Игра не для всех II. «Вторая Отечественная» (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич. Страница 36

Не успевший вовремя упасть на землю — да собственно, он и не собирался залегать! — поручик Тельных так и не понял, что уже не бежит, а распластался на дне полузаваленной траншеи. Он успел почуять сильный толчок в спину — но не испытал боли: массивный осколок взорвавшейся позади мины перебил что-то в позвоночнике молодого человека. По сути даже, так и не оперившегося еще юноши…

Но до самого последнего мига своей жизни Сергею казалось, что он еще бежит, бежит вперед — а следом за ним поднимаются в атаку уцелевшие солдаты.

…— Мины! Ложись!!!

Свист немецких «огурцов», видимо, въевшийся в мое подсознание еще за время эпопеи в «Великой Отечественной», заставил сработать на рефлексах — и бешено закричав, я тут же вжался в «лисью норку». Такую, знаете, выемку во внешней стенке окопа ровно на одного человека, позволяющую забиться в нее и избежать осколков даже в траншее. Ибо последние, как правило, летят вдоль хода сообщения…

И надо же мне было попросить перевода на Западный фронт, а?!

Нет, изначальная мотивация казалось мне более, чем «разумной» — не видя возможности не только вызвать игровой интерфейс, но даже и просто дозваться до виртуального помощника, я решил пойти ва-банк: раз виртуальная реальность была сырой и недоработанной (по факту мы должны были тестить только Гольдапп-Гумбиненское сражение), то я написал прошение на перевод в воюющие с австрийцами части Юго-Западного фронта. Причина? Причина простая — на момент моего погружения Галицкая операция была лишь в планах разработчиков. В дальних планах! И если бы мое ходатайство удовлетворили, то в конечной точке «маршрута» я должен был выйти за пределы игрового пространства, где так или иначе появилась бы возможность покинуть виртуальную реальность.

Ни фига.

Карпаты, точнее Западные Карпаты. Край максимально живописный — тем более весна, май… Воздух, пронизанный ароматом луговых трав и цветов, густой сосновый лес, покрывающий сопки (конкретно наши позиции примыкают к высоте 507) — и горная гряда за спиной, до самого горизонта, издалека словно бы покрытая сиреневой дымкой… С кормежкой простых солдат дела обстояли неважнецки — интенданты воруют, во все времена воруют, выродки! Но жалование офицерам, да и солдатам выплачивается — так что по моей инициативе скинувшись в общий котел, мы покупали у местных селян и картоху, и поросят. Кроме того, офицерам перепало также и домашней колбасы, и легкого, домашнего вина с исключительно фруктовым вкусом и лишь легким градусом алкоголя… Были бы селяне к нам поближе, можно было бы устроить и танцы по вечерам — благо что живут здесь не только поляки, относящиеся к русским с изрядной долей предубежденности, но и православные русины.

Последние являются потомками жителей древнего Галицко-Волынского княжества, окончательно павшего в самом конце четырнадцатого столетия — и, несмотря на века существования под польской и литовской, а затем и австрийской властью, русины сохранили самоидентичность, веру, традиции, культуру… Когда русские войска императора Николая I шли через Карпаты подавлять венгерское восстание, русины неожиданно для себя открыли, что их внешность, язык и культура наиболее близка к русским — что и стало причиной всплеска национального самосознания. И в тоже время результатом его стали гонения австрийских властей — вначале административные, то есть закрытие русинских газет, введение в школах только украинского письма, передача руководящих должностей в культурной, научной, общественной сферой украинцам. Каким таким украинцам? А униатам, проживающим в Карпатах под властью австрийских Габсбургов века так с восемнадцатого, до того бывших под давящей польской пятой с шестнадцатого столетия — и на этих самых владык ориентирующихся. Причем официально они стали украинцами только в 1890 году, когда на сейме в Галиции местные депутаты заявили, что ничего общего с русскими не имеют, а являются украинцами… Подобные «украинофильские» идеи были выгодны прежде всего, австрийской администрации — ибо они противопоставляли их русофильским идеям русин, ориентирующихся на царскую Россию.

