Птичка (СИ) - Ростова Татьяна. Страница 31

Влад не сказал ничего, тяжело дыша и обходя девушку, как чужую.

Она рассеянно присела, набрала в ладошку речной воды и умылась, чувствуя, как на лице горячие слёзы смешиваются с прохладной водой. В лагерь она не вернулась, а медленно побрела по берегу, не чувствуя ничего внутри от боли.

Всё заканчивается — так говорят всегда в таких случаях, но почему тогда так невыносимо больно?

Солнце поднималось выше и пекло голову, звенело в ушах, а девушка всё шла, дойдя до пляжа, куда к вечеру приезжало много народу. Сейчас утром здесь не было никого. Горячий ветер обдувал нагревшуюся до предела кожу, она покраснела и начала зудеть.

Маша почти бездумно скинула с себя тонкий сарафан, в котором была, и в купальнике зашла в воду по пояс. Её начало трясти от перепада температуры.

Река быстрым потоком несла свои воды, девушку сносило течением. Дно в этом месте оказалось нехорошим, резко уходящим на глубину. Сделав неловко три шага, Маша оказалась по шею в воде, судорожно хлебнула воздуха и поплыла. В голове раздавался церковный звон колоколов. Ей казалось, что она его действительно слышит — так звонят после литургии или праздника — переливчато, радостно, громко. Проплыв несколько метров, девушка завернула к берегу и хотела выйти, но ноги не наткнулись на дно. Она сделала ещё три гребка и снова не почувствовала дна. Паника холодной рукой медленно стала сжимать сердце, потому что сил не было, а звон в голове всё усиливался, затягивая перед глазами алую пелену.

После третьей попытки левую ногу свело судорогой, и Маша резко втянула в себя воздух, уйдя под воду. Боровшись, девушка ничего не понимала и двигалась хаотично, зная, что драгоценные секунды уходят, а грудь сжимает от безвоздушного вакуума.

В мозгу, перед глазами, залитыми мутной водой, мелькнуло детство, отец и вспомнилась мама беременной, немного уставшей, но счастливой. Маша успела подумать, что она неправильно поступила с ними, и их жалко, как потеряла сознание, а вода наполнила лёгкие.

Спина ощущала твёрдость и зернистость острых песчинок. Прохлада приятно овевала тело, мокрое лицо, и девушка вдохнула всей грудью, отметив, что дышится легко.

Подняв тяжёлые веки, она встретилась с тревожными светло-зелёными глазами, казавшимися совсем жёлтыми. Крупные черты лица, большой рот, светлые пепельные волосы, сейчас мокрые и стянутые в хвост, могучая шея и невероятно широкие плечи.

Сильные огромные ладони ласково гладили её лицо, большой палец провёл по синим губам девушки. Он наклонился и еле прикоснулся к ним своими губами.

— Господи, Птичка, как ты напугала меня, — произнёс он. — Ты ведь чуть не утонула. Я увидел тебя, когда ты уже топором ко дну пошла.

Маша закашлялась, приподнялась и осталась в такой позе, опершись о локти. В них врезались маленькие речные ракушки.

— Ты меня вытащил? — не своим голосом спросила она.

— Конечно, я боялся, что не найду тебя, там как раз небольшой водоворот. Ты как себя чувствуешь? Воды из тебя много вытекло.

— Нормально, спасибо тебе, Костя.

— Не за что, — улыбнулся он. — Не ходила бы ты без меня купаться, видишь, тут опасно.

— Я не купаться пошла, — тихо сказала девушка. — Я шла, мне стало жарко, а там дно…

Она покачала головой, понимая, что говорит не то, что должна человеку, спасшему ей жизнь.

— Я Хорта видела с Лисой, они… они шли откуда-то… целовались… а он сделал вид, что ничего не произошло. Как будто мы уже давно никто друг другу, — девушка разревелась, пытаясь заглушить в себе рыдания. — Прости, — выдавила она.

Он тяжело вздохнул и притянул её одним движением к себе на грудь.

— Я же говорил тебе, что так будет. Ты топиться пошла?

— Нет! — воскликнула сдавленно девушка. — Мне маму с папой жалко.

— А себя не жалко? Ты такая молоденькая, тебе ещё столько надо сделать в жизни.

— Почему тогда он ничего не сказал? Разве ничего не говорят, когда расстаются? Я даже не знала, — она затихла, ожидая ответа мужчины, но он молчал.

Подняв голову, она встретилась с его глазами в тонкой сетке морщин вокруг.

