Палуба - Кларк Кэрол Хиггинс. Страница 17

— Да, конечно, они тоже заняты. — Ответ прозвучал из уст одного из двух мужчин, которые как раз обходили столик, направляясь к свободным стульям. Ответивший был высокого роста, порядка ста семидесяти восьми сантиметров, среднего телосложения, с редеющими, тронутыми сединой темно-русыми волосами и такого же цвета усами. За крупными, достаточно толстыми очками сверкали веселые, умные глаза. Шедший вместе с ним человек был сантиметров на пять повыше и чуть крупнее по комплекции. Его ярко блестевшие черные волосы были стянуты на затылке в небольшой хвостик и закреплены заколкой с бриллиантом. Обоим мужчинам было лет по сорок.

Риган заметила, что все надежды Сильви растаяли быстрее капли воды на раскаленном асфальте. Дело в том, что вновь прибывшие, без сомнения, были “супружеской” парой.

— Как вовремя вы подоспели, — воскликнула Вероника, — мы как раз собирались все заказать по “черри”.

— “Черри” мне не надо, — запротестовал Марио.

— У него от “черри” голова болит, — принялась объяснять Иммакулата. — Мы обычно перед обедом пьем какой-нибудь коктейль. Например, “Текила санраиз”, виски, или вообще что-нибудь старомодное. По особым случаям я достаю свою собственную настойку и начинаю готовить…

— Может быть, мы все-таки чего-нибудь закажем, а? — прервал ее Камерон Хардвик. Голос его звучал немного раздраженно.

Первый из двух только что подошедших мужчин сел рядом с Иммакулатой. Он быстро повернулся к соседке и тепло улыбнулся:

— Как мило с вашей стороны было отметить, что можно пить и старомодные напитки. Может быть, вы присоединитесь к нам? Мы как раз собираемся заказать один такой старомодный напиток? Ты согласен, Кеннет?

Некоторая напряженность спала, когда все, наконец, заказали себе напитки.

“А этот парень ничего, добрый, — отметила про себя Риган, улыбаясь через стол мужчине в очках. — Так, а ты что из себя представляешь, Камерон Хардвик? — задалась она вопросом. — Симпатичный, хорошо одет, к тому же в том возрасте, который так привлекает женщин. Наконец, путешествуешь в одиночестве. Почему? Скорее всего, ты все же какой-нибудь негодяй”.

Знакомство продолжалось. Риган была рада, что собравшиеся за столом просто-напросто называли свои имена. Последними представились мужчина в очках и его спутник.

— Меня зовут Дейл Кохун, — сообщил мужчина в очках. Он говорил от имени обоих. — А это мой друг, Кеннет Майнерд.

— Рад с вами всеми познакомиться, — нервно улыбнулся Кеннет, не переставая приглаживать волосы и поправлять манжеты. — Мы еле-еле успели сюда к сроку. Дейл и я были на палубе, загорали и в результате незаметно заснули. Когда же проснулись, то едва успели одеться как подобает по случаю торжественного обеда.

— Бедняжка Кеннет, — голос Дейла был полон любви и сочувствия, — я таскаю его за собой по всей Европе в поисках предметов антиквариата для моего магазина. Живем мы оба в Сан-Франциско.

— Антиквариат! — радостно сверкнули глаза Вероники. — Я обожаю ходить по всяким антикварным магазинчикам.

“Да ты, вероятно, лишь этим в своей жизни и занимаешься, — подумала Риган. — Только покупать-то ничего все равно не покупаешь. Единственная антикварная вещь в твоем Ллевелин-холле — это водопроводные трубы”.

— А вы кто по профессии, Кеннет? — спросила Вероника.

“Она точно может работать детективом”, — заметила Риган.

— Я — парикмахер, — гордо ответил Кеннет. Принесли напитки. Камерон Хардвик заговорил о чем-то с леди Экснер. Гевин Грей выслушивал поток вопросов, которыми одолевали его Марио и Иммакулата, интересуясь буквально всем, что происходит на корабле.

