Тараканьи бега (СИ) - Литвин Виталий. Страница 82

Задним догнать себя им не позволял, чуть ускорившись, момент, когда самый здоровый — справа он мчался — кинулся на меня, поймал. И резко затормозил — Акела промахнулся! — развернулся и двумя ударами кончил обоих задних. Восприятие заработало вовсю! — я чувствовал, я каждое мгновение знал, где находился каждый из оставшейся дюжины. Вожаку перерубил хребет с разворота, почти не глядя. А дальше — можно бы помчаться в обратную сторону и по ходу чуть перевести дыхание, но часто замигавшая звёздочка интерфейса, сообщавшая о новых жертвах Хельги, словно загипнотизировала — я подчинился её ритму, больше — я поддался азарту переплюнуть её, и остался в гуще схватки, как бешеный крутясь среди местных волков, круша их моим чудовищным жвалом — и это было в кайф! А после очередного мигания всё стало ещё легче и ещё слаще. И было уже видно, что я обогнал её! Впрочем, мои хороты кончились быстрее её щук речных, налимов придонных… Перестали у неё мелькать только тагриды.

У меня Алебарда? — спросил я своих помощниц.

«— Да, господин, Алебарда у нас теперь на второй ступени.

«— У неё наверняка тоже, — проворчала рыжая. — Если не уже, то вот-вот…

Зато я первым добрался до храма. Точнее до тропы, ведущей от ворот в него к реке, к мосткам. Кажется, с похожих в исторических сериалах деревенские женщины бельё стирали. Впрочем, на таких же сейчас на частных прудах рыбаки удочки забрасывают.

Сам храм укрылся за солидным забором… Не тын абы какой, из прутьев вязанный, а всё по-серьёзному — трёхметровые бревна, стоящие вплотную друг к другу с заострёнными комлями. И за оградой было не единичное строение, а комплекс: по соседству с нарядным храмом виднелись жилые постройки. Может, и вправду, монастырь какой-то.

Вынырнула и выметнулась на мостки Хельга. Огляделась, увидела меня, махнула рукой. Дождалась, чтобы с неё стекла вода и поднялась ко мне. И опять проделала тот же фокус… или это уже не фокус, а нечто более привычное? — процедура: в несколько шагов лёгкие ткани, драпирующие её высохли, и она втянула их, а наверху остались лёгкие доспехи.

Чёрт, до сих пор зло на себя берёт!

«— Я, хозяин, предупреждала! А как только ты её со жвала снял, так всё. Теперь почти без вопросов — не тогда б, так потом выдурить костюмчик ей подсобили б.

Подошла, сверкнула глазищами.

— Предлагаю себя как главного переговорщика, — хм, в голосе её сумасшествия почти не ощущалось. И она пояснила: — Ты здесь новичок, а я с такими уже наговорилась вдоволь.

— Принимается.

— Но командир — ты, мужчина. Матриархат в нулевых локациях редок. Не будем вызывать излишнего внимания. Значит, первым здороваешься и заводишь разговор — ты. Принято его начинать с просьбы о благословении. Храм — видно же! — не тёмный. Тебе, мне тоже — благословение священника не повредит. Зато мы продемонстрируем свою лояльность и стремление к вежливости.

— Понял. Пошли.

И мы двинулись к вратам. Хороши… Стальные, явно тяжёлые, толстые, все увитые орнаментом выпуклого плетения. Я попробовал проследить один завиток, так голову повело — поспешно отвёл взгляд.

Чем ближе подходили, тем… Непонятное какое-то ощущение возникало — как паутинки на лицо опускались, но паутина — липкая, противная, а здесь без негатива, что-то лёгкое, еле ощутимое.

— Как обращаться к священнику?

– “Отче”, — пожала плечами она. — У местных может быть своё обращение, но мы — не местные и появились тут только что, не прячемся, не маскируемся — нам простительно, — подошли. — Стучишь в ворота тоже ты. Кнокер видишь?

— Кольцо на двери?

— Да. Сильно долбить не старайся. Обычно, это несложная магия — по-любому услышат. Но уверена, нас уже заметили.

Она замолчала и чуть отстала, пропуская вперёд.

«— Хозяин, я поняла! Это не паутина — это на нас смотрят!

