Путь рыцаря (СИ) - Белицкая Марго. Страница 123

Сразу же пришло ощущение уходящей силы: будто из тела потоком хлынула кровь. Покачнувшись, Фриц схватился ладонями за прутья решетки двери. Что ж, по крайней мере, магия подействовала. Или Бог, наказывая дерзкого слугу, просто отобрал силу, которая в итоге ушла впустую.

Только теперь Гертруда заметила присутствие Фрица, вскинула голову, и в темноте он увидел бледное пятно лица, похожее на погребальную маску с двумя темными провалами вместо глаз.

— Отче…

— Тихо, — шикнул Фриц.

Показалось, или сверху донесся какой-то шум?

Ага, вот прервалось порядком досаждавшее унылое пение. Затем прозвучали торопливые шаги и неразборчивые голоса.

И вдруг воздух ножом прорезал крик:

— Пожар!

— Святые угодники, храм горит!

— Это ж молния!

— Нет, две, клянусь кровью Сына!

Раздался топот и божба пополам с неподобающими «праведникам» ругательствами. Фриц так быстро, как мог, заковылял по лестнице вверх. Поднявшись, он еще успел увидеть последнего стражника, выбегающего из караулки.

В оставшуюся распахнутой дверь была видна часть двора, по которому метались люди, и громада храма. Из окон валил густой дым, точно внутри кто-то развел большой костер. В распахнутые двери подобно жадно хватающим невидимое золото пальцам вырывались языки пламени. Роза над входом расправила ало-золотые лепестки, и казалось, что они колышутся на ветру — то плясал внутри храма огонь.

Можно сказать, все вышло очень удачно: каменные стены и крыша не давали дождю помогать в тушении пожара, который пожирал деревянные перекрытия внутри храма. Людям во дворе оставалось только выплескивать ведра воды в зево входной двери. Таким макаром на тушение уйдет час, а то и больше.

Фриц сильно рисковал, но очень надеялся, что внутри храма никого не осталось. Если Ульрих все сделал правильно, то блюстители сопровождали его в уборную. Больше никто в подобное время, даже в полной образцовых клирикан резиденции Филиппа, в церковь не пойдет. Если кто-то и находился внутри, то ему хватило бы времени, чтобы выбежать. Двери ведь не заперты и не заложены засовом, как было в манзилзоаре.

Зато статуи святых, иконы и кресты… Произведения рук мастеров, на которые было потрачено множество усилий, теперь горели и плавились вместе с балками. Но это ведь всего лишь вещи из раскрашенного дерева, мрамора и бронзы, созданные в жалкой попытке подражания Творцу. А люди они…

Живые.

На вопрос, что ценнее — человек или богатое убранство храма, практический каждый бы ответил — конечно же, божий дом! Разве можно ставить церковь в один ряд с людьми? Какая разница, сколько их умрет, бабы еще нарожают.

Но Фриц думал по-другому. И то, что Небеса ответили на его призыв, даровав магию, говорило о многом. Поэтому на горящую церковь Фриц смотрел со странной смесью облегчения, благодарности и горечи. Если бы существовал другой способ надежно приковать внимание обитателей резиденции, Фриц бы его использовал. На самом деле, приходила мысль поджечь драгоценный розарий Филиппа, но все же Фриц пожалел цветы, которые тоже по-своему живые творения Бога. К тому же уничтожение роз, которые Филипп пестовал, точно родных детей, привело бы к такой вспышке его ярости, что сбежавших Ульриха и Гертурду упорно преследовали бы до края мира.

Проливать слезы по поводу разрушенного храма да каяться можно будет и позже. Сейчас следовало пользоваться моментом, иначе все жертвы будут зря.

Фриц подбежал к висящей на крючке связке ключей. Ее он заметил еще утром, когда сопровождал блюстителей, ведших Гертруду в тюрьму — якобы для того, чтобы проследить за их поведением по отношению к даме. С одной стороны вешать так ключи полная беспечность, с другой — своя логика в этом была. Если начальник стражи будет носить ключи при себе и куда-то отойдет, а они вдруг срочно понадобятся, придется искать его по всей резиденции. Да и Филипп наверняка полагался на личную преданность своих людей. И не зря. Если бы не вызванная пожаром в святом месте паника, стражи бы не оставили караулку без присмотра.

Заведенные в резиденции порядки с ключами сыграли Фрицу на руку, пробудив надежду, что все пройдет удачно.

