Моя. Чужая. Истинная (СИ) - Сафина Анна. Страница 7

— Выйди наружу, масойя, ты не должна вмешиваться в мои дела, — совершенно не обращая внимания на страдания женщины, мужчина повернулся ко мне и обратился чуть более ласковым тоном. — Мне стоит заняться твоим воспитанием, это никуда не годится.

Я тяжело дышала, приходя в себя, не способная помочь Марте, но она вдруг резко ожила и подняла голову.

— Масойя? — раздался ее хриплый после удушья голос, на ее лице отразилось неподдельное изумление.

Вот только все эмоции исчезли, сменяясь страхом, когда волколак низко зарычал, словно не давая позволение открывать рот, пока не спрашивают.

— Я… — засипела, на меня откатом пришло озарение, что сейчас я противостояла самцу, чье положение выше моего.

За это меня ждет наказание, которое определит степень его гнева. Не знаю, что задумал альфа Райдзен в отношении нагваля Айвена, но думается мне, что всё завершится выкупом, как это было в прошлый раз, когда на его месте лежал кицунэ, за которого мне всыпали десять плетей по животу. Я стиснула руку, чтобы по привычке в тоске не коснуться живота, и быстро отошла обратно в угол, по привычке опуская покорно голову.

Воцарилась тишина. Я чувствовала на себе внимательный взгляд голубых глаз Айвена, но прогонять повторно он меня не стал.

— А теперь отвечай, старая. Что за чушь ты мелешь? Обычный медведь и задрал волколака? Ты в своем уме? Почему о их смерти не доложили в Совет Старейшин?! — прорычал яростнее, настроение у него основательно отчего-то испортилось.

От такого злого тона вздрогнула, но ни звука из себя не выдала, стараясь не отсвечивать.

— Так мы написали, — сглотнула продолжавшая сидеть у стены Марта. — В Совете Права обещали разобраться.

Помню, какое это было потрясение для поселения. Смерть каждого члена стаи — горе, а уж старейшин, да еще и двух — значит быть беде. Особенно тех, кто отвечал за судебную систему и распределение довольства.

— Какой еще Совет Права? Я говорю о смерти старейшин, причем двух одновременно. Вы должны были доложить не этим рыжим пройдохам, а в Совет Старейшин. Или вы здесь в глубинке совсем ополоумели?

В гневных словах волколака был резон. Все в стае об этом знали, но никто не рисковал идти против альфы Райдзена, чья власть была неоспорима много лет. Никто не желал быть сосланным в леса и сгинуть там отшельником. Самое жестокое наказание для стайных особей.

— Так мы это, всё честь по чести… — залепетала Марта, словно оправдываясь за собственную нерасторопоность и недальновидность, хотя в ее обязанности это совсем не входило. — Альфа доложил курирующему нас архею, а он обещал разобраться и всё уладить. Вот мы и ждем, когда пришлют двух других старейшин.

— Ах, да, архею Титусу, верно? Что ж, разберемся, — угрожающе прорычал Айвен, ставя на этом точку.

Меня, как девочку, не учили политике, но старейшина Айко свое дело знала и выполняла его хорошо. Даже я была в курсе, что многочисленные кланы волколаков, вербэров и кицунэ были единой коалицией, называвшейся Содружеством Звериных Кланов. Если у волчьих ставок был свой Совет Права, то у вербэров Длань Аркту, а у кицунэ — Сейм Тен-О, которые несли ответственность за всех своих представителей.

Но как у единой коалиции, был общий Совет Старейшин из пятнадцати самцов, с каждого вида по пять. И воля его была выше Совета Права, так что сейчас слова волколака Айвена навели на меня ужас от содеянного собственным отцом. Неужели он нарушил Уложение? Это ведь грозит и ему, и мне, как его прямому потомку, смертной казнью.

Я не успела переварить собственные догадки, которые не сулили мне ничего хорошего, в этот момент раздался странный свист, словно кто-то приближался к домику с мощной скоростью. Стены гулко задрожали, а мое сердце пустилось вскачь, от чего к горлу подкатила тошнота.

— Твой хозяин, повитуха, спешит встретить свою смерть, — зарычал довольно Айвен и поднял нос, казалось, принюхиваясь в воздухе.

