Госпожа зельевар - Петровичева Лариса. Страница 26

– Волнуюсь? Конечно! – воскликнула она. – У меня за всю жизнь не было столько приключений, сколько за эти несколько дней. И спасать никого не приходилось. И замуж я еще не выходила.

– Этот хозяин ломбарда очень вовремя решил к тебе посвататься, – сказал я, философски подумав, что миром правят судьба и случай. Именно они ведут нас по дорогам, а не какие-то наши усилия. Именно они все решают и определяют. – Отложи он свой приезд на пару дней, я бы умер в том домишке.

Делла посмотрела на меня, и я снова увидел огоньки в ее глазах. Вдруг это и правда судьба, которая отправила мне девушку, чтобы я полюбил ее?

Честно говоря, я уже почти забыл о том, что такое любовь. Я жил и работал, и жизнь была похожа на рельсы конки, уходящие за горизонт. А потом оказалось, что привычная дорога сделала поворот, открывая новый мир, и для встречи с ним мне почти пришлось умереть…

– Пожалуйста, не подумай чего-то такого, – негромко сказала Делла, и я вспомнил, что люди всегда говорят вот так о чем-то важном: тихим голосом, стараясь скрыть волнение и не показывая, насколько это имеет значение. – Но я рада, что мы познакомились. И благодарна за твое предложение и помощь. Ты мне сначала показался совсем другим. Эти твои слова о том, что женщина не может быть зельеваром…

Я усмехнулся.

– Мой профессиональный опыт говорит, что так и есть. Однажды я попробовал нанять зельеваршу в помощницы Ханибруку, он был уже старенький… Так она не могла сварить простейшие зелья без ошибок, – Делла нахмурилась, и я поспешил добавить: – Но ты настоящее исключение из правил, Делла. И я тоже рад, что мы познакомились.

Откуда-то слева донеслись голоса – студенты гуляли, во время учебного года в академии никогда не бывает тихо. Над живой изгородью всплыла золотая рыбка, забила хвостом, рассыпая искры, и вдруг лопнула с мелодичным звоном. Послышался разочарованный вздох – мы вышли к статуе античной богини знаний, к которой сбегались дорожки в этой части сада, и я увидел третьекурсников общей магии. Двое парней, вечных двоечников и завсегдатаев пересдач с комиссией, и три девушки-отличницы поднялись со скамьи, приветствуя нас, и я сказал:

– Смотрите, как надо.

Заклинание слетело с пальцев, рассеивая искры и озаряя вечерний сад мягким светом и едва уловимым жасминовым ароматом. Золотая рыбка подпрыгнула над тропинкой, играя на невидимых волнах, к ней присоединилась вторая, третья, четвертая. Рыбки заплясали, поднимаясь все выше, а потом сложились в кольцо, герб Пальцера из четырех рыб – символ богатства и всеобщего блага. Герб покачался над садом и рассыпался.

Студенты захлопали в ладоши – магия по-прежнему впечатляла их, так и не сделавшись чем-то простым и обыденным. А Делла смотрела, завороженная чудом, и в ее лице было столько тепла и нежности, что я сказал себе: однажды она будет смотреть на меня вот так. Однажды она увидит во мне не начальника, не коллегу, не друга, который решил ее спасти, а человека, которого можно полюбить. Сейчас, в сумерках, в золотых искрах магии, мне это казалось очень важным.

И дьявол меня побери сто раз, я понятия не имел, как добьюсь этого!

Глава 10

Делла

Берта оказалась права – Робин и правда готов был заключить наш брак на большой перемене, чтобы потом вернуться к работе. Я прекрасно понимала, что это вынужденный брак, простая формальность, и была полностью согласна с ректором, но госпожа Махоуни едва не устроила бурю.

– Вы и так женитесь совершенно бестолковым образом! – негромко, но очень твердо заявила она, и я поняла, глядя на нее, что сейчас будет гроза. – Так хоть сделайте это прилично и правильно. Не на бегу.

Регистратор приехал из Пальцера за час до завершения второй пары: коридоры академии были пусты, студенты сидели на занятиях, и я пришла в ректорские комнаты никем не замеченной. Робин уже успел надеть парадный костюм – темно-синий, очень дорогой, пошитый по мерке, и я вдруг подумала, посмотрев на него, что совершенно не знаю этого человека.

