Свадебный танец - Кэмп Кэндис. Страница 15

Охваченная трепетом и смущением, Франческа взяла канделябр и направилась в спальню.

Не оглядываясь по сторонам, герцог Рошфор вошел в клуб «Уайтс». Почему именно сюда, он не знал. Сейчас ему совершенно не хотелось с кем-либо разговаривать. Однако еще хуже было бы отправиться в огромный и пустой Лилльский особняк.

Все, чего Рошфору хотелось, — это сесть за стол с бутылкой портвейна и напиться до беспамятства. Он сделал знак официанту Тиммонсу, а сам сел в кресло в самом тихом уголке заведения.

Рошфор откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, пытаясь достичь хотя бы подобия покоя. Как мог он позволить так обмануть себя спустя все эти годы? Герцога считали уравновешенным человеком, который сохранял спокойствие в критической ситуации и редко злился. И только с Франческой Рошфор чувствовал, что вот-вот готов взорваться.

Кто-то подошел к его креслу. Рошфор не открывал глаза в надежде, что человек пройдет мимо. Однако тот не двигался, и герцог с тихим вздохом открыл глаза.

— Гидеон! — Рошфор скорее ожидал увидеть одного из тех парней, что всегда жаждут поговорить с герцогом и совершенно не понимают намеков, но никак не человека, который сейчас стоял подле его кресла. — Что вы здесь делаете?

— Я член этого клуба, — ответил сэр Гидеон, и уголки его губ подернулись улыбкой. — Помните, ведь это вы выдвинули мою кандидатуру.

— Прекрасно помню, — поморщился Рошфор. — Просто вы так редко здесь бываете. Особенно в это вечернее время. — Он сделал жест в сторону кресла. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— О вас можно сказать то же самое, — ответил сэр Гидеон Рэдбурн, садясь в указанное Рошфором кресло.

Гидеон приходился кузеном герцогу и еще одним внуком самой леди Оделии Пенкалли, поэтому между двумя мужчинами улавливалось небольшое сходство. Оба были высокими, темноволосыми, только Гидеон — чуть пониже, шире в груди и плечах, с волосами более светлыми. Однако от Рошфора его отличало не столько это, сколько манера держать себя и жесткое, настороженное выражение лица. Лорд Рэдбурн вырос на жестоких улицах Ист-Энда, не зная о том, что является сыном графа Рэдбурна. Правда о его происхождении стала известна лишь около года назад, но к тому времени они с Рошфором уже успели подружиться, и скорее благодаря сходству характеров, нежели родству крови.

Герцог пожал плечами:

— Признаю, я не любитель ходить по клубам. Для этого, боюсь, я слишком скучен. Но время от времени я захожу сюда пропустить стаканчик-другой перед сном. Однако меня дома не ждет красивая жена. — Рошфор многозначительно посмотрел на Гидеона.

— Как и меня, — ответил он. — Ирен со своей матерью уехала навестить леди Вингейт, жену своего брата. Дело в том, что у леди Вингейт скоро подойдет срок.

— А, — понимающе произнес Рошфор, — и она хочет, чтобы Ирен присутствовала при родах.

Обычно мрачное лицо Гидеона осветила улыбка.

— Я искренне сомневаюсь, что это осуществимо. Мора и Ирен ладят как кошка с собакой. И это когда они в хорошем настроении. Нет, приглашена присутствовать мать Ирен. Ирен просто решила поехать вместе с ней. Ее мать, несомненно, пробудет там несколько недель, но Ирен, я уверен, вернется уже через неделю, если не раньше. А на данный момент я абсолютно свободен.

— И ручаюсь, вы не очень-то этим довольны, — ответил Рошфор. О привязанности его кузена к своей жене знал весь свет. Некоторые даже называли его подкаблучником, но конечно же никто не осмеливался сказать этого в лицо.

— Да, — нахмурился Гидеон. — Я не понимаю. До того как я встретил Ирен, мне вполне хватало компании самого себя. И теперь странно, что без нее дом кажется таким пустым.

— Боюсь, холостяку этого не понять, — пожал плечами Рошфор.

Внимательный Тиммонс принес бутылку портвейна и два бокала. В приятной тишине мужчины разлили вино по бокалам и пригубили.

Потом Рэдбурн взглянул на своего собеседника и заговорил:

— Я сомневался, хотите ли вы с кем-то разговаривать. Вы выглядели так, словно… не знаю… словно вам требуется секундант.

