Леонхард фон Линдендорф 4 (СИ) - Корнеев Юрий. Страница 40

Глава 13

Потекли тихие, спокойные дни. Гюнтер смотался в женский монастырь и вернулся. Все вопросы с дамочками порешал. Пришлось расстаться с толикой золота, но теперь все земли принадлежат мне. Выкупил всё, что принадлежало монастырю. Ну, а то, что принадлежало городу, я тупо конфисковал. Можно начинать разработку угля. Гюнтер и начал. Правда, пока не очень интенсивно — осень. Дождь через день, грязюка. Ну ничего, к весне как раз потихоньку несколько шахт начнут давать уголь. Как раз на завод в Дуйсбурге, там совсем рядышком, а то приходилось возить уголь им из глубины графства. Не проблема, конечно, барж хватает, но на стоимость продукции влияло. Не плохо бы ещё один чугуннолитейный заводик открыть на берегу Рура. Можно напротив Вердена, на другой стороне реки. И руда и уголь рядом, очень не плохо может получиться. Вот это и обговорили с Гюнтером. Единственно, не определились, на каком берегу ставить завод. Если рядом с Верденом, то для жителей города, которые и будут там работать, удобно, но не очень удобно подвозить уголь. Руду-то так и так по реке подвозить будут, так что не важно, с какой стороны завод стоять будет. А если с другой стороны реки завод поставить, то как рабочие туда добираться будут? На лодках? Не очень удобно. Мост нужен. Тогда и надобность в наплавном мосте отпадёт. А то он уже заколебал. Слишком много с ним возни. Да и лодки менять постоянно приходится — гниют сволочи. Вроде, ставил его как временный, а получилось как всегда — всё временное становится постоянным. Но мосты строить у нас никто не может. Нет у меня таких специалистов. Придется искать. Договорились с Гюнтером, что он к весне специалистов найдёт и начнём строить. Обойдётся, конечно, дорого, но со временем окупится.

Курт пропадал в лагере, гонял новобранцев. Хотя у нас их не так уж и много. Из внутренних замков и городов он войска всё-таки вывел и теперь у нас в лагере три полка пехоты, две сотни кирасиров и две сотни штурмовиков. По нынешним временам очень круто. Такая армия не у всякого герцога есть. Нет, любой герцог и даже некоторые графы могут собрать армию и побольше, из своих баронов и рыцарей, а если ещё и крестьян в пехоту согнать, то получится намного больше, чем у меня. Но вот такой постоянной армии ни у кого нет. Тем более, такой спаянной и профессиональной. О вооружении я вообще молчу. Нет, есть и наемные аркебузиры, и артиллерия кое у кого, но с моим вооружением не сравнить. Только вот куда это всё девать? Нападать на меня никто не собирается, все соседи уже учёные, а сам я тоже никуда сунуться не могу. Итак нахапал уже столько, что того и гляди окрысятся на меня курфюрсты или сам император. Хотя, на императора как раз плевать, ничего он мне не сделает, нет у него никакой власти, одно название, что император. А вот совет курфюрстов пакостей может наделать достаточно, так что мне теперь надо сидеть тихо-тихо и никуда не высовываться. И зачем мне тогда такая силища?

Съездил пару раз на завод. Походил, посмотрел — всё в порядке. Интересно, конечно, но чувствовал себя там лишним. Мастера там превратились в настоящих специалистов и я уже ничего подсказать не мог. Это мне они теперь могут много рассказать о металлургии и металлообработке. Но я хотя бы понимал, что они делают и иногда задавал вполне профессиональные вопросы, так что относились ко мне там как к гуру какому-то. Ну, ещё бы, чтобы граф, аристократ, рыцарь и знал столько о домнах, конверторах, станках. То, что всё это было сделано с моей подачи и после моих подсказок, уже забылось и теперь всё это приписывалось гениальности Хайнца и его сыновей. Они сами верить в это начали. Обидно немного, но я даже рад. А то если свяжут меня со всем этим, то можно нарваться на неприятности, особенно от церкви. Да и остальные аристократы относятся к тем, кто занимается производством и торговлей без всякого уважения. А если нет уважения, то и опаска пропадает. Правильно в моё время говорили: боится, значит уважает. Там и до нападения какого придурка не далеко. Я, правда, отучил некоторых соседей думать обо мне, как о мальчике для битья, но не всех, совсем не всех. А поправить свои финансовые дела хочется многим. А есть любители просто подраться. Хватает таких, к сожалению. Это герцог Вильгельм, архиепископ и мой названный дядюшка занают, чего от меня ожидать можно, но они и не распространяются особо об этом, так что о моих военных возможностях мало кто знает. Единственно, что спасает — нет у меня рядом сильных соседей. Которых я не научил бы себя уважать. Если только епископ Майнца, ему я тоже планы слегка порушил. Он ведь подбивал клинья под герцогство Вестфалия, а тут я влез и оторвал от герцогства кусок. Правда, и мой дядюшка не сплоховал и оторвал кусочек не меньше, чем я. Но епископ, думаю, не сунется. На меня или на Адольфа, может и полез бы, а на нас двоих побоится. А то ведь и от его епископства откусить можем. Я то вряд ли, нет у нас общих границ, а вот дядюшка с удовольствием, с моей помощью.

