Единственное желание. Книга 2 (СИ) - Черпинская Надежда. Страница 116

– Да, я помню… Чуть позже, ладно? Голова действительно раскалывается. Но это не похмелье. Я просто не выспалась.

– А тебе кто помешал? – вскинул брови Ворон.

– Никто. Дурь всякая снилась, – взгляд Насти стал рассеянным, она против воли начала вспоминать подробности ночных кошмаров, от которых успела отвыкнуть здесь, в Кирлии.

– Вот ведь, привидится же такое! Слушай, вспомнила – мне приснилось, что я волосы обрезала! – неожиданно для себя выдала Настя. – Как-то случайно это вышло. Я только хотела, как лучше сделать, подровнять. И вдруг… Чик! У меня прямо вся коса в руки упала. Да такая длинная, пышная, золотистая, красивая! У меня такой роскошной и не было никогда. А я смотрю на неё – и так горько мне, обидно. Понимаю, что всё – ничего уже не исправишь, обратно не пришьёшь. И такая тоска охватила! Как будто эти волосы – самое бесценное, что у меня в жизни было, а я их сама вот так – раз, и под корень! И смотрю на себя в зеркало – а у меня на голове такая копна осталась, куцая, растрёпанная, нелепая. Я прям уродец. И волосы на голове чёрные-чёрные, как смоль… Я так рыдала там, во сне, захлёбывалась! Косу золотую к сердцу прижимаю, а сама на себя почерневшую смотрю и плачу горько-горько. Проснулась – всё лицо мокрое, в слезах, и на душе так пакостно, тяжело…

Эл выслушал её сбивчивый рассказ терпеливо, без привычной ухмылки, и всё-таки, ничего не поняв, уточнил:

– И что это обозначает?

– Не знаю, – честно призналась Рыжая. – Было время, мне часто снились плохие сны. Потом это прекратилось. И вот теперь снова. Мне как-то не по себе…

– Ты веришь в сны, Дэини? – теперь Эл смотрел изумлённо и ещё более пристально, словно, хотел добавить что-то, но не решался.

Настя неопределённо пожала плечами:

– Иногда. Сны действительно бывают вещими. Очень редко, но такое случается… Главное тут – правильно истолковать знак судьбы.

– И что это был за знак? – полюбопытствовал Эливерт.

Смешной разговор о пустом – а он даже не язвит, интересуется вполне искренне.

– Не знаю, – Настя вздохнула. – Волосы во сне обрезать – это к слезам, к потерям, к несчастью. Плохой знак. Надо всем нам быть осторожнее. Жутко мне от этого сна, до сих пор не отпустило…

– Не принимай всё так близко к сердцу, радость моя! – попытался успокоить Настю вифриец. – Это просто вино и усталость. После пьянки и не такое пригрезится.

– Да, наверное… – Романова вымученно улыбнулась и, опасаясь, что Эливерт снова вернётся к обсуждению нюансов их взаимоотношений, спросила наигранно бодро и весело: – А где Наир? Допустим, эти двое пьянчужек отлёживаются… Но неужели им и Наира удалось напоить?

– Не родился ещё тот человек! – рассмеялся разбойник. – Наш Ушастик просидел с рыцарями до рассвета, но явился совершенно трезвый. Однако идти с нами он отказался. Во-первых, он же столько денег на свой лук спустил, что теперь его совесть мучит, и он себе ничего дороже одного фларена не позволяет. А во-вторых, ему претит сама мысль, что денежки из его кармана перекочуют в казну этих нахлебников.

– Ой, знаешь, мне тоже не улыбается их кормить… Вот, одно вино сколько стоит! Грабёж!

– Ну, нельзя же просто сидеть здесь полдня и ничего не заказывать, – возразил Эл.

– Нельзя, – согласилась Настя. – Поэтому надо отсюда уйти, пока в твоём кошеле ещё что-то осталось…

– Поздно, – хмыкнул Эливерт. Глаза его оживлённо блеснули. – Вот и оно – зрелище, ради которого мы сюда явились! Обернись, только незаметно!

***

Да уж, этакое шоу пропускать непростительно! Где ещё такое узришь?

Насте показалось, что она попала на какой-то маскарад.

По витой лестнице со второго этажа неспешно и торжественно спускались…

Сначала она решила, что у неё в глазах троится. Не могут люди быть так похожи. Клоны какие-то! А ведь они даже не родственники. Три увальня, совершенно одинаковых, совершенно круглых, разодетых в блистающий золотом жокрет.