Схватив жалобно звякнувшую связку, он сбежал вниз по ступеням и снова оказался у двери камеры Гертруды. Несколько минут ушло на то, чтобы подобрать нужный ключ. Удача пока что сопутствовала Фрицу — уже пятый из десятка щелкнул в замке.

Пока Фриц подбирал ключи, Гертруда поднялась с подстилки и подошла к двери настолько близко, как позволяла прикованная к стене цепь. Благо, не стала отвлекать испуганными вопросами, только, когда Фриц заскочил в камеру, осмелилась выдохнуть:

— Отче, что…

Сунув Гертруде в ладонь ключи, Фриц приказал:

— Подбирай нужный к оковам на ногах да поживее.

По-хорошему следовало ободрить ее, прошедшую через тяжкие испытания, ласковым словом, обнять и утешить. Но от подобного Гертруда могла совсем расклеиться, закатить истерику и тогда четкого следования плану будет не добиться.

Зато властный тон подействовал. Присев обратно на пол, Гертруда дрожащей рукой вставила первый ключ в замок на стальном браслете, заключившем в смертельное объятие лодыжку правой ноги.

Тут крылось самое узкое место замысла Фрица. Вполне могло оказаться так, что оковы открываются вовсе не ключами стражи. Тогда надо будет плавить металл цепи магией, на что уйдет время, а главное — участие самого Фрица в побеге влюбленных станет слишком уж явным.

Пока Гертруда занималась замком, Фриц принялся снимать плащ и рясу, попутно говоря:

— Сейчас ты должна сосредоточиться и сохранить холодный разум, иначе погибнешь не только сама, но и Ульриха за собой утянешь. Внимательно слушай мои наставления и четко им следуй. Когда снимем цепи, надевай мою рясу и плащ. Выходи во двор — там сейчас суматоха, так что у тебя получится проскользнуть незаметно. Главное, держись уверенно, будто идешь куда-то по важному делу. Ворота должны быть открыты, если нет — скажи низким голосом, что тебя послали с поручением в деревню или еще куда. Придумай по ходу, надеюсь, для этого тебе ума хватит. Как выберешься за ворота, сразу дуй к роще за рвом. Помнишь, мы проезжали ее по пути сюда?

— С кривой березой? — немного неуверенно переспросила Гертруда.

— Верно. Там тебя будет ждать Ульрих. К подкладке рясы пришит кошель, вам должно хватить на первое время. Выбирайтесь из Доннерготта так быстро, как сможете, за пределами графства вас будет труднее достать. Если Ульрих не появится через час, уходи одна. Ты все поняла?

— Д-д-да, но как же вы, отче?

— Это будет самым сложным заданием для тебя. — Фриц, бросив на пол верхнюю одежду, достал из-за пазухи камень. — Ударь меня вот этим по голове. Только осторожнее, не пробей черепушку, она мне еще пригодится.

Он улыбнулся, пытаясь свести все к шутке, но у Гертруды задрожали пухлые губки. Прекратив подбирать ключи, она прохныкала:

— Я не смогу, отче… ударить… вас!

Вложив камень в ее маленькую ладошку и сжав пальцы на холодных гранях, Фриц твердо сказал:

— Сможешь, ведь это ради Ульриха.

Вспомнив о любви Гертруды к романтическим балладам, он произнес вдохновенным голосом миннезингера:

— Ты станешь подобной Элизе, ранившей Зигрфирда его же мечом, дабы избежать подозрений своего мужа в неверности. Используя рану, я представлю все так, будто ты сбежала сама, останусь здесь и смогу тайно помогать вам с Ульрихом.

Говоря все это, Фриц забрал у Гертруды ключи и продолжил подбирать. Дерьмо, почему они не подходят к замку? Неужели придется использовать магию? Что ж, вечно везти не могло. Следовало радоваться, что блюстители не стали накладывать на Гертруду защитных заклинаний, прекрасная зная, какая из нее на самом деле «ведьма».

— Я постараюсь, — проблеяла Гертруда, утирая заблестевшие глаза той же рукой, в которой держала камень.

— Не постараешься, а сделаешь, — припечатал Фриц. — Думай об Ульрихе и все получится.

Последней в связке ключ скрипнул в замке — и мерзкий звук прозвучал сладчайшей музыкой. Оковы спали и Гертруда сама, без понукания, бросилась натягивать рясу Фрица. Сидела та не ахти, подметая пол и слишком сильно обтягивая бедра, но в полумраке будет не особо заметно. Да и всем во дворе пока не до разглядывания одного из многочисленных клириков.