Любовная петля - Кларк Луиза. Страница 6

Ей очень шло шерстяное лиловое платье с бледно-голубой отделкой и такого же цвета нижней юбкой. Золотистые локоны живописно обрамляли прекрасное лицо. Такой женщиной мог гордиться любой мужчина.

– Я пришел поговорить с вашим отцом, но его нет дома, – процедил Цедрик Инграм.

В Алисе поднялась волна негодования, но не за себя, а за Пруденс. Подспудно она чувствовала, что бы он в последнее время ни говорил, все вызывает в ней раздражение, и пыталась понять, почему так происходит, то ли оттого, что она сама изменилась с тех пор, как Цедрик начал ухаживать за ней, то ли изменился он сам, а, возможно, изменились они оба.

Сейчас ее гнев вспыхнул из-за его пренебрежения к Пруденс. Алиса не сомневалась, что Цедрик действительно пришел к лорду Стразерну и, не застав его, решил остаться и поговорить с девушками просто из вежливости, но как он посмел с такой легкостью уничтожать радость Пруденс.

Могла ли Алиса его наказать? В любом случае, Цедрик не стал бы ее слушать. Единственное средство – холодность – могло подействовать на него.

– Мой отец придет через час, – ледяным тоном произнесла она, – буду рада передать ему, что вы заходили.

Цедрик бесцветно улыбнулся, растянув плотно сжатые губы.

– Вы очень любезны, мисс Алиса. Однако у меня есть немного времени, чтобы подождать его. Если вы, конечно, согласитесь терпеть мое присутствие. Я буду весьма признателен.

Алиса молча указала ему на стул, а Пруденс воскликнула:

– О, это восхитительно! Конечно, вам надо остаться, сэр Инграм! Не сомневаюсь, что ваше присутствие избавит нас от хандры, из-за которой мы страдаем все утром.

Алиса молчаливо выжидала ответ Цедрика. Было бы слишком жестоко с его стороны еще раз пресечь энтузиазм Пруденс.

Видимо, уловив эту нотку, Инграм улыбнулся Пруденс, поблагодарил ее за любезное приглашение остаться и сел на стул с высокой спинкой, тут же затрещавший под ним.

Любезность Цедрика приободрила Пруденс, и она пересела поближе к нему, на краешек дивана, при этом ее нижняя сатиновая юбка соблазнительно зашуршала.

– Господин Инграм, мне известно, что вы недавно приобрели новую лошадь для своих конюшен. Это что, часть программы скотоводства по улучшению породы ваших скакунов? – как бы со знанием дела заговорила Пруденс. От Абигейл она не раз слышала, что лучший способ привлечь внимание мужчины – это заговорить с ним о делах, которыми он занимается, создать видимость твоего неподдельного интереса к предмету разговора, сколь бы скучен он не был. Так как лорд Стразерн увлеченно занимался ведением хозяйства, проявляя определенное рвение в этих вопросах, Пруденс решила, что и для Цедрика это также важно.

Но Пруденс ошиблась.

Неопределенно пожав узкими плечами, Цедрик скосил глаза на свой широкий нос, рассматривая его как бы со стороны, и нехотя отвечал:

– Понятия не имею. Я купил лошадь по совету своего старшего конюха, – он повернулся к Алисе. – Вы что-то притихли, Алиса? Вы чувствуете себя нормально?

– Прекрасно, – тихо ответила Алиса.

Она заметила на лице Пруденс удрученное выражение.

Алиса прекрасно знала, сколь удачливой считает ее Пруденс и как втайне завидует постоянному вниманию к ней Цедрика Инграма, от которого, на ее взгляд, любая девушка должна быть без ума. Она видела в нем превосходного кавалера и джентльмена, аристократа по внешности и манерам. Ее воображение рисовало ту счастливицу, которая добьется его руки, и однажды она сказала Алисе, что если сестрица не торопится найти блаженство в его объятиях, то пусть предоставит эту возможность ей, Пруденс.

Вот почему высокомерное поведение Цедрика по отношению к Пруденс так беспокоило Алису, она боялась увидеть ее обиженной. К тому же, Цедрик Инграм не упускал случая показать свое превосходство над теми, кто стоит ниже его на общественной лестнице, к несчастью, Пруденс принадлежала к этой категории.

Любовь к сестре заставила Алису сказать с укором:

– Я удивляюсь вам, сэр Инграм, какую волю вы даете своим слугам. При всем демократизме моего отца по отношению к ним, последнее решение он всегда оставляет за собой.

