Грех (СИ) - "Jana Konstanta". Страница 2

Впрочем, это продолжалось недолго — одна из девчушек, наконец, заметила мужчину и тут же завизжала, поспешив прикрыть свои прелести под слоем воды. А вот вторая… Она вдруг резко обернулась, устремив бледное личико, обрамленное темными прядками, прямо на Ренарда, но даже не попыталась ни спрятаться, ни хотя б заверещать, как полагается добропорядочным юным леди, попавшим в столь щекотливую ситуацию. Видя, что обнаруженный и застигнутый на месте преступления нахал так и продолжает сидеть на том же самом месте и разглядывать их, девчушка вдруг гордо, с вызовом запрокинула миловидную головку и… направилась к берегу.

Вот этого Ренард явно не ожидал! А потому с еще большим интересом стал наблюдать за действиями этого легкомысленного создания. Уж не думает ли она, что он сейчас покраснеет и даст деру отсюда? Серьезно?! А девушка тем временем уже выходила из воды, по-прежнему не предпринимая ни единой попытки спрятать свою наготу.

«Вот же ж паршивка!» — усмехнулся Ренард, на секунду отвел взгляд в сторону, но тут же, склонив голову чуть на бок, продолжил изучать бесстыжую нимфу.

Неспешно покачивая бедрами, девица вышла на берег, демонстративно повернулась к нему боком, позволяя разглядеть молодые округлившиеся формы; выгнула спинку и стала выжимать волосы. Мимолетный взгляд как бы ненароком скользнул в сторону Ренарда — сидит, не шелохнется!

Наконец, девчонка напялила на себя длинную хлопковую сорочку, но, вместо того, чтобы, сгорая со стыда, рвануть отсюда как можно дальше, вдруг направилась прямиком к Ренарду.

— Ну? И как это понимать? — раздался звонкий, почти детский голосок с нотками укора.

Поправляя сорочку, то и дело прилипающую к мокрому телу, юное создание не без интереса рассматривало смуглого незнакомца. Впрочем, Ренард разглядывал ее с не меньшим интересом. Маленькая пигалица оказалась богатой не только на бесстыжие выходки, но и на стройную фигурку, миленькую кареглазую мордашку, густые, чуть вьющиеся каштановые локоны и открытый, совсем еще детский, доверчивый взгляд. Девчушке не больше шестнадцати — достаточно, чтоб заглядываться на женихов, но, пожалуй, маловато, чтобы требовать от нее разумных поступков.

— Ты что, подглядывал за нами? И не стыдно тебе?

Ренард лукаво улыбнулся и покачал головой: «Неа, совсем не стыдно!»

— Ну и кто ты такой? — продолжала допрос девчушка, даже не подозревая, что вид ее сейчас ничуть не менее интересный, чем был пять минут назад, когда она так нахально позировала, пытаясь смутить молодого мужчину: капельки воды, стекая с волос, пропитали хлопок, предоставляя Ренарду возможность уже гораздо ближе и доскональнее изучить небольшие округлости под сорочкой, увенчанные затвердевшими от холода (или все-таки смущения?) темными бусинами. — Ты ведь не из нашей деревни? Я тебя никогда не видела.

Но в ответ Ренард лишь неопределенно пожал плечами, не снимая с губ все той же лукавой улыбки.

— Ты что, немой? — не выдержала девушка и, кажется, даже чуточку разозлилась, так и не дождавшись ответа от нахала.

— Да нет, вполне говорящий, — спокойно ответил Ренард, ловя взглядом кареглазый взор незнакомки.

Не то его непоколебимое спокойствие, не то тихий, чуть с хрипотцой уверенный голос, а может слишком теплый любопытный взгляд, охладили пыл девчушки, заставив присмиреть и даже неуверенно прикрыться руками.

— Я пастушок, — выпалил он неожиданно для самого себя.

— Пастушок? — девушка демонстративно огляделась по сторонам; прежняя уверенность вмиг вернулась к ней. — И кого же ты пасешь?

Ну вот, кажется, легенда о пастушке с треском провалилась — ну хоть бы коза, что ли, какая-нибудь оказалась поблизости!

— Разбежались! — развел руками Ренард и вдруг громко рассмеялся. — Вот такой вот непутевый пастушок!

— А по-моему, ты просто… — девчушка запнулась, не решаясь озвучить свою догадку.

— Ну? Договаривай, — смеялись его лукавые глаза.

— Ты просто лгун! И я, кажется, знаю, кто ты! — выпалило создание, грозно упираясь маленькими кулачками в бока.

— Ну и кто же?

— Ты один из тех тунеядцев из соседней деревни, что готовы удрать в самом разгаре трудового дня, лишь бы ничего не делать!

