Не боярское дело 4. Часть вторая (СИ) - Богдашов Сергей Александрович. Страница 16

Должен честно сказать — водка не мой напиток, но здесь всё вовремя и к месту.

— Про Маньчжурию не спрашиваю. Про неё сейчас только ленивый не пишет. Ещё бы — азиатское экономическое чудо! Расскажи лучше, что с Филиппинами, и почему ты их решил Японии подчинить? — задал вопрос государь, после непродолжительной паузы, потребовавшейся ему после принятия аперитива.

— Причин несколько. Одна из значимых — я тогда в цейтнот попал. Меланезийцы, при помощи французов, уже начали высадку на южные острова Филиппин многотысячного десанта, а у меня под рукой был только мой "Рюдзин" и японский флот. А что, у России есть интересы в том регионе? Так не вопрос. Там громадный остров Борнео имеется. Если что, то он третий в мире по своим размерам. У меня на него пока никаких планов нет, хотя причина для внимания и отстаивания интересов присутствует. Борнео был разделён на части, и одна из них, согласно моему договору с Филиппинами, теперь принадлежит Японии, но вот беда — филиппинцев уже лет пять, как оттуда вытеснили индонезийцы.

— Погоди-ка, про остров Калимантан, он же Борнео, я кое-что знаю. Там же Индонезия, Малайзия и Бруней вроде хозяйничали.

— Тот Бруней нынче ни на одной из карт не значится. Было когда-то карликовое государство, и не стало его. Зато в период послевоенной неразберихи на их островную территорию филиппинцы высадились. Даже успели там что-то построить и вполне себе обстоятельные документы подписать. Потом их вытеснили. Де-юре это их территория, де-факто — индонезийская. Сами Филиппины эти территории вернуть не решились — Индонезию поддерживает Франция. Фактически, в порту Джакарты базируется французская эскадра в пятнадцать — двадцать вымпелов, из которых пять — шесть — это вполне себе приличные крейсера. А совместный экспедиционный корпус Индонезии и Франции — это порядка восьми — двенадцати тысяч солдат, вооружённых по предыдущим стандартам французской армии, которые у них были до программы обновления армии.

— Хорошую ты мне картину нарисовал, — кивнул государь головой, — И с моими сведениями она не особо расходится. Сам-то как думаешь — нужны ли России те территории?

— Ой, сомневаюсь. При нашей плотности населения, да моей техномагии…

— А что может твоя техномагия? — неожиданно жёстко прервал меня Рюмин.

Признаюсь, меня словно ведром холодной воды окатило. В первую секунду подумал, что это неудачная шутка, но нет.

Император смотри на меня прищурившись, словно сквозь прицел разглядывает.

Ах, так — ну получай!

— Да уж всяко больше, чем девяносто процентов хвалёных имперских проектов! То, что в них на словах и обещаниях декларируют, я делаю в жизни! У меня зимовщики в том же Томторе, городе, построенном на вечной мерзлоте, живут лучше и комфортней, чем многие столичные дворяне. А Южно-Сахалинск? Ещё два-три года, и жители столицы начнут завидовать сахалинцам. Их домам, дорогам и школам. Про Харбин я вообще молчу — туда очередь только на билеты на полтора-два месяца вперёд!

— А в чём, по-твоему, причина наших неудач?

— Воруют! Воруют все и не в меру! — чистосердечно выдал я, разгорячённый водкой и взбесившим меня поворотом в нашей беседе…

Глава 18

15 декабря 220 года от Начала. Филиппины. Манила.

Остров Борнео, он же Калимантан, занимает третье место в мире по своим размерам.

Огромная территория острова поделена между несколькими государствами.

Соседи довольно активно затевали войнушки меж собой, используя отряды аборигенов, но в вооружённые конфликты каждый раз вмешивалась регулярная армия и несколько полков, прибыв на Борнео, за два-три месяца приводили стороны к исходному знаменателю. На полноценную войну меж собой и действительно значительные силы десанта ни одна из стран долгое время не была готова.

Однако в последние годы резко усилилась Индонезия. Страна, богатая на людские ресурсы, получила помощь от Франции. Кроме оружия, не нового, но вполне годного, в Индонезию прибыло несколько десятков инструкторов.

От исконно исторического раздела острова, знакомого всем по довоенным атласам, послевоенная карта раздела земель оказалась более пёстрой.

Северная оконечность острова Борнео расположена чуть ли не в шаговой доступности от Филиппин. Если посмотреть на карту, то можно заметить, что море Сулу с юга и с севера окаймлено целой цепочкой островов, что позволяет добраться с Филиппин до Борнео на весьма примитивных судёнышках, лишь бы они позволяли переходы в тридцать — сорок километров, двигаясь от острова к острову.

Вышло так, что лет сто назад Филиппины отхватили себе изрядный кусок Борнео. Точней — около тридцати тысяч квадратных километров в северной части острова.

Не знаю, как в плане экономики, а с военной точки зрения это было вполне здравое решение.

Если от Филиппин до Борнео можно легко и просто добраться, то и обратный путь ничуть не более сложен, а значит — северное побережье острова вполне могло быть той буферной зоной, которая не даст противнику нанести неожиданный удар по центральным районам Филиппин.

И вот этот здоровенный кусок острова неожиданно оказался утерян.

Отдаю должное французским военачальникам — они разработали практически безупречную военную операцию, которая имела все шансы, чтобы стать успешной и войти в учебники военного искусства, как образец стратегически выверенных действий, при которых не пострадал ни один французский солдат.

Но одна, вроде бы незначительная деталь стратегами оказалась не учтена — это русский князь, абсолютно не вовремя затеявший рейд для устрашения Новой Гвинеи.

Кто же знал, что тихие новозеландцы окажутся настолько практичны. Именно с их подачи всё и началось.

Про практичность новозеландских фермеров я не зря упомянул. Их требования к проведению рейда на Новую Гвинею в большей степени были вызваны не чувством мести, а желанием сократить убытки от набегов дикарей.

В результате всё вышло, как вышло. И я, и корабли, оказались в нужное время на нужном месте.

Мне оставалось только подставить руки, чтобы успеть поймать падающие с неба дары и ничего не упустить. Просто повезло.

Короче, ситуацией я воспользовался на все сто процентов.

Ну, это я так считал. Даже у государя чувство лёгкой зависти вызвал. Для России столь лёгкий и быстрый прирост в территориях — дело необычное. Обычно всё годами тянется и сопряжено с весьма дорогими военными действиями и людскими потерями. А тут я всего за месяц очистил все южные острова от папуасов, а заодно знатно прошёлся по исламистам, которых дикари и так ополовинили. Потом и рейд вокруг Новой Гвинеи начался. Только теперь у нас кораблей стало значительно больше, чем изначально предполагалось, поэтому мы людоедам ещё и подобие блокады устроили.

Оказалось, что с экономической точки зрения это весьма выгодное дело. Худо-бедно, а две трети какао-бобов, выращиваемых папуасами, закупаем теперь мы, и по очень смешным ценам. Этак раз в пять-шесть дешевле, чем они стоят во Владивостоке и в Токио.

Опять скажете — не княжеское дело?

Да ладно…

Если что, мне первый же пароход, доставивший крупную партию какао принёс столько прибыли, что её хватит на три-четыре месяца поддержания блокады Новой Гвинеи.

Зря думаете, что месье не попытались мне высказать своё недовольство.

Ещё как пытались, но у меня все козыри на руках. Даже фильм снят, как французские корабли помогают высаживать людоедов на уже мои острова!

Фильм мы посмотрели вместе с Рюминым и французским послом. Были и свиты при них, но из тех людей, что ничего не решали. После чего государь развёл руки в стороны и сказал, что в действиях на Филиппинах не был задействован ни один солдат или матрос, находящийся на службе в Вооружённых Силах Империи. И совсем понятным жестом указал послу на меня.

Тем самым, наш Император самоустранился от всех возможных претензий, причём сделал это с заметным удовольствием. Помнит, значит, про попытку отравления.