«— Присоединяюсь. Господин, мы запомним это идентифицированное ощущение чужого взгляда. Потренируемся — может, сможем определяться с направлением и количеством любопытных.

Полуметровое чугунное кольцо выглядело неподъёмным, но поддалось легко, впрочем, тут же застопорившись, верно, хозяева и сами защищали себя от излишнего грохота.

Бам! Бам! Бам!

Отпустил, сделал пару шагов назад. Услышал, как прямо за спиной встала Хельга.

И сколько теперь ждать? Думаю, через минуту сделать вид, что решил, будто нас не услышали, не будет выглядеть назойливым. Чи-сан, соглашаясь, молча запустила таймер. Но, когда время истекло, и я сделал шаг вперёд — чуть сбоку отчаянно заскрипело, и открылась терявшаяся в орнаменте металлических выпуклостей калитка. Вышел старец. Весь в серых длинных одеяниях, с длинным — с него ростом — посохом. Но главное…

Ох! Знакомый типаж — высокий, чуть нескладный, чем-то похожий на богомола — удлиненным лицом? Чуть выпуклыми глазами? Но это ладно, главное — рваная пластика движений, словно есть начальное и конечное положение тела, а промежуточные — отсутствуют. Ещё один скорпионий сын? Непроизвольно отшатнулся.

— Мирная обитель приветствует странников, — словно не заметил моего ошеломления старик. — Чем мы можем вам помочь?

— Благословите, отче! — успел вспомнить я наставление Хельги.

— Благословите, отче! — тут же подхватила и она.

*********************************************************

*********************************************************

Священник перевёл взгляд с меня на Хельгу, покачал головой, поднял левую руку, сложил пальцы в щепоть и словно обвел нас кругом.

«— Во, дед даёт! Хоть циркулем проверяй! — восхитилась рыжая.

— Да пребудет с вами милость светлых богов, — произнёс он и протянул руку нам.

Хельга сделала шаг вперёд, обеими руками приняла ладонь и на мгновение приложила её ко лбу. Уступая мне место, отступила. Этикет и мне помог сделать всё правильно. По крайней мере при всём моём Восприятии какого-то негатива, раздражения, порицания ни в его лице, ни в осанке я не увидел.

— Подобные вам — не частые гости в нашей обители, а столь вежливые — так вообще редкость. Чем мы можем помочь вам? У вас к нам дело или просьба?

Слова его были обращены к нам обоим, но смотрел он на меня. Что ж, действительно не матриархат здесь, совсем не матриархат.

— Прошу прощения, отче, но я новичок на вашей земле и боюсь не показать должного вежества. Моя спутница более опытна, — и повернувшись, чуть поклонился ей, — Хельга…

Старик перевёл взгляд на неё и покачал головой:

— О землях, где женщины укрывают своё лицо, я слышал. Но уж больно они далеки от нас…

— Нет, — за своей занавесочкой улыбнулась женщина, — я не из тех краёв. Я пережила тяжёлое нездоровье и не хочу смущать ни своего спутника, ни других своей внешностью, пока не восстановлюсь.

— Ах, вон оно что… Поэтому, дитя моё, у тебя такие истончённые пальцы?

Хельга виновато чуть развела руки:

— Скажу сразу, что это была не болезнь, и заразы на мне нет, — тут же отговорилась она. — Что касается нашего дела к вам…

Но жрец не дал договорить ей:

— Это вы простите меня, старого! Вы с дороги, уж вечер на подходе, а я вас на пороге держу. Заходите! Там и поговорим. Вы же не откажетесь перекусить, чем порадовали нас светлые боги?

— Мы не хотим встать в тягость обители или её гостям.

— Да какие гости в нашей глуши?! — покачал головой старец. — А мы… Мы не настолько бедны.

— Нет, Вы меня не так поняли! Просто нас светлые боги порадовали тоже, — улыбнулась ксана, и у неё в руках оказался варварски отрубленный крокодилий хвост. — В вашей обители найдётся умелица, которая справится с этим?

— О! — восхитился старец. — Тагрид! И даже пестрый тагрид! У нас будет очень вкусный ужин! И, кажется, дело будет не только у вас к нам, но и мы попробуем уговорить вас выполнить для нас пару поручений. Вы же… такие как Вы, обычно ищут задания? Но это потом, потом! — калитка перед ним опять открылась, причем он даже к ней не прикасался. — Проходите!