Я последовала его примеру, но мне не досталось обоняние отца, так что всё, чем я довольствовалась, это сообразительностью и смекалкой. И когда раздался стук выбитой двери о пол, мне не нужно было гадать, кто пришел по наши души.

Глава 5

Я оцепенела, чувствуя, как по конечностям расползся первобытный страх. Время, казалось, замедлилось, расщепляясь на мелкие частицы пыли, поднявшиеся из-за громкого хлопка и кружившие вокруг хаотичным потоком.

Марта резким броском отползла к кровати, забившись в угол между деревянными ножками и хлипкой стеной. А вот Айвен был спокоен и ленив, словно охотник, дождавшийся свою добычу.

А затем чья-то рука отодвинула полог. Альфа Райдзен вошел неспешно, даже не глядя по сторонам. Всё его внимание принадлежало другому волколаку. Айвену.

— Так-так-так, — мужская усмешка даже со стороны показалась мне слишком наглой. — Удачно мы зашли.

Впрочем, он никогда не отличался страхом, даже перед моим отцом не лебезил, как другие. Несмотря на мою к нему неприязнь, это было достойно уважения. Поговаривают, что его предком был архей, оттого и сильна в нем несгибаемая воля, железный характер и непомерные амбиции. Качества, привлекшие в свое время моего отца и решившие судьбу данной ставки, которую он взял под свою опеку. Впрочем, легкая рыжина на висках Райдзена подтверждала его корни. Так что слухи могли оказаться и вовсе не слухами.

За ним следом вошло двое самцов клана. Приспешники, выполняющие мелкие поручения да принеси-подай. Не имеющие веса в клане черной масти самцы.

— Старуха не врала. Татуировки те самые, альфа, — гоготнул один из них, который стоял ближе к Марте. Одноглазый, лишившийся левого глаза в прошлогоднюю великую охоту.

Оба соблюдали субординацию и стояли на шаг позади альфы, не позволяя себе встать вровень с ним. Это равносильно вызову за главенство над стаей, а равным по силе с альфой во всей округе был только один волколак. Бета Свайн. Которого здесь на удивление не было.

Никто не ответил парню, и его смех растворился в воздухе, сменяясь неловким кашлем. Внимания на это мужчины не обратили, альфа и Айвен сверлили друг друга взглядами, безотрывно и в попытке давления с целью определить главенство.

Второй черноволосый, стоявший с моей стороны, вдруг раздул ноздри и повернул голову ко мне. Прищурился, узнавая меня и дергая верхней губой. Мои глаза расширились, когда напротив меня оказалось оскаленное от предвкушения лицо. Так было устроено наше общество. Над более слабыми пытались доминировать те, кто не мог противостоять сильным самцам.

— А ты что тут забыла, крошка Нереа? — ухмыльнулся щербато мужчина и сплюнул на пол.

— Отошел от нее, пока я тебя в землю не утрамбовал, — процедил сквозь зубы Айвен, слова его были подкреплены силой, которая пригнула черноволосого к полу.

— Ррр, — того вдруг начало корежить, но несмотря на сопротивление он припал на колени и опустил покорно голову. Вот оно, истинное проявление настоящей волчьей силы.

Второй черный, одноглазый, зарычал и хотел было кинуться на Айвена, набычившись и стискивая кулаки, но одно движение руки Райдзена — и тот прикусил язык моментально, даже не дернулся. Чего у альфы не отнять, так это авторитета над самцами. Может, тому служит их уважение перед сильнейшим, но я больше склоняюсь к страху. В гневе сильный волколак злобен и силен, может разорвать на части, совсем не жалея, а наказывая за любую провинность, если сам не в духе.

— Да наш нагваль положил глаз на нашу самочку? Интересные дела, — прищурился Райдзен, не отрывая от Айвена своего внимательного взгляда.

Его подчиненные не двигались с места, словно оцепеневшие — один сидел на полу как приклеенный, а второй стоял молча, словно боясь испытать на себе чужое воздействие.

— Твой архей не учил тебя держать язык за зубами? Или ты считаешь, что произошедшее сойдет с рук? Оттого так уверенно смеешь сейчас дерзить мне? — вздернул бровь Айвен, глаза его похолодели, но поза была расслабленной, будто он не воспринимал пришедших за реальных соперников.