Тараканьи бега (СИ) - Литвин Виталий. Страница 89

А я вспомнил, как она вызвалась разговаривать с настоятелем… Опытная переговорщица, блин… А вон оно что: у той деревни — обожание, а у остальных что? Преклонение? Уважение?

Вернуть кузнеца-артефактора-самогонщика из мечтательных воспарений поначалу не получалось, я плюнул на риторику и красноречие и пошёл с козырей. Правда, для начала не с самых крупных — выложил на пенёк у входа свой первый лут — желчные камни личинок.

— Это, конечно, не шкура тагрида, и даже не его пятая оконечность, но не подскажете ли, уважаемый, на что-нибудь оно сгодится?

С некоторым трудом глаза сфокусировать у него получилось. Потом из них ушла поволока. Потом он для уверенности потряс головой. Потом сказал:

— Э-э…

Потом… Неподалеку стоял жбан с водой — ведра на три, так он всю её на себя и вылил.

— Подожди.

Ушёл, вернулся переодетым, сухим и с чем-то похожим на микроскоп, только предметный столик приспособлен не под срезы, а под объёмные предметы. И откровенно дико смотрелись в его лапах пинцетики.

Посмотрел, обернулся ко мне.

— Сколько ты за них хочешь получить?

Ну, это мы проходили ещё в младших классах!

— А сколько ты за них хочешь дать?

— Слушай, давай не будем торжище устраивать!

— Хорошо, — сразу согласился с ним я. — Я хочу за них взять в шесть раз больше того, что ты хочешь мне дать.

Он просто зримо помножил в уме свою цену на шесть. Произведение ему не понравилось.

— Говоришь, ты у нас новичок? Похоже: иначе бы знал, что на всю вам доступную здесь область я — единственный, кто может у тебя эти ошмётки потрохов купить! И то чисто из хорошего к тебе отношения. Больно брагу ты вчера качественную поставил!

— Придём в монастырь, ты с настоятелем поговори, он тебе расскажет, что я здесь последние дни. Может, повезёт и уже завтра буду в городе, где лавок таких не одна и, думаю, даже не две. И цены другие. И спроси нашего доброго приятеля Тророта, он чуть банкирскую тайну нарушит и намекнёт, что особо в деньгах сейчас я не нуждаюсь. А если с почтмейстером словечком перекинешься, то выяснишь, что и рюкзак мой уже здорово облегчился, а таскать его мне и раньше было не в тягость! Эти же камешки я засветил чисто из хорошего к тебе отношения — такой барашек вчера был качественный! Сразу видно: алхимик! Мастер! — расплылся в улыбке я и выложил один из своих “мастерских кинжалов”.

Он его, по-моему, даже обнюхал. А нити — и гладил, и пытался сдвинуть, и подковырнуть. Несколько раз недоверчиво кидал взгляд на меня. Наконец, спросил:

— Чья работа?

— Моя.

— Полностью?

— Да. Даже жука того сам кончил. Сам вырубил жвалы — паучью железу тоже сам! — и сам тянул нить, сам ею перематывал рукоять — ну, то, что стало рукоятью. Разве что паука забили стрелами — не я.

— Паука бил не ты. Но в паучьей же локации, да?

— Да.

— И сюда оттуда вышли? То есть, вы освободили портал?

— Теперь он стёрт.

— Совсем?

— За нами гнались. Кто его обрушил — мы или преследователи, не знаю. Но ваша скала теперь чистая. Жалеешь?

— Не без того. Не будет теперь у меня задания: принести паучьего шёлка. Не будут ваши больше вкладывать денежки в наше к ним отношение… Жаль.

— Подожди, тебе с того, что ли, тоже что-то перепадало?

— Да золотой всего, один золотой. Да и редко такое выпадало. Все знали — опасно, почти невозможно.

— Но… Хоть кто-то приносил?

— Нет, — равнодушно пожал плечами Грегор. — Не возвращались. И по второму разу пробовать не приходили. Да и всё равно хорошо. Ждать, что те скорпионьи выродки вдруг вернутся — то ещё удовольствие. Нас в детстве всех этим пугали.

— А мальчишками туда не лазили?

— Да как? Ключ у старшего из моей семьи хранится. Меня отец к нему и близко не подпускал. А потом одноразовый дубликат я вместе с заданием выдавал. Он ещё десять золотых стоил. Слушай, могут портал с той стороны восстановить?

