Единственное желание. Книга 2 (СИ) - Черпинская Надежда. Страница 53

Обычно приветливая горничная поклонилась торопливо и, даже не пытаясь скрыть своей досады, поспешила исполнять приказ.

Издали крикнула мальчишке, что продолжал чистить красивого вороного жеребца:

– Эй, Пон, лошадь у милорда прими! Да вещи снеси его!

– Я налегке. Одна дорожная сумка с собой, – небрежно махнул рукой Клаф. – Благодарю за гостеприимство, миледи Вилирэн! Я, кстати, голоден как волк. Распорядитесь подать мне обед туда! Устал с дороги, спускаться не буду. За ужином увидимся.

Гость двинулся было за служанкой, но успел сделать лишь несколько широких шагов.

– Милорд Клаф! – окликнула его миледи Вилирэн. – Я попрошу вас вести себя прилично в моем доме! Со всеми его обитателями. Если я снова услышу от Ивы или других служанок, что вы смеете распускать руки, я выставлю вас за порог даже среди ночи! И не вспомню о том, что в нас течёт одна кровь.

– Я учту ваши пожелания, – фальшиво улыбнулся гость и, поклонившись, нагнал свою провожатую.

Мать Даларда стояла посреди двора, задумчиво глядя им вслед, сердито поджав губы и скрестив руки на груди.

Потом взгляд её скользнул по цветочным клумбам, смягчился, а когда она заметила Ворона и Рыжую, лицо её и вовсе осветила приветливая улыбка.

– Здравствуйте, миледи! – Настя поспешно вскочила и поклонилась.

Эливерт тоже встал, но не столь проворно.

– Добрый день, девочка моя, – хозяйка подошла ближе. – Сиди, сиди, мой хороший! Что вы вскакиваете, словно я королева! Как спалось, миледи Дэини?

– Замечательно! Словно не в постели, а на облаках, – искренне призналась Настя. – И за платье вам спасибо! Такое красивое!

– Да, пустяки, носи на здоровье! – мать Первого рыцаря погладила её по плечу. – Ну, а ты как, милорд Элиол? Дай-ка погляжу…

Она приложила ладонь ко лбу атамана.

– Жара нет. Это хорошо. Ноет плечо сильно? Как утром, или уже меньше?

– Когда я на вас смотрю, жемчужная моя госпожа, у меня совсем ничего не болит! – заверил Эливерт и с почтением поцеловал той руку.

– Поверила бы я тебе, милый мой мальчик, кабы сама вчера не накладывала бинты, – рассмеялась женщина, погладила ласково Ворона по голове, взъерошив волосы. – Такие раны не болеть не могут. Уж я в этом смыслю – насмотрелась всякого, покуда жив был мой дорогой милорд. Ничего… До свадьбы заживёт. Ты долго на солнце не сиди! А то разморит. Тебе пока лежать надо.

– А я хотел до реки пройтись… Если миледи Дэини изволит мне компанию составить… Можно? – молящий взгляд Эливерта не мог получить отказ.

– Погуляйте! – добродушно кивнула Вилирэн. – Только недалеко. Скоро обед подадут. Вы, верно, уже голодны? Тебе, сынок, пока снова придётся куриным бульоном довольствоваться. А уж к вечеру, если хуже не будет, отужинаешь с нами, как мужчине положено. Я велю мясо приготовить на углях.

– Не сомневаюсь, что ничего вкуснее в жизни не пробовал!

– Ой, лис хитрющий! Ступай уже! Девочка моя, если станет ему нехорошо, тотчас веди обратно!

– Конечно, миледи Вилирэн.

Настя бережно взяла атамана под руку, но прежде чем они двинулись к воротам, Эл, чуть замявшись, всё-таки спросил:

– Миледи, простите за бестактность! Но мы невольно лицезрели вашу недавнюю встречу. Мне показалось, или визит милорда Клафа вас не очень обрадовал?

Светлая улыбка мгновенно исчезла с лица матери Даларда.

– Не бери в голову, Элиол! У всех нас есть родственники, которыми сложно гордиться. Клаф, младший сын моего дяди. Пропащий человек. Промотал всё наследство своё, земли запустил, дом в хлев превратил. Только и знает, что пить не просыхая. Да всякими непристойностями тешиться. Сам в долгах, коих до смерти ему не выплатить. Голодранец бессовестный! Разъезжает от одних родственников к другим и живёт за наш счёт. Сами видели, как его встречаю. Другой бы задумался, рады ли ему. А этот давно совесть свою пропил. Вот так всегда – на пару дней приедет, а сам полгода потом живёт. Корми его да пои. Мне не жалко – не терплю просто бездельников, дармоедов и пьяниц. Да и воспитан он совсем иначе. Мне порой с ним рядом стоять совестно.