Герцог коротко рассмеялся:

— Нет. Не произошло ничего настолько ужасного, чтобы потребовалась дуэль. Всего лишь… разговор с леди Хостон. — Рошфор допил вино и налил себе еще.

Гидеону, похоже, подобное объяснение ничем не помогло:

— Вы… в плохих отношениях с ней?

— Она сама невыносимая, самая сложная, самая… невозможная женщина из всех, которых я когда-либо знал! — выпалил Рошфор.

— П-понятно, — моргнул Гидеон.

— Нет, я уверен, что непонятно, — ответил герцог. — Не вы последние пятнадцать лет пытались найти с ней общий язык.

Гидеон пробормотал нечто неопределенное.

— Сегодняшний вечер лишь тому подтверждение… Знаете, чем занимается леди Франческа? — Герцог перевел на Гидеона свой темный взгляд. — Знаете, какую глупость пытается навязать мне?

— Нет.

— Она хочет найти мне жену. — Рошфор скривил губы, словно последнее слово горчило на языке. — Она намеревается выбрать женщину, по ее мнению подходящую для титула герцогини Рошфор.

— Полагаю, вы не просили леди об этом, — осмелился сказать Гидеон.

— Нет. Франческа думает, что, найдя мне жену, сможет исправить… то, что случилось много лет назад. — Рошфор замолчал и посмотрел на Гидеона. — А, черт возьми! Правда в том, что Франческа разорвала нашу помолвку.

Гидеон приоткрыл рот.

— Помолвку? Вы с леди Хостон помолвлены?

— Были, — вздохнул герцог, — когда-то давно. Тогда она еще не стала леди Хостон. Пятнадцать лет назад она была просто леди Франческой, дочерью графа Селбрука.

— Но почему я об этом никогда не слышал? Конечно, в то время я не мог знать об этом, но, вернувшись в семью… Почему тетя Оделия, бабушка или еще кто-либо никогда об этом не говорили?

— Они не знали о помолвке, — ответил Рошфор. — Мы держали ее в тайне. — Герцог вздохнул, внезапно становясь старше, уставшим. — Франческе только исполнилось восемнадцать. Разумеется, я знал ее практически всю свою жизнь. Редфилдс, поместье Селбрука, граничит с моими землями в Дэнси-Парк. Но зимой, когда Франческе было еще семнадцать, я увидел ее… — уголок губ герцога поднялся в слабой улыбке, — и с моих глаз словно спала пелена. В Рождество мы устроили бал. Она пришла, впервые в длинном платье, с голубой лентой в волосах, что подходила к ее глазам. Я был поражен. — Герцог с печалью взглянул на Гидеона.

— Мне знакомо это чувство, — заверил тот.

— Да, могу себе представить. И я… я влюбился в нее. Я пытался противиться этому. Говорил себе, что она еще слишком молода. Франческа, похоже, ответила мне взаимностью, но я понимал: она ведь еще не прошла свой дебют. Не бывала на вечерах в Лондоне. Из мужчин знала только местных и членов семьи. Так как она могла понимать свое сердце?

Рошфор замолчал и отпил вина, после чего задумчиво посмотрел в бокал. Когда он снова поднял голову, лицо его было спокойным, а все эмоции тщательно стерты.

— И все же я не мог ждать окончания первого сезона Франчески. Я боялся, что стоит мне отступить, и появится другой мужчина, который сможет ее очаровать.

— И вы решили сохранить помолвку в секрете, — продолжил Гидеон.

— Да. Я видел, как у Франчески загорелись глаза. Она думала, что любит меня. Но я боялся, что она просто ослеплена своим первым увлечением. Я не мог отпустить Франческу, не рассказав о своих чувствах, о своих надеждах на наше совместное будущее. Но я не хотел привязывать ее к себе официальной помолвкой. Если бы она передумала или поняла, что на самом деле не любит меня, у нее была бы возможность разорвать помолвку и не вызвать скандал.

— Понятно. — Гидеон рос среди бедных людей, но знал, что разрыв помолвки оканчивается большим скандалом, который преследует женщину всю оставшуюся жизнь. Поэтому молодые редко отказывались от данного обещания, даже если у одной из сторон появлялись сомнения насчет будущей свадьбы.

— К сожалению, в конце концов я оказался прав. Франческа недостаточно любила меня.