Сёгун - Клавелл Джеймс. Страница 248

Ябу с восхищением стукнул кулаком по полу.

– Тогда все-таки война! Как вы умны, что раскусили его! Так он все время нас дурачил?

– Разумеется, – подтвердила Юрико удовлетворенно.

Между тем Марико, размышляя наедине с собой, пришла к такому же заключению, хотя и не знала всего, что было известно Юрико и Ябу, и мысль эта немало ее поразила. Торанага притворяется, ведет тайную игру, поняла она. Это единственное возможное объяснение его странного поступка: дать корабль Анджин-сану, вернуть деньги, пушки, свободу действий перед Тсукку-саном. Теперь Анджин-сан наверняка выступит против Черного Корабля. Он захватит его, создаст угрозу на будущий год и, следовательно, нанесет ужасный вред Святой Церкви и вынудит святых отцов добиться от Кийямы и Оноши предательства Ишидо…

Если это верно, думала она, недоумевая, и Торанага лелеет такой далеко идущий план, тогда, конечно, он не сможет ехать в Осаку и кланяться Ишидо. Он должен… А! Так что же тогда с сегодняшней отсрочкой, на которую уговорил его пойти Хиро-Мацу? Ох, Мадонна, Торанага и не думал появляться в Осаке! Это всего лишь хитрый ход! Зачем? Чтобы выиграть время. Чтобы закончить… что? Чтобы ждать и сочинять еще тысячу трюков, неважно каких, лишь бы остаться тем, чем он был всегда, – великим кукольником.

Сколько времени пройдет, прежде чем у Ишидо лопнет терпение, он поднимет боевое знамя и двинется против нас? Месяц, самое большее два. Тогда к девятому месяцу этого пятого года Кейчо начнется битва за Кванто! Но что выгадает Торанага за два месяца? «Не знаю, – решила Марико, – знаю только, что теперь мой сын имеет шанс наследовать свои десять тысяч коку и жить, как ему и подобает, вырастить своих детей. Может быть, теперь род моего отца не исчезнет на земле.» Она радовалась этому своему новообретенному знанию, наслаждаясь им, рассматривая его с разных сторон, находя его логически безупречным. «Но как вести себя в период между сейчас и потом? – спрашивала она себя. – Ничего, кроме того, что ты уже делала и решила делать!»

– Госпожа?

– Да, Дзиммоко?

– Там Дзеко-сан. Она говорит, что вы с ней условились о встрече.

– Ах да, я забыла тебе сказать. Согрей саке, принеси и пригласи ее сюда.

Марико вспомнила сегодняшний день, вспомнила его руки, обнимавшие ее, – такие надежные, теплые и сильные… «Увидимся сегодня вечером?» – осторожно спросил он, когда Ябу и Тсукку-сан наконец покинули их. «Да, – порывисто обещала она. – Да, мой дорогой. О, как я счастлива за тебя! Скажи Фудзико-сан… Попроси ее послать за мной после часа свиньи». В тишине дома у нее вдруг перехватило горло. Так глупо и опасно…

Она проверила перед зеркалом прическу и косметику и попыталась успокоиться. Послышались шаги, распахнулись седзи.

– Ах, госпожа, – Дзеко низко кланялась, – как вы добры, что позволили мне повидать вас.

– Добро пожаловать, Дзеко-сан.

Они выпили саке, Дзиммоко снова налила.

– Какая красивая посуда, госпожа, просто прелесть.

Они вели безразлично-вежливый разговор, потом Марико отослала Дзиммоко.

– Извините меня, Дзеко-сан, но наш господин сегодня днем не приезжал. Я не видела его, хотя и надеялась повидаться перед отъездом.

– Да, я слышала, что Ябу-сан приезжал вместо него на пристань.

– Когда я увижу Торанагу-сама, я еще раз попрошу его. Но думаю, что его ответ будет таким же. – Марико налила саке им обеим. – Простите, он может не удовлетворить мою просьбу.

– Да, я верю вам. Может, – если его очень не попросить…

– Но я никак не могу на него повлиять, так что извините.