Они осторожно перекатывались со ступеньки на ступеньку, шагая в ногу, и даже походка у всех троих казалась одинаковой.

Вдоль всего пути Смотрящих выстроилась шеренга охраны – бравая, вышколенная, словно почётный караул у ворот королевского дворца.

При появлении вельмож посетители «Королевской трапезы» заметно оживились. С любопытством поглядывали, почтительно кланялись, а некоторые даже вскакивали со своих мест, восклицая что-нибудь вроде: «Добрый вечер, ваши милости! Примите моё почтение!» или «Милорды, не соблаговолите ли за наш скромный стол?»

Но три толстяка шествовали степенно и царственно, как стадо слонов, почти не обращая внимания на этих подхалимов.

Первое изумление прошло, и Рыжая разглядела, что внешняя схожесть Королевских Смотрящих – не более чем иллюзия. На самом деле, роднил их только лишний вес.

Один был заметно старше, седой и бледный, на полголовы выше своих сотоварищей. Другой имел окладистую светлую бороду. Третьего, напротив, Небеса «растительностью» обделили: в свете ярких огней так и блестела обширная лысина.

Зато сходная манера поведения, одинаково надменные лица и пышные наряды, яркие, как экзотическое оперение попугаев – вот это действительно рождало ощущение, что перед тобой если уж не близнецы, то представители одного семейства.

Троица прошествовала через зал к самому большому и красиво сервированному столу, что располагался на небольшом возвышении, напротив алькова для музыкантов. Со всех сторон тотчас набежала прислуга. Почётный конвой расположился по обе сторона стола. И даже сам хозяин «Трапезы» – немолодой смуглый усач – примчался откуда-то засвидетельствовать своё почтение.

– Солнце моё, сдвинься чуток в сторону! – негромко попросил Эливерт с любезной улыбкой. – Не в ту… Левее… Отлично! Благодарю!

– Зачем? – поинтересовалась Настя, выполнив просьбу разбойника, отрываясь от разглядывания Смотрящих.

– Мне надо оценить ситуацию, но украдкой. Чтобы мой пристальный интерес не бросался в глаза. Сейчас со стороны кажется, будто я просто любуюсь тобой. Впрочем, на меня теперь никто и не смотрит – всё внимание достается тебе… Дэини, я говорил тебе, что твои волосы – это просто дар Небес? Этот рыжий костёр так притягивает взгляды, что рядом с тобой я чувствую себя невидимым.

– О-о-о… Я-то наивно полагала, что ты решил меня побаловать ужином в роскошном заведении, – усмехнулась Романова. – А ты, значит, меня взял с собой, чтобы я внимание отвлекала.

– Всё ради блага нашего общего дела! – серьёзно заметил атаман, но в глазах привычно резвились бесенята. – У каждого свой талант: кто-то умеет убеждать, кто-то сражаться, кто-то воровать, а кто-то просто… невероятно красива! Почему бы не использовать твоё оружие, а?

– Может, мне ещё им станцевать или спеть? Чувствую себя той самой живой куклой.

Эливерт отвлёкся от изучения дислокации вражеских объектов, глянул в упор на Рыжую, картинно изогнув бровь.

– Не обращай внимания! Это я так, о своём… – отмахнулась Романова. – Просто вспомнилось. Чувствую себя так странно, как будто в сказку попала.

Ворон терпеливо ждал продолжения, и Настя поняла, что придётся всё-таки объясниться.

– Книгу я такую в детстве читала… Про трёх толстяков. И девочку, которая притворялась говорящей куклой.[1]

– Зачем?

– Надо было. Она друга спасала. Его толстяки бросили в темницу. А она хотела ключ выкрасть. Ну вот, чтобы в замок к толстякам попасть без всяких там препятствий…

– Ты только глянь, кто явился! – прервал её атаман, отвлекаясь от разговора, призывно указывая глазами на входную дверь.

Знакомые рослые фигуры застыли на пороге, как известное трио богатырей Васнецова, не хватало только лошадок для полного сходства. Вид, правда, у добрых молодцев был несколько понурый. Похоже, вчерашние посиделки до рассвета всё ещё давали о себе знать.

Наир первым заметил Рыжую и разбойника и, ткнув в бок Кайла, поспешно направился за столик к друзьям.

– Глазам своим не верю! Кто пожаловал! С добрым утром, милорды, – приветствовал их атаман.