Капкан для «Барбароссы» (СИ) - Гор Александр. Страница 5

Сталин кивнул, и Андрей потянул из кармана спецовки пачку «Беломора».

— Оттуда или уже здешние? — поднял бровь вождь.

— Оттуда. Единственные советские папиросы, которые у нас до сих пор выпускают. Пачка, конечно, уже иная, но узнаваемая. Старики говорят, что даже табак не очень сильно испортили…

Мокшанцев не стал рассказывать, что именно эту пачку, без идиотских устрашающих картинок, реквизиторы отыскал с огромным трудом. И от предложенных в качестве угощения папирос генеральный секретарь и его охранник не отказались.

— Действительно вкус немного другой, — подтвердил Власик.

— Какие будут ваши дальнейшие действия по установке аппаратуры? — поинтересовался Сталин.

— Как я уже сказал, собираюсь промаркировать напряжение в розетках, а потом выяснить, где можно пообедать. Ну, а после обеда займусь монтажом камер, микрофонов, телевизионной панели и управляющего компьютера… Простите, у нас больше прижилось это английское слово для обозначения электронно-вычислительной машины. К сожалению, из-за тяжёлых последствий войны с Германией и гонки вооружений с США Советский Союз утратил многие приоритеты в развитии вычислительной техники. Когда я завершу монтаж вычислительной сети, вы сможете ознакомиться с этими данными.

— Когда этого можно будет ожидать?

— Если ничто и никто не помешает, то в течение трёх суток я смогу протестировать всю систему, ещё день, чтобы привести в порядок внешний вид коммуникаций. Ну, всех этих проводов, кабелей, разъёмов… Сутки, двое для окончательной настройки программного обеспечения. И оборудование можно начать использовать по назначению. Разумеется, какие-то «блохи» ещё могут вылезать, но несущественные.

— Кто же и что же нам может помешать? — ехидно глянул на гостя из будущего Хозяин, намекая на свой особый интерес к этому делу.

— Мало ли, товарищ Сталин… В любой системе обеспечения безопасности первых лиц государства, что по линии моего ведомства, что в системе ГУГБ НКВД, существуют свои процедуры согласования тех или иных действий технического характера. И если ТАМ, у себя, я с этими процедурами знаком, могу заранее согласовать этапы проведения работ с теми, кто их контролирует, то ЗДЕСЬ эти процедуры для меня — тёмный лес. А то, что я делаю — тёмный лес для здешних контролёров и технических специалистов. Им проще запретить, чем «въехать» в то, что именно я делаю, так как просто не поймут моих объяснений. Не из глупости или нежелания что-либо понимать, а из-за полного отсутствия знаний в данной сфере. Плюс, вы же понимаете, какой интерес ко мне, моей работе и содержимому этой комнаты проявят уже сегодня ваши соратники и их люди. И никакие запреты не помогут: я же уже упоминал сегодня про изобретательность наших людей.

Глава 5

— Здравствуйте, товарищ Сталин. Прекрасно вас вижу. Как видите и слышите меня?

— Здравствуйте, господин президент. Видимость не просто прекрасная, а такая, словно я смотрю на вас через оконное стекло. Не как во время наших предыдущих бесед. И слышимость великолепная.

— Я рад, что нам удалось отладить этот канал связи. Наши специалисты говорят, что аппаратура в целом функционирует нормально, её точные настройки они выполнят в течение одного-двух дней, пока товарищ Мокшанцев занимается монтажом оборудования в вашем кабинете.

— Вы хотите сказать, что нам следует подготовить условия и для их размещения?

— Нет, товарищ Сталин, этого не требуется. Они это сделают дистанционно. Возможности нашей техники позволяют такое.

Сталин удовлетворённо кивнул.

— Это было бы неплохо. Данный… э… проект уже вызвал некоторый нездоровый интерес, несмотря на предпринятые меры безопасности. Пока, правда, только со стороны тех, кто данные меры обеспечивает.

— Лаврентий Павлович? Ну, что поделаешь? У него служба такая… Насколько я понимаю, всё равно в ближайшие дни его придётся посвятить в эту тайну. И не только его: то, что мы запланировали со своей стороны, потребует ознакомить с самим фактом наших контактов некоторый круг ваших ближайших соратников. Только, товарищ Сталин, у меня будет к вам небольшая просьба: прежде чем очертить этот круг, ознакомьтесь, пожалуйста, с подготовленными нами досье на людей, которые могут в нём оказаться. Роль некоторых из них в судьбе государства и вашей личной не всегда однозначна.

— Предатели?

— Я имею в виду то, что чаще всего это попадает под определение, данное одни неглупым французом: «это хуже, чем преступление, это ошибка». Но можно не позволить человеку совершать ошибки, если заранее знать, что он их может совершить. Вы же наверняка обратили внимание на причины катастрофы июня 1941 года в Белоруссии: ряд ошибок, допущенных военным руководством Советского Союза усугубился ошибками, допущенными одним-единственным человеком — командующим округом генералом Павловым. Прекрасным специалистом в области танковых войск, сделавшим очень много полезного для их развития и сделавшим бы ещё больше полезного, если бы он не оказался на посту командующего округом и не посчитал себя… гм… непогрешимым.

— Да, господин президент, я обратил внимание на роль Павлова. И много размышляю над тем, что за ошибки совершило советское руководство.

— Не мне вас поучать, товарищ Сталин, но главная ошибка в этом вопросе — даже не недооценка коварства Гитлера, а переоценка боеспособности Красной Армии. У вас есть гигантское преимущество перед товарищем Сталиным из моей реальности: знание того, как будет развиваться ситуация в мире в период до 22 июня 1941 года. И ещё есть время не допустить тех просчётов, которые допустили тот товарищ Сталин и его ближайшее окружение. Вначале — в вопросе подготовки к самой кровопролитной в истории России войне, а потом в дальнейшем развитии государства, которым они руководят. Как высказался кто-то из мудрецов, Россия прекрасно умеет выигрывать войны, но не умеет выигрывать мир. К сожалению, мы уже несколько столетий не можем выучить одно-единственное правило: наши… зарубежные партнёры, в отличие от нас, держат данное ими слово ровно до того момента, пока это им выгодно. Если это им перестаёт быть выгодным, обязательство держать данное слово требуется только от нас, и выполнение своих обещаний нами — а хуже того, любые наши уступки — воспринимаются ими как проявление нашей слабости.

— Когда я смогу ознакомиться с упомянутыми вами досье?

— Когда Мокшанцев сможет распечатать эти документы. Их объём достаточно велик, несколько сотен страниц, так что процесс распечатки и сортировки по отдельным папкам может занять час-полтора. К сожалению, мы как-то упустили возможность использования бумажных версий документов, поэтому придётся исправлять эту ошибку. По окончании нашего с вами разговора мы оперативно переправим печатающее устройство и запас расходных материалов. Главное, что канал связи между нами уже действует, и уже можно пользоваться им в любой момент.

— В таком случае, господин президент, я жду от вас более конкретных предложений относительно возможного сотрудничества между Союзом Советских Социалистических Республик и Российской Федерацией.

— Хорошо, товарищ Сталин. Мы подготовим их и официально предоставим вам в ближайшие дни.

Глава 6

«Генеральному секретарю Центрального Комитета Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) Сталину И.В.

Председателю Президиума Верховного Совета СССР Калинину М.И.

Председателю Совета народных комиссаров СССР, Народному комиссару иностранных дел Молотову В.М.

Уважаемые Иосиф Виссарионович, Михаил Иванович, Вячеслав Михайлович!

Несмотря на различия в общественном строе и государственном устройстве наших государств, Союз Советских Социалистических Республик и Российская Федерация объединены общей территорией, населением и историческим прошлым. Пусть нас разделяют более восьмидесяти лет, но граждане Российской Федерации являются потомками советских граждан, а многие из них вообще родились в СССР и сохранили уважение к советскому прошлому, с беспримерным почтением относятся к подвигу советского народа в его Великой Отечественной войне, на пороге которой стоит возглавляемое вами государство, и свято чтят память павших в ней своих предков.