На улице, где ты живёшь (На нашей улице) - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 26

— Да вы просто хвастаетесь! А теперь расскажите мне, как до вас добраться.

Закончив разговор с Ником, Эмили решила посвятить час-другой утренним газетам. Когда вчера Уилл Стаффорд привез ее домой от Лоуренсов, она провела остаток дня за книгами, которые дал ей доктор Уилкокс. Эмили хотелось побыстрее вернуть их. Уилкокс явно рассчитывал на это.

Кроме того, Эмили хотелось привести всю собранную ею информацию в какую-то систему. Тем более что вчера она услышала, что Филлис Гейтс, автор «Воспоминаний юности», считала, что Маделайн убил Дуглас Картер.

Но Эмили понимала, что этого просто не могло быть. Дуглас Картер покончил жизнь самоубийством до того, как исчезли Летиция Грегг и Эллен Свейн. А может быть, Филлис Гейтс имела в виду Алана Картера? Это был тот самый кузен, который влюбился в Маделайн, несмотря на то что она была помолвлена с Дугласом.

Настолько влюбился, что готов был убить ее, лишь бы она не досталась Дугласу?

«На сегодня хватит», — сказала себе Эмили, входя с чашкой кофе в кабинет, ставший ее любимой комнатой. По утрам он был залит солнцем, а по вечерам, с опущенными шторами и горящим камином, выглядел очень уютно.

Усевшись в большое кресло, она развернула «Эшбери-Парк пресс» и сразу увидела заголовок: «Убийство психолога в Белмаре».

Слово «перевоплощение» в первом абзаце привлекло ее внимание.

"Доктор Лиллиан Мэдден, жительница Белмара и известный специалист в обласги реинкарнации, была зверски убита у себя в кабинете... "

Эмили дочитала статью с возрастающим чувством ужаса.

Последняя фраза гласила:

"Полиция расследует возможную связь между смертью доктора Мэдден и тем, кого называют “перевоплотившимся серийным убийцей из Спринг-Лейк” ".

Отложив газету, Эмили вспомнила занятие по парапсихологии, которое она посетила, когда училась в университете. Профессор вернул одну из студенток, застенчивую молодую женщину, в ее прежнее существование.

Девушка явно находилась в состоянии гипноза. Профессор предложил ей вернуться в прошлое, уверяя ее, что это «путешествие по теплому туннелю» будет приятным.

Он сказал ей:

— Сейчас май I960 года. У вас возникла в памяти какая-то определенная картина?

— Нет, — прошептала едва слышно молодая женщина.

Происходящее произвело на Эмили такое сильное впечатление, что, сидя сейчас в кресле с газетой в руках, с фотографии в которой смотрело на нее лицо убитой женщины, она могла вспомнить все до мельчайших подробностей.

Профессор продолжал спрашивать:

— Сейчас декабрь 1952 года. У вас возникла в памяти какая-то картина?

— Нет.

— Сейчас сентябрь 1941 года. У вас возникла в памяти какая-то картина?

И тут все поразились, вспомнила Эмили: четкий уверенный мужской голос произнес:

— Да!

Тот же голос назвал свое имя и описал свою одежду.

— Я лейтенант Дэвид Ричарде, морской флот США. На мне моя форма, сэр.

— Откуда вы?

— Из Сиу-Сити, Айова.

— Сиу-Сити?

— Из пригорода Сиу-Сити, сэр.

— Где вы сейчас?

— В Перл-Харбор, Гавайи, сэр.

— Почему вы там?

— Мы думаем, может быть война с Японией, сэр.

— Прошло полгода. Где вы сейчас, лейтенант?

Уверенности в голосе больше не было. Он сказал, что находится в Сан-Франциско. Его корабль на ремонте. Началась война.

Затем лейтенант Дэвид Ричарде очень чегко описал свои последующие три года на войне — и свою смерть, когда японский эсминец протаранил его торпедный катер.

— Они заметили нас, — кричал голос, — они поворачивают! Они идут на таран!

— Лейтенант, это уже следующий день, — перебил его профессор. — Скажите, где вы сейчас.

Голос стал совсем другим, бесцветным, обреченным.

— Здесь темно и холодно. Я в воде. Вокруг меня обломки. Я мертв.