За какие-то несколько дней он вдруг сделался другим. Не холодной и равнодушной статуей, которую я спасла в домике лесника, а человеком, который, кажется, сам не знает, чего от себя ждать – но при этом готов поступать так, как будет правильно.

Я спасла его. Он спасал меня. Может, дело было только в том, что Робин Эверард хотел отдать долг.

Мое платье уже было принесено в одну из комнатушек, которые примыкали к гостиной. Пройдя внутрь и закрыв дверь, я увидела старое зеркало, покрытое темными пятнами – девушка в отражении казалась русалкой, которая плыла в глубине вод. Но вот в воздухе закружились светлячки, комнату озарило мягким светом, и зеркало дрогнуло, а отражение обрело прозрачную четкость. Я переоделась – платье Берты Махоуни наконец-то стало по-настоящему свадебным – и, присев на табурет, вдруг подумала: я выхожу замуж. Через несколько минут все изменится.

И нет, это был не совсем вынужденный брак, не просто один хороший человек спасал другого. Вчера вечером, когда мы были в саду, я видела, что ректор испытывает чувства намного глубже, чем просто благодарность и желание помочь.

Да, он сказал, что я ему нравлюсь. Мне становилось тяжело дышать, когда я вспоминала об этом.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я вышла из комнатушки в гостиную. Народу было немного - мой отец, который приехал утром, два принца и госпожа Берта в качестве почетных свидетелей, собственно жених и регистратор. Бена не было – он читал лекцию первокурсникам, и я почему-то обрадовалась. Линда и полковник Стенли тоже не почтили нас своим присутствием – вот и слава Богу.

Я подошла к Робину, стараясь не думать о том, как он на меня смотрит. Платье Берты было удивительно прекрасным, в этом все дело – ректор просто любовался красивой девушкой, не больше. Это лишь легкая симпатия. Я не хотела, я боялась думать о большем.

Отец едва не лопался от серьезности и важности. Конечно, ректор академии магии, пусть провинциальной и маленькой, это очень завидный жених, куда там Петеру Зульбару. Я улыбнулась, вспомнив, как несколько дней назад выбиралась из окошка в своей комнате, чтобы сбежать, куда глаза глядят – и вот куда меня привел мой побег.

– Ты выглядишь потрясающе, – негромко произнес Робин, когда мы встали рядом, взялись за руки и принц Ламар принялся перевязывать наши запястья алой лентой, символом вечного соединения двух человек в одно существо. Лента была прохладной, и меня вдруг стало знобить. Я сказала себе, что все это не по-настоящему, что наш брак фиктивный, но волнение и озноб не проходили.

– Спасибо, – так же тихо ответила я. Робин улыбнулся тонкой, едва уловимой улыбкой, и я вспомнила о свадебном подарке, который вчера приготовила для него – ночью пришла в лабораторию и сварила зелье легкого парения, которое приносило удачу.

Что еще может подарить зельевар, кроме зелья?

– Мы собрались здесь, чтобы властью, данной мне государем, объединить этого мужчину и эту женщину узами законного брака, – торжественно и важно произнес регистратор. Его помощник держал в руках папку из темной кожи, в которой уже лежало наше свидетельство. – И я спрашиваю: Робин Эверард, является ли твое решение свободным, добровольным, ненавязанным?

– Является, – кивнул Робин. Покосился на меня – я надеялась, что в этот момент он думает о третьей паре. Не знаю, почему мне хотелось, чтобы он думал о работе, совсем не знаю…

– Согласен ли ты взять в жены Деллу Хайсс, любить ее в горе и радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

– Да, согласен, – твердо ответил Робин. Берта осторожно поднесла платок к глазам. Мой отец смотрел так, словно тоже готовился пустить слезу от торжественности момента. Регистратор кивнул.

– Тогда спрашиваю тебя, Делла Хайсс. Является ли твое решение свободным, добровольным, ненавязанным?

Мысленно улыбнувшись, я представила, как Линда в этот момент рвет и мечет, и ответила: