Ты мне принадлежишь - Кларк Мэри Хиггинс. Страница 34

— Я ее приму, — торопливо ответил Ши, надеясь увидеть еще одного свидетеля происшествия.

Через полминуты он и Сьюзен Чандлер с выжидательным интересом смотрели друг на друга через стол.

Сьюзен сразу понравился мужчина, сидевший напротив, — худощавый, с резкими чертами лица и настороженным выражением умных темно-карих глаз. Его длинные нервные пальцы выбивали бесшумную дробь на крышке стола.

Понимая, что этот полицейский не из тех, кто тянет время, она сразу перешла к делу.

— Капитан, я должна вернуться на работу к двум, вы не хуже меня знаете, каково движение в Нью-Йорке: я сорок минут добиралась сюда от угла Бродвея и Сорок первой улицы. Поэтому постараюсь быть краткой.

Она быстро рассказала о себе, с улыбкой заметив, как при упоминании о том, что она психолог, на лице капитана Ши появилось легкое неодобрение, которое сменилось товарищеским уважением, когда она сказала, что в течение двух лет работала заместителем окружного прокурора.

— Мой интерес к Кэролин Уэллс заключается в следующем: я уверена, что она позвонила в мою передачу в понедельник утром и сообщила чрезвычайно важные сведения, возможно, способные пролить свет на судьбу Регины Клаузен, пропавшей без вести несколько лет назад. Мы договорились, что миссис Уэллс придет ко мне, однако она так и не пришла. Позже, по свидетельству одного из очевидцев, ее умышленно толкнули под машину на Парк-авеню. Я должна узнать, имеется ли связь между тем, что с ней произошло — будем пока называть это «несчастным случаем», — и ее звонком в передачу.

Она подалась вперед, увидев вспыхнувший в его глазах азартный интерес. Оливер Бейкер утверждал, что адрес на конверте, который несла Кэролин Уэллс, был напечатан крупным шрифтом, и что он даже разглядел слово «Доктор» на верхней строчке. Похоже, доктор Сьюзен Чандлер навела его на след. Возможно, даже на связь между заявлением Хильды Джонсон о том, что Кэролин Уэллс толкнули, и убийством самой Хильды.

— Вы не получали плотного коричневого конверта от нее? — спросил Ши.

— Вчера ничего подобного в почте не было. Сегодняшней почты я еще не видела. А что?

— И Хильда Джонсон, и еще один свидетель видели, что Кэролин Уэллс несла под мышкой конверт, причем второй свидетель утверждает, что конверт был адресован какому-то доктору. Вы ждали от нее какого-то послания?

— Нет, но она могла передумать насчет личной встречи и послать по почте фотографию и кольцо, которые обещала отдать. Послушайте запись ее звонка.

Когда запись кончилась, Сьюзен взглянула на капитана Ши и заметила напряженное внимание на его лице.

— Вы уверены, что это была именно Кэролин Уэллс? — властно спросил он.

— Абсолютно уверена, — ответила Сьюзен.

— Вы психолог, доктор Чандлер. Можно ли утверждать, что эта женщина боится своего мужа?

— Я бы сказала, что она нервничает, не зная, а может быть, слишком хорошо зная, какова будет реакция мужа на ее рассказ.

Капитан Ши схватил телефонную трубку и отдал краткий приказ:

— Проверьте в архиве, не было ли жалобы на Джастина Уэллса. Скорее всего, по бытовому поводу. Около двух лет назад.

Он повернулся к ней.

— Доктор Чандлер, спасибо за визит. Если я получу то, чего жду...

Его прервал телефонный звонок. Он взял трубку, послушал, кивнул и, положив трубку, вновь обратился к Сьюзен:

— Так я и думал. То, что вы рассказали, помогло мне вспомнить, что два года назад Кэролин Уэллс подала жалобу на Джастина Уэллса, но позже забрала ее. В своей жалобе она утверждала, что муж в приступе ревности угрожал убить ее. Как вы думаете, Уэллс мог узнать, что она звонила вам?

Сьюзен понимала, что говорить нужно правду и только правду.

— Он не только узнал о звонке, он сам позвонил на радио в понедельник после обеда и затребовал запись разговора. Затем, когда я сама позвонила ему вчера вечером и предложила доставить ее лично, он заявил, что ничего не заказывал. Я попыталась передать ему запись сегодня утром на работе, но он отказался меня принять.

