Археолог: заветный ключ (СИ) - Рудин Алекс. Страница 43

Ничего себе!

— Спасибо, Валентин Иванович! — сумел ответить я.

— Пустяки! — великодушно отмахнулся декан. — Мне кажется, мы ещё не один раз поработаем вместе. Что ты думаешь по поводу ключа?

Так вот, в чём дело! Валентин Иванович настроился на долгое сотрудничество. Теперь понятно, почему он решил бескорыстно продвинуть меня на научном поприще. В КГБ это ему зачтётся в любом случае.

Впрочем, ничего плохого в предложении декана не было. А мне так и вовсе — одна сплошная польза.

— Пока ничего не могу сказать, Валентин Иванович, — не моргнув глазом, соврал я. — Я изучил материалы, но версий пока нет.

Версия у меня была. Даже больше, чем версия. Я был почти уверен, что после смерти князя Александра ключ вернулся в Новгород. Кроме того, благодаря заграничной поездке в прошлой жизни, я точно знал, что ключ не затерялся в веках. Значит, он и сейчас дожидается меня в Новгороде — вот только понять бы, где именно.

Но говорить об этом Валентину Ивановичу я не хотел.

Во-первых, в этом случае меня могут отстранить от поисков и провести их самостоятельно. Во-вторых — лучше рассказать версию непосредственно Андрею Сергеевичу. Ведь это он привлёк меня к поискам ключа, ему и версии выслушивать.

Впрочем, я видел, что Валентин Иванович не расстроен. Ключ — это дело будущего! Сейчас же он возвращался в Ленинград победителем. Ведь мы нашли медальон!

— Если что-нибудь надумаете, Саша — немедленно приходите ко мне. Поразмыслим над вашей версией вместе.

— Непременно, Валентин Иванович!— пообещал я.

Затем взял со столика ещё одно печенье и вышел из купе.

А через неделю началась учёба. И это тоже было странно.

Я, конечно, помнил прошлый учебный год. Но он всплывал в памяти тускло, словно сквозь толщу многих прожитых лет. А теперь я снова сидел на лекциях, и даже прилежно вёл конспекты.

Кстати, надо сказать, что и конспекты за первый курс у меня были в полном порядке. И это давало мне первый шанс подзаработать.

Не мудрствуя лукаво, я подкараулил в коридоре стайку первокурсников, которые обалдели от начала учебного года. И предложил им полный набор конспектов за первый курс по пятнадцать рублей за предмет.

Предварительно я потратил несколько дней, чтобы переписать одну из тетрадей красивым разборчивым почерком. И теперь продемонстрировал её в качестве рекламного образца.

— А откуда мы знаем, что это не липа?— подозрительно спросил меня плотный кучерявый парень с тёмным пушком на верхней губе.

— Так я здесь же учусь, — мирно улыбнулся я, — и живу в общаге. Проблем не будет, я честно зарабатываю.

Ребята уже успели хватить горя на лекциях. Поэтому к концу перемены у меня набралось заказов на полторы сотни. Точнее, на сто шестьдесят пять рублей. Это означало, что мне в срочном порядке нужно аккуратно заполнить одиннадцать тетрадей.

Впрочем, большой проблемы это не представляло. Я знал, кого можно привлечь к делу.

На следующей перемене я отозвал в сторонку Олю и Мишаню. Севка, естественно, увязался за нами.

Я познакомил ребят со своим планом и предложил им поучаствовать в нём на равных. И деньги тоже разделить поровну.

Во-первых, мне хотелось помочь друзьям. Во-вторых, это был всего лишь начальный способ заработка, основные доходы я планировал получить с тех, кто учился на старших курсах. Там и работы посложнее, и цена намного выше.

— Не знаю, — с сомнением протянула Оля. — Мне кажется, это не очень красиво. Ребята должны сами работать.

— Должны, — согласился я, — но не станут. Уж точно — не все. А так мы и первокурсникам поможем, и денег заработаем. На одну стипендию не проживёшь.

— У меня конспекты не по всем предметам, — покраснев, призналась Оля.

— Ничего страшного,— успокоил я её. — Зато я весь год старался. Будем переписывать мои конспекты. А реализацию я беру на себя.

