, — раздаётся знакомый голос спустя пару гудков.

— Привет, не спишь?

— Привет, нет пока.

— Ты в общежитии?

— Да. Что-то случилось?

Хм, как она проницательна.

— Лёнька пропал.

Следует короткая пауза. Ну да, Алёна, умеешь ты правильно подать новость. После подруга всё-таки обретает дар речи и в недоумении спрашивает:

— В смысле пропал?

— Не знаю, — произношу на выдохе. — Отлучилась за продуктами в магазин. Был дома, трезвый. Вернулась, его нет.

Ритка снова молчит, а затем начинает накидывать версии:

— Может, тоже отошёл куда? Ну, в магазин там или просто прогуляться вышел.

— Может. Он сперва трубку не брал, а потом вообще выключил. Или, может, батарейка на телефоне села. Искала его в нашем районе, обошла почти все бары, что попались на глаза. Думала, может, опять пить пошёл в одно лицо.

— И как?

Я невесело усмехаюсь:

— А ты как думаешь? Звонила бы я тебе, если бы нашла его.

— Ну да, — тише бурчит подруга. — Не звонила бы.

— Не знаю, что делать, — тушу окурок о бортик рядом стоящей урны, выбрасываю.

— Мне приехать?

Теперь моя очередь молчать. Есть ли в этом смысл? Будем вдвоём шататься по улице и искать этого полудурка? Не факт, что найдём, но с другой стороны… Лично я не смогу просто сидеть дома сложа руки уповая на то, что всё-таки вернётся. Может пьяным, а может и ещё больше поколоченным. У меня слишком бурная фантазия, и она точно не даст мне спокойно сидеть в ожидании и уж тем более спать.

Смотрю на дисплей сотового — двенадцатый час.

— Завтра на учёбу, — говорю я.

— Ну пропустим одну лекцию, ничего страшного. Не бросать же его, а то ещё натворит какой-нибудь фигни.

Снова вздыхаю. Вечно у нас всё через известное народное место.

— Только я понятия не имею, где его искать? Кому звонить?

— Приеду, вместе решим.

— Ладно. Приезжай. Я буду у Лёньки.

7 апреля

* * * *

Ритка приехала только минут через сорок. Мы ещё раз прошлись по району, уже более спокойно. Снова и снова набирали его номер, пытаясь дозвониться. Сотовый друга был всё так же выключен. Обошли все ближайшие магазины, что были ещё открыты в эти часы. Едва не в подъездах искали. Ещё раз прошлись по всем местным барам, даже самым злачным. Пару раз пришлось «отбиваться» от местных алкашей. Всегда удивляло, что даже в будни можно встретить вот таких вот индивидов. Причём в очень немалом количестве. Словно охреневшая часть города вообще никогда не работает. Чёрт знает только, на что пьёт… Хотя нет. Известно на что. В общем, прогулочка вышла та ещё.

В квартиру друга вернулись уже за полночь. Цифровые часы моего сотового показывали почти два ночи.

— Капец я устала, — Ритка без сил плюхнулась на обувной шкафчик в прихожей. — Как будто кросс пробежали.

— Точно, — не менее устало выдаю я, разуваюсь, затем прохожу в кухню. Кладу сотовый на обеденный стол, ставлю чайник. — Ты есть хочешь?

— Да, — отзывается подруга из прихожей, тоже идёт в кухню, садится за стол.

Молчим. Пока закипает чайник, делаю бутерброды на скорую руку, отправляю их в микроволновку.

— Что делать будем? — наконец нарушает молчание Ритка, одновременно пытаясь уже, наверно, в миллионный раз дозвониться до Лёньки.

— Не знаю, — смотрю на девушку. — Ну что?

— Выключен, — она пожимает плечами, кладёт свой мобильник рядом с моим.

— Трындец, блин… — раздражаюсь. Я и до этого уже была на взводе, хотя и старалась изо всех сил не показывать данного факта подруге. Ну вот куда? Куда он попёрся, идиот? Неужели нельзя было точно так же напиться дома? Ебанутый? Да это мягко сказано, Алён.

— Может, в полицию?

— Ага, в хуйлицию… — спотыкаюсь, когда микроволновка противно пищит, оповещая: «жрать подано!». Достаю бутерброды, наливаю нам чай, сажусь за стол. — Прикол с правоохранительными органами мы уже как-то проходили. Не думаю, что за прошедшее время что-то изменилось. К тому же правило трёх суток никто не отменял.

Ритка кивает.

— Сашке позвонить?

— Зачем?

Внутри поднимается глухое раздражение. Мой лимит сдерживания исчерпан, нестабильная сущность начала давать сбой, уступая главные позиции. Очень не вовремя, как всегда. Оно не находит себе выхода, а потому перерастает в злость. Меня вдруг всё бесит. Вот просто всё! Словами не передать, насколько. Прошедшие дни, учёба, работа, Лёнька со своими выходками, эта квартира, Ритка. Даже долбаные бутерброды передо мной вызывают нестерпимое желание запустить их в стену вместе с тарелкой. Чтобы осколки разлетелись в разные стороны, осыпав кухню. Чтобы ни в чём неповинная еда небрежно упала на пол, с большой охотой собирая на себя всю возможную и невозможную грязь и пыль с пола, одновременно пачкая его ещё больше. А затем туда же запустить чашку с чаем. Возможно, даже разнести здесь всё к чертям собачьим.