Свадебный танец - Кэмп Кэндис. Страница 6

— Что ж, похоже, она счастлива.

— Да. Думаю, так и есть. К тому же Бромвель, кажется, ее любит.

— Наверное, без сестры вам очень одиноко.

— Наш дом как-то затих, — признался Рошфор, слабо улыбнувшись. — Но я постоянно занят. — Он поднял бровь и спросил: — А вы?

— Занята ли я? Или одиноко ли мне без Калли?

— И то и другое. За две недели до свадьбы она проводила больше времени с вами, нежели дома.

— Это так. И я действительно скучаю по Калли, — призналась Франческа. — Она… ее отсутствие словно создает в моей жизни большую дыру.

— Возможно, вам нужно взять под свое крыло другую леди, — предложил Рошфор. — Сегодня на балу я видел нескольких молодых женщин, которые не отказались бы от помощи такого эксперта, как вы.

— Да, но ни одна не просила меня о помощи. А высказывать свое мнение, если об этом не просили, считается невежливым.

— Полагаю, что так. Но на самом деле все мечтают, чтобы вы дали совет леди Ливермор.

Франческа подавила смешок и проследила за взглядом Рошфора, который смотрел, как леди Ливермор танцует со своим кузеном. Леди Ливермор была в платье своего любимого красно-коричневого цвета, который идет очень немногим женщинам. И леди Ливермор была не из их числа. Цвет сам по себе был неудачным, но леди Ливермор ко всему прочему считала, что маслом кашу не испортишь. Вырез платья и зубчатый подол юбки обрамляли многочисленные рюши. Двумя рядами оборок заканчивались даже короткие рукава-фонарики. В вершине каждого зубчика подола находилась шелковая роза, а в середине ее — жемчужина, от которой тянулась жемчужная нить к другой розе. На голове леди Ливермор носила отделанную жемчугом шляпку того же цвета, что и платье.

— Боюсь, леди Ливермор не хочет меняться, — ответила Франческа и, помолчав, добавила: — Вы знакомы с леди Алтеей?

Сказав это, Франческа чуть не прикусила себе язык. Как могла она выпалить фразу столь бестактно?

— Дочь Робара? — в удивлении спросил герцог. — Думаете, ей нужна помощь в выборе мужа?

— О нет! Боже мой! — У Франчески вырвался смешок. — Уверена, леди Алтее не требуется никакой помощи с моей стороны. Просто я только что видела, как она танцует с сэром Корнелиусом, вот и все. — Она помолчала, а потом продолжила: — Уверена, у нее нет недостатка в поклонниках. Она довольно привлекательна, вы так не думаете?

— Да, — ответил Рошфор. — Полагаю, что да.

— Я бы даже сказала, что Алтея само совершенство. Она прекрасно играет на пианино.

— Да. Я слышал ее игру.

— Правда? Алтеей многие восхищаются.

— Несомненно.

Франческа ощутила укол раздражения. Герцог согласен, что леди Алтея прекрасна. И почему это ее злит? В конце концов, если Рошфор находит Алтею привлекательной, все значительно упрощается. К тому же она не страдает излишним тщеславием, чтобы не выносить комплиментов в адрес другой женщины. И все же Франческе приходилось сдерживаться, чтобы не ответить какой-нибудь колкостью, несмотря на то что она сама подняла эту тему.

Франческа перевела разговор в другое русло, но, когда музыка окончилась, как бы невзначай направила Рошфора за леди Алтеей и ее партнером. И к счастью, когда они подошли к ним, сэр Корнелиус уже уходил.

— Леди Алтея, — с нескрываемым удовольствием поздоровалась Франческа. — Как приятно вас видеть. Клянусь, с нашей последней встречи прошла целая вечность. Вы ведь знакомы с герцогом Рошфором?

Леди Алтея сдержанно улыбнулась:

— Да, конечно. Рада видеть вас, сэр.

Рошфор поклонился, заверив Алтею, что радость встречи взаимна. Франческа окинула женщину оценивающим взглядом. Леди Алтея была высокой и стройной, а ее белое шелковое платье наводило на мысли о прекрасном вкусе хозяйки, хотя, по мнению Франчески, ему чего-то не хватало. Губы Алтеи были тонкими, а лицо чуть длинновато, чтобы слыть по-настоящему красивым, но густые каштановые волосы и большие карие глаза в обрамлении пушистых черных ресниц компенсировали эти недостатки. Многие мужчины, Франческа была уверена, сочли бы Алтею привлекательной.