Ренард рассмеялся, но возражать не стал — эта игра манила к себе, затягивала. Когда еще ему выпадет такой шанс побыть просто пастушком? Да и чем закончится это маленькое приключение — уж слишком интересно! И все с большим усердием вживаясь в роль обыкновенного крестьянского парня (ну вот тунеядцем только становиться не очень хотелось, ну раз уж это милое создание так решило, то пусть будет так!), Ренард, все так же смеясь, согласился:

— Каюсь. Так и есть.

Девчушка присмирела, бросила недоверчивый взгляд на самоуверенного парня, вздернула худенькими плечиками и отправилась восвояси, успев лишь бросить напоследок равнодушное:

— Да ну тебя…

«И это все?!» — разочарованно подумал Ренард.

И в ту же секунду вдруг так захотелось задержать девчонку! Ну хоть на пару минут — давненько никто с ним не разговаривал так просто, естественно и даже с укором! Это юное создание и представить себе не может, каким свежим ветерком в знойной пустыне оказались для него эти последние несколько минут!

— Да подожди! — выкрикнул он вслед.

— Чего тебе?

— Ну прости, виноват! — улыбнулся Ренард обернувшейся девчушке. — Но ты тоже хороша — вон какой спектакль устроила!

Девушка тут же сжалась, смутилась и даже потупила свои бесстыжие карие глазки.

— Я думала, ты уйдешь, не станешь смотреть на меня… Но ты же не скажешь никому, что видел?

— Ох уж эта девичья логика! И с чего бы мне было уходить? — рассмеялся в голос Ренард.

— Ну… как же… а…

Ну наконец-то эта паршивка залилась густым румянцем! Неужели стыдно, наконец, стало?

— Да не бойся, не расскажу никому, — вздохнул Ренард, неторопливо встал, вплотную подошел к девчонке, властно притянул к себе, поправил ее все еще влажные волосы и добавил, совсем тихо, вкрадчиво, на ушко: — Правда, за эту услугу тебе придется мне кое-что пообещать.

Он с таким удовольствием наблюдал сейчас, как вспыхнули яростные огоньки в ее глазах, как сильней покраснели эти щечки, еще не отошедшие от прежнего смущения, как взлетели вверх черные реснички, всерьез надеясь прожечь взглядом самого королевского наследника… Ренард едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, но все же сумел сохранить на лице суровую серьезность и невозмутимость. Интересно, какие же картины уже успело нарисовать воображение этого милого создания?

— Ты… да ты! Да как ты смеешь? — возмутилась нимфа, все еще надеясь придать себе вид грозный и пугающий.

Ренард нахмурился, грозно сдвинул черные густые брови; вся девичья бойкость тут же улетучилась, и вместо дерзкой тирады она вдруг пропищала, словно недодавленная мышка:

— Чего ты хочешь?

Он выждал еще немного, любуясь стремительными изменениями ее настроений — бедняжка никак не могла определиться, нападать ли, обороняться ли от нахального незнакомца или же попытаться решить возникшее недоразумение мирно; нет, ну а что, совсем не помешает немного проучить эту дерзкую девицу! Но все же, сжалившись, он склонился к покрасневшему маленькому ушку и негромко проговорил:

— Хочу, чтобы ты так больше никогда не делала. А ты что подумала?

— Ах ты чертяка! — выдохнула она и вдруг в порыве уткнула свои маленькие кулачки в его твердую горячую грудь. Почему-то испугалась. Убрала руки тут же, словно ошпарившись, покраснела, отпрянула…

— Ты чего? — рассмеялся Ренард, разрывая неловкое, едва уловимое напряжение, проскользнувшее между ними.

— Нет, — замотала головой девчушка, — ничего. Прости…

— Ну так что, обещаешь больше не заниматься этим бесстыдством?

— Хорошо, — девчонка расслабилась и улыбнулась в ответ. — Я все-таки пойду, ладно?

Ну вот, маленькое приключение подошло к концу. Вместе с девчушкой уйдет безвозвратно то необъяснимое ощущение, к которому он так стремился, но которое никогда не станет для него естественным. Это не его мир. Она уйдет, напоследок повиляв перед ним своим тощим задом; быть может, обернется на прощание, сверкнув лукавыми глазками… Быть может, пару дней повспоминает «пастушка-недотепу из соседней деревни», а потом и вовсе позабудет… А он вернется домой, в свой огромный Дворец, где его уже давно, наверно, обыскались; отец отчитает его за легкомысленность и в сотый раз добавит со вздохом: «И этот разгильдяй будет править Королевством!» И в сотый раз непутевый сын покорно, молча выслушает его, дождется, пока тот разочарованно махнет рукой и, наконец, оставит его в покое.