В ответ Инграм засмеялся так высокомерно, что Алисе стало неудобно за него.

В первые месяцы своего ухаживания Инграм чуть ли не становился на задние лапки, чтобы добиться внимания Алисы, рассуждал с ней, как с мужчиной, на разные темы, прислушивался к ее мнению с неподдельным интересом. Позже он решил, что завоевал ее, стал небрежен и высокомерен, как со старым слугой.

– Насколько мне известно, – поучительным тоном заговорил Инграм, – земли вашего отца содержатся в отличном состоянии, и я знаю, что он в этом разбирается. Поэтому я мог бы при случае посоветоваться с ним по вопросам земледелия. А с вами, мисс Алиса, мы поговорим о других вещах.

Лицо Алисы осталось внешне спокойным, только резким движением она воткнула иголку в полотно простыни.

– Мой отец учил меня, сэр Инграм, что мы все в ответе перед землей и людьми, здесь работающими. Поэтому меня касается все с этим связанное.

Инграм вспыхнул, как мак. Алиса добавила уже примирительно:

– Вы взгляните, Пруденс готова поговорить и о других вещах. Так и быть, я согласна. Вы слышали, что Мичелл из Бритон Хауза через неделю уезжает к своей сестре Линкольн. Она сказала мне, что Линкольн скоро родит ребенка и очень хочет, чтобы кто-то из ее семьи был с нею рядом в это время.

– Но почему? – с откровенной наивностью воскликнула Пруденс.

Алиса снисходительно посмотрела на нее и сказала:

– Очень важно иметь рядом своих в критическую минуту. Представь, как плохо было бы тебе, если бы ни мамы, ни папы возле тебя не было, когда ты в этом остро нуждаешься.

Пруденс призадумалась.

– Тебе, наверное, тоже хочется видеть Томаса, ты по нему соскучилась?

При упоминании о любимом брате прекрасные глаза Алисы затуманились грустью.

– Вот именно, – тихо сказала она.

– Семья важнее всего, – опять поглядев на свой нос, сказал Цедрик. Его голос, как и глаза, оставались бесцветными. С Томасом он никогда не водил дружбу, поэтому не было ничего удивительного в том, что он сразу же перевел разговор в сторону сплетен: – Вы слышали, что Натаниель Мартон предложил мисс Азертон стать его женой?

Алиса застыла в безысходном молчании, казнясь и спрашивая себя, – зачем ей такой муж, как Цедрик Инграм? И сформулированный, наконец, вопрос рождал в ней не тревогу, а спокойствие. Она ясно видела теперь, что представляет из себя Инграм и в чем состоят его ценности. Спокойно стало оттого, что она могла по-прежнему держаться с ним на расстоянии, не давая никакого повода к сближению. По крайней мере, пока не побывает Томас. Вслед за спокойствием появилась в душе ирония, и Алиса с легкостью включилась в разговор о предстоящей свадьбе соседей, расспрашивая Цедрика подробности сделки.

Так и продолжалась их беседа до возвращения лорда Стразерна.

Когда Цедрик ушел и девушки остались одни, Пруденс напрямик спросила:

– Алиса, тебе уже не интересен Цедрик Инграм? Твоя подчеркнутая любезность полностью опровергла твои слова. Уверена, если ты не примешь меры – он перестанет за тобой ухаживать!

Насмешка вспыхнула в глазах Алисы:

– Ах, какая невосполнимая утрата, дорогая сестрица! Как пережить?.. Как-то мы с мамой уже обсуждали эту тему: я сказала, что ума не приложу, что ему ответить, когда он попросит моей руки. Цедрик бывает очаровательным, и я согласна стать его женой, а иногда – невыносимым, поэтому просто радуюсь, что не связала с ним свою жизнь… Наверное, во мне есть серьезный недостаток – всегда хочу чего-то большего, чем просто выйти замуж. И ничего не могу с этим поделать: хочу выйти замуж за человека, которого буду не только уважать, но и любить… А сэра Инграма – никогда!

В широко распахнутых глазах Пруденс появилась надежда.

– Ты его не любишь?!

– Нет. И не знаю, кто из живущих в Западном Истоне, мог бы прийтись мне по вкусу.

– Это потому, что ты давным-давно знакома со всеми мужчинами в округе. Ну скажи, как можно влюбиться в того, кого ты хорошо знаешь?