Она искоса взглянула на Рошфора. Интересно, он относится к числу этих мужчин?

Леди Алтея вежливо осведомилась о бабушке Рошфора и родителях Франчески, потом сказала несколько приятных слов о свадьбе Калли. Легкая беседа, принятая этикетом. Франческа вела такие разговоры большую часть своей жизни, так же как и леди Алтея с Рошфором, поэтому все трое могли в течение нескольких минут говорить совершенно ни о чем.

Сначала они восхищались балом леди Уиттингтон — по мнению леди Алтеи, сегодняшний вечер был самым великолепным — и выразили сочувствие насчет состояния матери леди Алтеи, по причине которого той пришлось остаться в постели вместо того, чтобы поехать сегодня на бал. Потом перешли к обсуждению последней пьесы в Друри-Лейн, которую, как оказалось, никто из них не смотрел.

— Боже мой! Мы должны на нее сходить! — воскликнула Франческа, глядя на леди Алтею.

Та немного удивилась, но ответила лишь:

— Да, разумеется. Звучит заманчиво.

— И мы уговорим герцога взять нас с собой, — просияла Франческа и повернулась к Рошфору.

Он тоже был удивлен, но спокойно ответил:

— Конечно. Сопровождать таких прелестных леди в театр — сплошное удовольствие.

— Замечательно. — Франческа вновь взглянула на Алтею. Услышав, что в театр идет и герцог, та заметно оживилась. — Тогда договоримся о времени. Как насчет вторника?

Алтея и Рошфор согласились, и Франческа улыбнулась им. Она понимала, что сегодня вела себя грубовато. Обычно Франческа вела беседы более искусно и понятия не имела, почему в этот вечер случилось иначе. Но, по крайней мере, ни Алтея, ни Рошфор не казались раздраженными. Они ни о чем не подозревали.

Еще некоторое время Франческа поддерживала разговор, а потом оставила Алтею и Рошфора наедине друг с другом. Она пересекла бальный зал, приветствуя знакомых и иногда останавливаясь для короткого разговора. Наконец-то ее план начал исполняться.

Однако от этого у Франчески лишь разболелась голова.

Она остановилась и огляделась вокруг. Неподалеку она заметила Ирен, а среди танцующих — сэра Люсьена. Можно подойти к Ирен или подождать его. Франческа могла найти себе дюжину собеседников, и, вне сомнений, многие мужчины захотели бы с ней потанцевать.

Однако Франческе ничего не хотелось. У нее стучало в висках, она маялась от скуки и странного раздражения и думала лишь о том, как бы скорее оказаться дома.

Сославшись на головную боль, что на этот раз являлось абсолютной правдой, Франческа пожелала хозяйке дома спокойной ночи и вышла на улицу к карете. Карета была старенькой и порядком подизносилась, но все же, скрываясь в ней от света, музыки и разговоров, Франческа чувствовала себя уютно.

Фэнтон, дворецкий Франчески, удивился такому раннему возвращению своей госпожи и тут же заботливо склонился над ней:

— Вы в порядке, миледи? Простудились?

Фэнтон работал дворецким Франчески уже пятнадцать лет. Она наняла его вскоре после свадьбы с лордом Хостоном. Фэнтон был чрезвычайно предан Франческе, как и все ее слуги. Бывали времена, когда она была не в состоянии выплачивать зарплату своим работникам, но Фэнтон никогда не жаловался, и Франческа была уверена, что он делает всю работу за тех, кто выказывал недовольство.

— Нет. — Франческа улыбнулась дворецкому. — Со мной все хорошо. Просто голова разболелась.

Наверху о состоянии Франчески осведомилась и горничная Мэйзи. Она тут же распустила прическу госпожи и расчесала ей волосы, помогла освободиться от платья и надеть ночную рубашку. Потом быстро принесла лавандовую воду, чтобы облегчить головную боль. Вскоре Франческа уже лежала в постели, укрытая одеялом, на взбитых подушках, со смоченным в лавандовой воде платком на лбу. Керосиновая лампа у кровати тускло освещала комнату.

Франческа вздохнула и закрыла глаза. Спать не хотелось. Обычно она не ложилась так рано. И, по правде говоря, голова перестала болеть, стоило ей вернуться домой и распустить прическу. Но, к сожалению, уныние, охватившее ее на балу, никуда не ушло.