Поэтому и стараюсь не афишировать свои знания. Имея во врагах двух церковных иерархов, лучше не высовываться. Сейчас инквизиция не очень усердствует, не пришло ещё её время, но лучше их не провоцировать. Граф, постоянно лезущий в драку — это нормально, а вот граф, занимающийся металлургией — это уже нонсенс, так не бывает, а значит что-то с этим графом не чисто, как бы с дьяволом не снюхался. Так что я и сам частенько, особенно при общении с отцом Бенедиктом и другими святошами, все успехи и достижения нашего завода спихивал на Хайнца и других мастеров. Ну, это как раз для всех понятно: мастера, на то и мастера, чтобы постоянно улучшать свои профессиональные возможности и знания. Они простолюдины, им можно.

От скуки несколько раз заехал в университет. Ничего особенного. Преподавание на уровне ПТУ. Хотя, для нынешних времен и это круто. Единственно, что не понравилось — при моём появлении все сразу начинали кланяться и лебезить. Раздражает. Понятно, что весь этот праздник нынешней науки за мои деньги, но как-то напрягает. Со студентами-то всё ясно — учиться бесплатно сейчас не принято, а преподаватели-то что? Они же, вроде как, учёные, должны иметь собственную гордость, но нет, смотрели на меня со страхом и ожиданием неприятностей. Вот сейчас хозяин разозлится на что-то и разгонит всех. Ага, сначала вложил кучу денег и сил, чтобы открыть университет, а теперь возьму и прикрою его. Совсем меня придурком что ли считают? Хотя, такие мы, аристократы, сейчас и есть. Другое дело, что я как раз и не аристократ. Так, мелкий барон. Но об этом уже тоже все забыли. Теперь я граф, большой любитель подраться и перевешать неугодных. В принципе, если посмотреть со стороны, то так и есть. Постоянно ведь с кем-то воюю. А мой набег на мавров? Об этом по кабакам уже песни поют. То есть полностью отмороженный аристократ. Ну и как такого не опасаться?

А потом случилось несчастье. Пришло время Ами рожать. Она и родила. Вполне здорового пацана. А вот сама родов не пережила. Роды принимала бабка Агнетта со своими товарками и Адольфус, но не помогло. Обильное маточное кровотечение и всё, её не стало. Я даже попрощаться с ней не смог — она после родов всё время была без сознания. Так и ушла. Я сначала и не понял ничего. Ну рожает и рожает, первый раз что ли? Сидел в кабинете и просматривал бумаги, что накануне притащил Гюнтер. С планами дальнейшего развития наших городов. Интересная работа. Долго с ней Гюнтер возился. Но без этого никак — план должен быть, с точными расчётами, под него и деньги выделяться будут. А тут вдруг прибегает испуганная служанка и говорит, что меня срочно требует бабка Агнетта. Удивился, но пошёл. Оказывается звали меня только для того, чтобы я попрощался с женой, пока она жива. А как прощаться, если она без сознания. Так и сидел рядом с ней. А потом меня оттуда шуганули. Вернулся в кабинет и тупо там просидел до самого вечера. Один. Заглядывали многие — и Ирма, и Гюнтер, и Курт. Даже Хайнц примчался. Но видно вид у меня был такой, что никто в кабинете остаться не решиля. Один Элдрик сидел тихнько в уголке, молча. Но к нему я настолько привык, что и не замечал уже. Он меня поздно вечером и отвёл в спальню. Весь следующий день прошёл как-то муторно. Всё проходило как бы мимо меня. Отпевание, похороны. Потом опять сидел в кабинете в каком-то оцепенении. Вроде что-то ел, что-то пил. И только на следующий день немного пришёл в себя. Прошелся по замку, зашёл к детям. С ними сидела Эмма. Новорожденный был у неё на руках. Подошёл, посмотрел. Сел на диван, обнял Генриха и Ритку и просидел с ними час. О чём-то с ними говорил, успокаивал, но всё проходило мимо. После обеда со мной пару часов провел отец Бенедикт. И в самом деле помогло. А вечером собрались все в моём кабинете. Особых переживаний я не заметил. Ну, сейчас по такому поводу никто особо и не переживает. Всё по велению господа. Так господь решил, а кто мы такие, чтобы противиться воле его? Да и не такая это редкость, смерть роженицы. Скорее наоборот, настолько распространено, что никто на это особого внимания не обращает. Даже сами женщины. Чёрт, зная, что вероятность умереть очень высока, каждая пятая среди благородных и каждая третья среди крестьян, и всё равно рожают и рожают часто. Практически без всякой медицинской помощи. Только благородные имеют возможность воспользоваться услугами врачей. Хотя сейчас такие врачи, что помощь от них не столь и высока. Но хоть что-то. У меня, вроде, и медики не плохие, даже отдельный факультет в университете есть, но не помогло. Для местных это в порядке вещей, а для меня нет. Вот и ломает.