— Он подумал, что и так всё ясно. Поговори с ним сама, спроси. Но ты же всё видела, — Ферзь приподнял выгоревшие на солнце светлые брови.

Девушка стала отстраняться от него, а руки мужчины напряглись, не пуская. Маша снова посмотрела в желтоватые глаза Кости и прочла там какие-то непонятные чувства.

— Только не уезжай, — сказал он, оглядывая внимательно её лицо. — Если хочешь, в благодарность за то, что я тебя спас. Останься, девочка.

Она в смятении смотрела ему прямо в глаза своими синими.

— Хорошо.

Он отпустил её, напоследок мягко проведя ладонями по талии девушки. Она сглотнула, ощущая внутри вдруг нахлынувшую горячую волну, и пристыдила себя. Ведь только что плакала о Владе, а сама обращает внимание на другие прикосновения.

Окончательно смущённая, она поднялась на нетвёрдых ногах. Он поддержал её, обняв за плечи.

— Не бойся, возьми меня за руку, — предложил Ферзь.

Девушка оперлась, и они медленно двинулись обратно к лагерю, по пути захватив её сарафан.

Там все спали после ночи бдения, только Кот отважно готовил завтрак на костре, жаря сосиски на тонких ивовых прутиках.

— Есть хотите? — спросил он, протягивая девушке одну готовую сосиску.

— Спасибо, — едва заметно улыбнулась Маша, садясь возле костра. Рядом опустился Ферзь, подавая ей помидоры, хлеб и пиво.

— Поешь, а то у тебя силы все ушли в реку, — тихо сказал он, оглядывая темноволосую голову девушки с заплетённой туго косой.

Она сейчас выглядела на свой возраст, и мужчина, вздохнув, подумал, что Маша слишком молода для него, старичка 37 лет. Но его тянуло к ней непреодолимо. Сначала он подумал, что она ему понравилась просто визуально, а потом, как только понял, что Хорт с ней недолго и несерьёзно, в голове лихорадочно стали возникать планы, как её сделать своей.

К вечеру проснулся Влад, вышел из палатки, почесал голый живот, потянулся, промочил горло пивом и, разогнавшись от самого костра, ринулся в реку.

Маша сидела у воды и смотрела на то, как за лес на противоположном берегу опускается солнце. Обхватив колени, девушка сидела прямо на сухом песке и пересыпала его в руках.

Хорт, наплававшись, снова хотел пройти мимо неё, как пустого места, но на этот раз вдруг резко остановился и сел рядом, брызгая на неё холодными каплями.

— Как дела, Птичка? — спросил он игриво. — Скучаешь? Может, тебя к папочке отвезти?

— Не повезёшь ты меня к папе, испугаешься, — холодно сказала она, не поворачивая к молодому мужчине головы.

— Кого — его? С какой стати? Всё, что он мог сделать, уже случилось. Ты забыла?

— Ты поэтому так со мной? — спросила она, медленно повернувшись и взглянув на профиль любимого, сейчас далёкий и равнодушный. — Ты мстил мне или ему?

Хорт снисходительно улыбнулся: — Ему, конечно, а вообще, почему вы, дамы, всегда усложняете? Было, прошло — вы копаетесь и ищите причину. Я желаю тебе удачи и счастья, ты оглянись и посмотри, сколько мужиков ещё на планете. А ты красива, они будут только рады. Зря ты тогда приехала в «Байк-центр», ты ещё слишком маленькая.

— Ты же обещал? — предательски дрожащим голосом спросила она. — Говорил, что любишь и обещаешь меня не бросать. Или это всё слова?

— Да, Птичка, это всё слова, — наигранно вздохнул он и рассмеялся. Если бы Маша знала его немного лучше, то разгадала в этом смехе фальшивую ноту. — Не слушай их, наслаждайся сексом и больше ничему не верь.

Он поднялся, хотел было уйти, а потом небрежно бросил: — Это я выкинул твои противозачаточные, думал сделать тебе ребёнка, потом передумал. Чёрный козёл, но ничего не хочу ему оставлять своего.

Она сжалась от его слов, настолько жестоких, что внутри вся душа покрылась льдом. Маша глядела на воду, не слыша ни звука вокруг себя, как будто мир умер на время.

За один день ей пришлось пережить шок от смерти, проходящей рядом, и узнать о том, что любимый — вовсе не был им, он претворялся, чтобы сделать больно её отцу. А она верила абсолютно всем его словам. И любила. И снова верила.