Но если до 1914 года давления на русин были по большей части административными, то после перешли уже в открытые гонения, включая расстрелы, выдачу на расправу местным украинским «националистам», которых называют мазепинцами, ссылки в первые в Европе концлагеря — Талергоф и Терезин… Местные русины поддерживали нас — и очень боялись австрийского наступления.

А что же им делать теперь, когда оно началось?!

Глава 18

Ладно, что там о селянах переживать, если немцы — вон они, всего в трехстах шагах от линии перепаханных снарядами и полузасыпанных траншей? Минометный обстрел закончился также быстро, как и начался — не так много мин у австрияков, как у зольдат третьего рейха во Вторую мировую… Свой долг перед русинами мы выполним — и я в том числе. Конечно, я бы и рад был бежать — да только куда? До леса не добраться, быстрее шлепнут по дороге — вернее уж драться до последнего в надежде, что повыбитый артналетом полк все же не потерял боеспособности и сумеет отразить хотя бы первый штурм. Чему я постараюсь всемерно посодействовать…

После — а после начнется неминуемое отступление, и тогда мои шансы спастись будут значительно выше.

А ведь знал, знал я, что в 15-м именно на юго-западном фронте враг нанесет свой главный удар! Но время стерло из памяти и место начала боев, и даже примерную дату. Я надеялся покинуть загрузку — а теперь вот, выходит, попал под раздачу — и в самое пекло, судя по продолжительности артобстрела…

— Рота встать! Винтовки к брустверу приладить… Целься под пупок! По моей команде… Огонь!!!

Жиденький залп грохнул на позиции бывшей полуроты (два сведенных взвода), которую я для удобства называю сейчас ротой. Так, к слову, мою команду могут услышать бойцы и соседних подразделений, оставшиеся без офицеров — и худо-бедно поддержат нас огнем…

Несмотря на кажущуюся очевидной устарелость тактики залпового огня в эру магазинных винтовок, на деле этот прием не так и плох, когда стреляешь по густым австрийским цепям, прущим только вперед! Меткость индивидуальной стрельбы у бойцов хромает — это, увы, не сибирские стрелки с их многочисленными и опытными охотниками. Хотя сам я всеми силами старался переломить ситуацию в своей роте… Но и враг еще не научился атаковать отделениями, приближаясь к окопам короткими перебежками под прикрытием ручных машингеверов, коих пока нет ни у австрияков, ни у германцев. У нас, к сожалению, тоже нет, незначительное количество датских мадсенов не в счет — крайне редко они встречаются в войсках… Так вот, благодаря такой же архаичной тактике, как атака в густых цепях, у моих солдатиков есть все шансы попасть во врага, просто целясь по направлению! А учитывая, что худо бедно по фронтальным мишеням я их стрелять научил, то и очередной наш залп уверенно выбивает из цепочки австро-венгров десяток другой зольдат.

Учитывая, что после вражеского артналета боеспособных бойцов у меня осталось всего двадцать три человека, включая и меня самого — результат отличный.

— Перезаряжай! Цельсь… Огонь!!!

Очередной залп — и очередные жертвы врага. Австрийские немцы и мадьяры также стреляют в ответ, на ходу, останавливаясь всего на секунду — замирающие на месте цепи, залповый огонь шеренг, когда первая к тому же становится на колени, после Гумбинена у противника как-то не в чести. Стрельба это не особенно и точная — тем более, что в качестве мишеней противнику достаются лишь слегка приподнятые над бруствером головы русских солдат. Атаку врага, слава Богу, не поддерживают снайперы — да и что-то не видать в порядках атакующей пехоты пулеметных расчетов, катящих станковые австрийские Шварцлозе…

Короче говоря, было бы их поменьше (раз так в десять!) — и я бы вовсе не волновался. Но, к сожалению, в настоящий момент на позиции полка накатывает, по меньшей мере, бригада австрияков (навскидку их втрое больше, чем нас до артподготовки) — причем полка, поредевшего как минимум вдвое…