— Некому. Больше некому. Хотя… Если только другие. Если те преследователи…

— Извини, плевать мне на твоих врагов — Раштерк? Ты одолел Раштрерка?!

— Это ещё кто?

— Их главарь.

— Имён мы не спрашивали, а вождя кончила Хельга. По мою душу там пришла его жёнушка.

— Хельга… — выдохнул он. — Конечно! А ты говорил… Подожди, ты сумел устоять против Раштиссы?! Как?

— С трудом. В последнюю секунду опомнился, — непроизвольно поёжился я. Но меня сразу заинтересовало другое: — А ты мне задание на шёлк не дашь?

— Э-э… — замычал Грегор и начал находить отмазки: — Оно групповое.

— Двое — это уже группа. Да у меня есть и отряд, и я его командир. Сколько членов требуется?

— Двенадцать. Я должен всегда предупреждать, что менее дюжины рыпаться вообще бесполезно!

— Должен предупреждать или требовать наличия? — и тут меня, как прострелило, я вспомнил про ещё один квест нулевой локации, в котором было то же требование: — Подожди! Это у вас не финальный квест, часом?!

— Ваши его называли и так.

— И награда?.. — затаил дыхание я.

— В зависимости от результата: или на выбор: двенадцать тыщ золотых, двенадцать тыщ ваших очков, двенадцать моих артефактов; или выборочно два из трёх; а в абсолютном варианте без вариантов — всё.

— Конкретнее, в чём именно состоит задание?

— Э-э-э!.. — алчно заулыбался местный Левша. И местный Плюшкин указал перстом в сторону моих желчно-почечных личиночьих камешков. — Какой ты шустрый! Давай сначала с прежним делом закончим! Вот с этим! Так сколько ты за них хочешь?

И стало понятно, что меня сделали.

— За эти камни, — постарался тоже улыбнуться я. Кажется, получилось не очень. — За эти камни — ничего. Совсем ничего. Эти камни я хочу подарить истинному мастеру. От чистого сердца.

И тыльной стороной ладони подвинул их ко Грегору. Но ударение во фразе каждый раз делал на слове “эти”. И уставился прямо в его ясны оченьки.

— А что есть и другие? — осторожно спросил местный Стив Джобс.

— Да я же даже не знаю, что тебе надо, что тебе интересно? Может, вот это? — и выложил перед ним чуть ли не последнюю свою “бомбу”.

Он потянулся к ней, но не успел я его предупредить, как он отдёрнул руки. Пробормотал: «Подожди…» и рванул к себе в хату. Вернулся с диковинными перчатками.

— А как ты-то брал её голыми руками?!

— Может, был аккуратен? — пожал плечами я.

Объясняться я пока не стал: я держал её одной рукой, а в другой у меня был мой дикарский кинжал, который — давно выяснено — давал иммунитет к этой заразе. Впрочем, алхимик ответа и не ждал — он поместил мочевой пузырь личинки, наполненный её ядовитой слизью, под свой “мелкоскоп” и начал разглядывать. Потом осторожно развязал жилу на горлышке, понюхал, поморщился, из ящика подставки достал пипетку…

— Нет, — покачал головой я. — Лучше сначала, наверное, всё-таки этим, — и протянул ему второй жвальный кинжал.

— Угу, — внимательно его оглядев, согласился он, кончиком “лезвия” тронул жижу, выложил появившуюся капельку под окуляр, поразглядывал; в чём-то соглашаясь с собой, кивнул головой и снял каплю пипеткой. — Я про такое только слышал, — сообщил он мне. — Дед рассказывал, что его дед делал оружие, убивающее скорпионов, которое проедало их панцирь. Вот оно как работало…

Он ещё помолчал и, наконец, решил:

— Давай так: ты делишься со мной, я делюсь с тобой. Ты — чем имеешь, я — чем умею. У тебя Артефакторика на пятой ступени. Я сейчас дам тебе урок — получишь шестую. И дам Книги ещё на три уровня. Их использовать желательно с самое малое через сутки. Иначе… Голова будет раскалываться, и общее состояние — отвратительное: руки кроме ложки ничего не удержат, координация движения, как таковая пропадёт… Ну, ходить сможешь, а, вот, драться — уже нет. И ещё дам такие же начальные по Алхимии и Кузнечному делу. Хочешь — используешь, хочешь — продашь.

Он замолчал.

Я в молчанку решил не играть, надавил:

— И?..

— И выдам задание. Но не здесь и не сейчас — в обители. Тебе и твоей напарнице.