Риган оглядела зал. Лайнер грациозно двигался по ночным волнам. Помещение было окрашено в зелено-голубые цвета океана. По обоим бортам стены ресторана были сделаны сплошь из стекла. Ярко светила луна, как будто скользившая по темному морю. Все столики были уже практически заполнены, между ними сновали официанты, принимавшие заказы и подносившие блюда на серебряных подносах. Дворецкий с впечатляющего вида тяжелой церемониальной цепью на шее театральным жестом откупоривал бутылку “Дон Периньона”. За столиком для двоих некоторые пары улыбались друг другу, а некоторые, напротив, выглядели так, как если бы они исчерпали все темы для разговора лет двадцать назад. Скрипач степенно расхаживал между столиками, твердо удерживая деку скрипки могучим подбородком. “Интересно, как поступают скрипачи с маленькими подбородками, — подумала Риган. — Их, наверное, мучают страшные боли в шее”.

Риган оглянулась через плечо. Со своего места увидеть Нору и Люка она никак не могла.

— Они в углу, за столиком, который спрятан от нас колонной, — неожиданно прошептал ей Гевин Грей.

Риган удивленно уставилась на него.

— Что вы сказали? Он подмигнул ей.

— Я хороший друг вашей матери и отца, — прошептал мужчина, — я только что выпил с ними по стаканчику в коктейльном зале, и они мне поведали об угрозе, которая над вами нависла. Я готов оставить нашу маленькую тайну между нами. — Он взял руку Риган и тихонько пожал. И опять подмигнул.

На этот раз Риган, правда, засомневалась, уж не нервный ли тик у сидящего рядом мужчины. Кое-как она вытащила свою руку из его ладони. Одновременно тоже попыталась ему подмигнуть, но вовремя поняла, что выглядеть это будет слишком глупо.

— Риган, тебе что-нибудь в глаз попало? — спросила Вероника.

— Нет, все в порядке. — Нервным, быстрым движением Риган схватила свой стакан. “Хотелось бы мне доверять этому типу”, — подумала она.

Официант принял их заказ на обеденные блюда. Риган, леди Экснер и Гэбби решили взять по “кок-о-вен” в качестве главного блюда. Марио, Кеннет и Дейл заказали жаркое из ягненка. Камерон и Сильви остановили свой выбор на стейке с перцем. Марио и Иммакулата ужасно долго выбирали между стейком и ягненком. Наконец, они решили заказать по порции каждого блюда, а потом поделиться. Заказали они также и луковой суп. Когда же официант совсем собрался отойти от их столика, Марио заорал ему вдогонку:

— Да, еще мы хотели бы попробовать эти ваши закуски из крабов.

За обедом разговор то объединял собравшихся за столиком, то разбивал их на группки, где у каждой была своя тема. Сильви Арден оправилась от постигшего ее разочарования по поводу немногочисленности одиноких мужчин за столом и со знанием дела принялась обсуждать с Дейлом Кохуном особенности мебели эпохи регентства. Марио же не произнес за весь обед ни единого слова. Он только довольно урчал, поглощая одно блюдо за другим. И даже промокнул подливку кусочком чуть подсохшего грубоватого хлебца на своей тарелке.

Кеннет с потрясающим терпением выслушивал Иммакулату, живописавшую своих прелестных внуков: Консепсьон, “которую как бы назвали в мою честь”, и Марио Третьего, “точную копию своего отца”. Иммакулата даже заставила Марио Большого достать из бумажника фотографии внуков и показать их всем присутствующим. Риган улыбнулась, глядя на снимки двух пухлощеких карапузов.

Вероника на фотографии не обратила ни малейшего внимания. Она была страшно занята попытками хоть как-то зажечь одну из своих слежавшихся сигарет. Она передала снимки Камерону не глядя, пробормотав вежливые комплименты. Хардвик смотреть не стал, скривился и сунул их дальше по кругу Сильви. Официант бросился было помогать Веронике, продолжавшей сражаться с зажигалкой, но она умудрилась справиться и без него: после долгого пыхтения, глубоких вдохов и выдохов, крошечный огонек все-таки вспыхнул на конце ее несчастной сигареты. Выполнив эту задачу, Вероника со всей своей энергией принялась повествовать о том, как покойный сэр Джилберт обожал “кон-о-вен”. После этого она перешла к описанию всяческих подробностей из жизни супруга. В результате оказалось, что сэр Джилберт был страстным приверженцем искусства ренессанса и к тому же еще писал прекрасные стихи.

Когда, наконец, Вероника решила чуточку передохнуть, этим не преминула воспользоваться Сильви, быстро сменившая тему разговора. Она спросила Гевина о том, не нашелся ли тот браслет, что был утерян одним из пассажиров в ходе прошлого круиза.