Возможно ли, что в кабинете доктора Мэдден кто-то вернулся в Спринг-Лейк в 1890-е годы? Стал ли сеанс гипноза для кого-то источником информации о том, что случилось тогда?

Может ли быть, что смерть Лиллиан Мэдден понадобилась, чтобы помешать ей рассказать полиции о сеансе гипноза и сообщить имя своего пациента?

Эмили отбросила газету и встала.

"Что за вздор! — сказала она себе. — Никто еще и никогда не настраивался на то, что происходило в голове убийцы, жившего сто лет назад! "

* * *

В половине первого раздался звонок в дверь. Открывая, Эмили поняла, что с того самого момента, когда Ник позвонил ей в пятницу, она только и ждала его приезда. Он вошел с дружеской улыбкой. Рукопожатие было твердым. Эмили отметила про себя и его спортивные брюки, и свитер под пиджаком.

— Я дала себе слово, что без крайней необходимости не стану надевать ни юбку, ни туфли на каблуках, пока не придет время являться на работу, — сказала она Нику с улыбкой. — Рада, что вы тоже одеты неофициально.

На Эмили были светлые джинсы, свитер в тон и твидовый жакет немного потемнее цветом. Эмили обожала этот пиджак, он словно стал ее второй кожей.

Сначала она хотела подобрать волосы, но потом решила оставить их распущенными.

— Вы прекрасно выглядите, Эмили, — сказал Ник одобрительно. — Но захватите с собой удостоверение личности — в ресторане, возможно, захотят убедиться, что вы совершеннолетняя, прежде чем подать вам алкогольные напитки. Рад вас видеть, Эмили! Мы не встречались по меньшей мере месяц.

— Да, последние недели в Олбэни у меня и минуточки свободной не было — так я была занята завершением своих дел. Когда во вторник вечером я сюда ехала, у меня глаза слипались от усталости.

— Судя по всему, вам и здесь не очень-то удалось отдохнуть.

— Это еще мягко сказано! Хотите посмотреть дом? У нас еще есть время.

— Конечно, но должен сказать вам, что я уже под впечатлением. Это замечательный дом.

На кухне Ник выглянул из окна.

— Где они нашли останки? — спросил он.

— Вон там, — указала Эмили в глубину сада.

— Вы что, решили сделать бассейн?

— Работы начались еще до меня. Я-то как раз хотела их прекратить.

— И теперь жалеете, что не сделали это?

— Нет! Если бы я остановила работы, останки бы не нашли. По крайней мере, у Лоуренсов теперь уже не осталось никаких сомнений. А теперь, когда я узнала, что мою родственницу убили, я намерена узнать, кто это сделал и что связывает преступника с убийцей Марты Лоуренс.

Ник отошел от окна.

— Эмили, тот, кто убил Марту Лоуренс и совершил такой дикий поступок, вложив ей в руку палец вашей родственницы, явно ненормален и очень опасен. Я надеюсь, вы никому не станете рассказывать, что вы хотите выяснить личность убийцы.

«Именно этим я и занимаюсь», — подумала Эмили.

— Здесь всегда считалось, что Маделайн Шепли убили, но это стало установленным фактом только четыре дня назад. Подозревали, что она стала жертвой знакомого ей человека. Но ведь она могла и выйти прогуляться в ожидании своего жениха и ее мог затащить в проезжавший экипаж любой посторонний.

— Ник! Но ведь это не посторонний закопал в ее собственном саду! Это был кто-то хорошо знавший девушку! Я стараюсь выяснить круг ее знакомств, чтобы попытаться найти связь между ее убийцей и убийцей Марты Лоуренс. Где-то должен быть какой-то документ, может быть, даже признание. Его нашел и прочел кто-то из потомков убийцы Маделайн. Но между ними должна быть связь, и у меня есть время и желание до нее докопаться.

Неодобрительное выражение на лице Ника сменилось другим. Озабоченным? "Нет, — подумала Эмили. — Похоже, что я чем-то разочаровала его. Но чем? "

— Закончим экскурсию по дому и отправимся в «Старую мельницу», — решительно подвела черту под разговором Эмили. — Не знаю, как вы, но я проголодалась. И мне надоела моя собственная стряпня. Хотя я готовлю прекрасно, — добавила она с горделивой улыбкой.

— Это мне пока неизвестно, надо еще попробовать, — заметил Ник, выходя вслед за ней из кухни.