Мишаня согласился сразу. Ему тоже не улыбалось жить на стипендию. Родители Мишане помочь не могли, и в дополнительном заработке он не видел ничего зазорного.

— Всё легче, чем вагоны разгружать, — пробасил он. — Я согласен.

— Не знаю, — продолжала сомневаться Оля.

— Да это отличная идея! — подпрыгнул Севка. — Я тоже участвую! А тебе, Олечка, я на эти деньги куплю что-нибудь красивое.

— Севка, — становил я его. — Ты участвуешь только в том случае, если пообещаешь делать работу тщательно и без ошибок. И я сам буду проверять твои тетради.

— Ты чего, Сань? — обиделся Севка.

Но я не обратил на это внимания.

— Покажи свои конспекты за первый курс.

— Да чего там смотреть? — покраснел Севка. — Конспекты, как конспекты.

— Оля, ты с ним рядом сидишь. В порядке у него конспекты?

— С ума сошёл? — выразительно спросила Оля. — Он половину курсовых у меня списывал.

— И ничего не половину, — обиженно пробормотал Севка. — Не хотите меня брать — так и скажите!

— Мы хотим, — твёрдо сказал я. — но работа должна быть в полном порядке. Люди нам деньги собираются платить.

Я не отстал от Севки, пока он не пообещал, что во время переписывания не ошибётся ни в одной букве. А про себя решил сам проверять его тетради.

— Ладно, с этим решили, — подытожил я. — А теперь ещё одно важное дело.

Ребята насторожились.

— Мне нужны списки всех двоечников нашей кафедры. Вплоть до пятого курса.

— Зачем? — удивилась Оля.

— Хочу подработать репетитором, — честно объяснил я.

Я не видел смысла скрывать от ребят свои намерения. Всё равно узнают. Так лучше я сам им расскажу.

— До пятого курса? — поразился Севка. — Ну, ты даёшь, Санёк!

Оля тоже удивилась, но пообещала помочь. И только Мишаня серьёзно взглянул на меня.

— А я давно знал, что ты справишься. Но если будет что-то полегче…

— Если будет что-то по нашему курсу — я непременно вас подключу, — пообещал я. — Богатеть — так всем вместе!

Апрель 1242-го года, Чудское озеро

Андрей с тревогой смотрел на владимирский и суздальский полки. Пешие мужики с копьями и рогатинами испуганно переминались на утоптанном снегу, и только грозные оклики воевод удерживали их на месте.

— Только бы не побежали! — еле слышно повторял про себя князь. — Только бы не побежали!

Если его полки побегут — как потом смотреть в глаза брату? Как вернуться к отцу? Под конец всего похода — и такой позор!

— Ты чего там бормочешь? — насмешливо спросил Андрея Александр. — Молишься, что ли?

Андрей словно очнулся. Обиженно взглянул на брата и краем глаза успел заметить презрительный взгляд братнего холопа — Яшки. Рассердился — холоп, а смотрит на князя, как на равного.

Впрочем, сейчас они и были на равных. Битвой командовал брат, в каждом полку был свой воевода, который точно знал, что делать. А ему, Андрею, оставалось только ждать, чем кончится бой, и надеяться, что его полки не побегут. Не опозорят суздальское и владимирское княжество.

— Молюсь, — сердито нахмурился Андрей. — Наших мужиков побьют. Где других возьмём?

— Бабы нарожают, — весело ухмыльнулся Александр.

Потом прогнал усмешку и серьёзно сказал:

— Если сделают всё, как велено — не побьют. Не успеют.

Андрей видел, что предстоящий бой горячит и радует брата. Словно не бой это, а праздник.

«Настоящий князь» — подумал Андрей.

— Смотри! Смотри, как идут! — вполголоса сказал Александр, указывая на немецкий строй.

И вправду, было, на что посмотреть.

Спустившись на лёд, немецкие рыцари не спешили атаковать. Дождались отставших, неторопливо выстроились тяжёлым бронированным клином. Как будто давали время русской дружине убежать, затеряться в сырых заснеженных лесах.

И только когда строй был полностью готов, тевтонские рыцари развернули флажки и поскакали на русских, всё больше разгоняя коней.

Наблюдать это сбоку, из-за острова было не страшно. Куда страшнее было бы оказаться в пешем строю, на который тяжёлым валом катится неудержимая бронированная рать.