– Отчего же не выгоните его? – удивился вифриец. – Ваш дом – ваш закон. Зачем вы с этим миритесь?

– Так ведь кузен! Не могу я так, – вздохнула хозяйка. – Не пристало мне с родней скандалить. А Далард так редко дома бывает, что и не ведает ничего. Да и не хочу ввязывать его в это. Ах, всё это мелочи пустяшные, стоит ли об этом говорить!

– Может и мелочи, но они вас огорчают, миледи Вилирэн. А ваши прекрасные глаза не должна омрачать никакая печаль! – ласково улыбнулся Эливерт. – Я что-нибудь придумаю, обещаю.

– Лучше поправляйся скорее, – усмехнулась хозяйка. – Вот тогда и для печали у меня повода не будет. Миледи Анастэйсия, отдаю его в ваши руки – уж позаботьтесь!

Романова и атаман не спеша побрели к арке замковых ворот. Здесь в тени царила приятная прохлада. А по ту сторону расстилалось бесконечным ковром до горизонта золото полей. Лёгкий ветерок ворошил налитые спелые колосья, перекатывал, как волны морские. Чуть слышно шумела река, ленивая, медленная, словно и её одолела сонная нега.

– Куда пойдём?

– Давай к воде ближе спустимся! – предложил Эливерт. – Там, на камнях, посидим. От воды свежестью веет. Хорошо…

– А тебе жарко? – Настя, обеспокоенно всматриваясь в лицо разбойника, приложила руку к его щеке. – У тебя, может, горячка опять начинается?

– А тебе разве не жарко? – хмыкнул он. – Солнце печёт так, словно мы на сковороде. Не волнуйся понапрасну!

– Не могу. Миледи, слышал, что сказала? Отдала тебя в мои руки. Я не могу не оправдать её доверие.

– Это да, это нельзя, – согласно кивнул Эливерт.

Ухмыльнулся совсем уже нагло и, взяв её под локоть, мечтательно мурлыкнул в ухо:

– Знаешь, а я не против снова оказаться в твоих нежных руках…

– Ещё хоть слово об этом, и пойдёшь гулять один! – пригрозила Настя.

– Как скажешь, мой сладкий сахар! – покорно кивнул атаман. – Тогда давай поговорим… о погоде. Или о живописных окрестностях. Редкостная жара сегодня, не правда ли? Должно быть, к дождю. А тебе не кажется, что эти откормленные барашки удивительно гармонично вписываются в колоритную картину пастбища? Они прямо созданы для того, чтобы пастись на берегу этой наикрасивейшей реки, греясь в лучах этого восхитительного солнца, уплетая эту наивкуснейшую траву!Дабы мы могли в полной мере насладиться…

– Перестань! – сквозь смех взмолилась Настя. – Хватит меня смешить! О, Небеса, да за что же мне всё это? Хватит!

***

Гроза не дождалась ночи и разразилась незадолго да заката. В одночасье небо потемнело, ранние сумерки накрыли мир. Загрохотали отдалённые раскаты грома. А потом ливень хлынул стеной. Раскалённые добела кривые дуги молний разорвали чернильную завесу туч. Яростный ветер забился в окна. И оглушительные удары грома сотрясли древние стены Орсевилона.

Буйство стихии потрясало воображение, и Настя, как когда-то в детстве, любовалась из окна неистовством природы, восхищаясь и пугаясь одновременно.

Стихла гроза также стремительно, как и началась. Раскаты грома становились тише, уползая за край горизонта, пока их свирепое рычание вовсе не смолкло.

И к тому времени, когда все собрались на ужин, за окнами шумел монотонно обычный тёплый летний дождь.

Серебристые ручейки скатывались по стёклам. В камине танцевало весёлое пламя. Треск огня, сливаясь с шёпотом дождя, наполнял обеденный зал особым домашним теплом, уютным и мягким, как любимый плед.

Вилирэн ан Тануил вплыла в комнату в сопровождении Эливерта.

– Добрый вечер всем! – приветствовал разбойник собравшихся, под руку довёл свою даму до места и усадил во главе стола, предусмотрительно отодвинув стул.

– Присаживайся, мальчик мой! Все к столу, гости дорогие! – позвала хозяйка. – Наконец, и милорд Элиол с нами.

– Выглядишь лучше, – резонно заметил Кайл.

Настя мысленно согласилась с Северянином – разбойник выглядел почти как обычно, разве чуть бледноват. Но Рыжая знала его достаточно хорошо, чтобы заметить мелкие детали, неприметные для посторонних.