— Доктор Чандлер, не могу даже выразить, как я вам благодарен за эти сведения. Вынужден вас просить оставить у меня эту запись.

Сьюзен поднялась со стула.

— Конечно. У меня есть студийная запись. Но, капитан Ши, на самом деле я хотела просить вас проверить, есть ли связь между мужчиной, с которым Кэролин Уэллс познакомилась в круизе, и исчезновением Регины Клаузен. Среди вещей Регины Клаузен было найдено кольцо с надписью «Ты мне принадлежишь».

Она собиралась рассказать ему о звонках от Тиффани из Йонкерса, о том, что в Гринвич-Виллидж есть мастерская или магазин, где кто-то продает или даже изготавливает такие кольца, но Ши перебил ее:

— Доктор Чандлер, документально установлено, что Джастин Уэллс — патологический ревнивец. Ваша запись свидетельствует о том, что жена его боится. Могу с уверенностью предположить, что она ничего ему не сказала о своем корабельном романе. Смею предположить, что когда Уэллс узнал о ее звонке на радио, он окончательно рехнулся. Я хочу поговорить с ним. Хочу спросить, где он был между четырьмя и половиной пятого в понедельник. Хочу знать, кто и что именно рассказал ему о звонке жены в вашу программу.

Сьюзен понимала, что капитан Ши говорит разумные вещи. Она бросила взгляд на часы: пора возвращаться на работу. Но что-то было не так. Внутреннее чутье подсказывало, что даже если Джастин Уэллс в приступе безумной ревности действительно толкнул жену под колеса автофургона, все равно существует связь между человеком, с которым Кэролин познакомилась на корабле, и исчезновением Регины Клаузен.

Покидая полицейский участок, она решила, что есть одно связующее звено, которое она может проследить сама: Тиффани. В конце концов, у нее есть телефон, и она знает, где Тиффани работает — «в лучшем итальянском ресторане в Йонкерсе».

49

Джим Кэрли сразу понял, что намечается нечто из ряда вон выходящее, когда хозяин, за которым он заехал в здание Семейного фонда Райтов, попросил отвезти его к «Уэдли и Смайту». Это был элегантный цветочный магазин в Рокфеллер-центре. Когда они подъехали, Райт не послал в магазин Джима, а пошел сам, держа под мышкой картонную коробку. Вернулся он через четверть, часа. Следок за ним шла продавщица, неся великолепный букет в большой вазе.

Вазу установили в коробку, чтобы придать ей устойчивость, и Райт велел продавщице поставить ее на иолу лимузина за спинкой переднего сиденья. Он хотел быть уверенным, что ваза не опрокинется.

Продавщица с улыбкой поблагодарила Райта и вернулась в магазин.

— Следующая остановка в Сохо, — весело скомандовал Райт и дал ему незнакомый адрес. Заметив растерянное выражение на лице шофера, он пояснил: — Пока ты не умер от любопытства, Джим, скажу тебе, что мы направляемся в приемную доктора Сьюзен Чандлер. Вернее, ты пойдешь туда, чтобы доставить эти цветы. Я подожду в машине.

За годы службы Джиму не раз случалось доставлять цветы хорошеньким женщинам от имени хозяина, но никогда раньше Алекс Райт не выбирал их лично.

С фамильярностью, рожденной долгими годами службы, Джим заметил:

— Позвольте вам заметить, мистер Алекс, мне понравилась доктор Чандлер. Приятная и очень привлекательная женщина. В ней есть нечто непосредственное и живое, понимаете.

— Понимаю, Джим, — сказал Алекс Райт. — Более того, я с тобой согласен.

Джим остановил машину в неположенном месте на Хаустон-стрит, бегом бросился за угол к административному зданию, ворвался в лифт, когда двери уже закрывались и, добравшись до верхнего этажа, пробежал по коридору к кабинету со скромной табличкой «Доктор Сьюзен Чандлер». Там он оставил цветы у секретарши, отказался от предложенных чаевых и так же бегом вернулся в машину.

И снова пользуясь дружескими отношениями с хозяином, он задал вопрос:

— Мистер Алекс, не та ли это ваза, что стояла на столике в прихожей? Разве это не тот самый Уотерфорд [18], что ваша мать привезла из Ирландии?