– Я тоже прошу меня извинить, госпожа.

Марико поставила свою чашку.

– Тогда вы решили, что некоторые языки опасны…

Дзеко резко произнесла:

– Если бы я собиралась кому-то выдавать ваши тайны, зачем бы я говорила вам об этом? Думаете, я так наивна?

– Может быть, вам лучше покинуть меня – мне еще так много надо сделать…

– Да, госпожа, я тоже так думаю! – согласилась Дзеко. Голос ее стал вдруг жестким. – Господин Торанага просил меня лично рассказать ему все, что я знаю о вас и Анджин-сане. Сегодня днем. Я склонила его к мысли, что между вами ничего нет. Я сказала так: «О да, господин, до меня тоже дошли эти грязные слухи, но в них нет ни слова правды. Я клянусь в этом жизнью моего сына и его сыновей! Если кому и знать, то, конечно же, мне. Положитесь на меня: все это злобная ложь – сплетни, сплетни ревнивцев, господин…» О да, госпожа… Для меня ведь тоже это было неожиданно, но моя игра убедила его и он мне поверил. – Дзеко залпом выпила саке и горько добавила: – Теперь мы все погибнем, если у него появятся доказательства, а ведь это нетрудно сделать…

– Сейчас?

– Конечно. Подвергнуть Анджин-сана пыткам – китайскими методами. Дзиммоко – тоже, меня, Кику-сан, Ёсинаку… извините, даже и вас, госпожа, – китайскими методами…

Марико сделала глубокий вдох.

– Могу я… могу я спросить у вас, почему вы пошли на такой риск?

– Потому что в определенных ситуациях женщины должны защищать друг друга от мужчин. Потому что на самом деле я ничего не видела. Потому что вы не причинили мне вреда. Потому что мне нравитесь вы и Анджин-сан и я верю, что у вас обоих своя карма. И потому, что я хотела бы видеть вас живой и своим другом, а не мертвой, и потому, что интересно смотреть, как вы, мотыльки, кружитесь в пламени жизни.

– Я не верю вам.

Дзеко тихонько рассмеялась.

– Благодарю вас, госпожа. – Овладев ситуацией, она говорила теперь с полной искренностью. – Очень хорошо, я скажу вам настоящую причину: мне нужна ваша помощь. Да, Торанага-сама не удовлетворил мои требования, но вы, наверное, сможете придумать, как этого добиться. Вы – единственный шанс, который я имела и могу еще иметь в этой жизни, и я не в силах так легко от него отказаться. Ну, теперь вы знаете. Пожалуйста, я почтительно прошу вас помочь мне с моей просьбой, – она положила на футон обе руки и низко поклонилась. – Пожалуйста, извините мою несдержанность, госпожа Тода, но все, что я имею, будет ваше, если вы мне поможете. – Она снова уселась, оправила складки кимоно и допила свое саке.

Марико пыталась все обдумать. Интуиция подсказывала ей, что этой женщине можно довериться, но ум все еще был затуманен только что пришедшей ей в голову разгадкой поступков Торанаги и ее облегчением от того, что Дзеко не выдала ее, как она думала, поэтому она решила отложить свое решение, обдумать его как следует в спокойном состоянии,

– Я постараюсь. Прошу вас, дайте мне время.

– Я могу вам дать даже больше, чем это. Вот факт: вы знаете секту Амиды Тонга? Убийц?

– Да, а что они…

– Помните тот случай в Осакском замке, госпожа? Он тогда покушался на Анджин-сана, не на Торанагу-сама. Дворецкий господина Кийямы заплатил две тысячи коку за эту попытку

– Кийямы? Но почему?

– Он христианин. Анджин-сан был врагом даже тогда. А если тогда, то что же говорить про теперь? Теперь, когда Анджин-сан – самурай, свободен, имеет свой корабль…

– Еще один Амида, здесь?

Дзеко пожала плечами.

– Кто знает? Но я бы не дала набедренной повязки за жизнь Анджин-сана за пределами крепости, если он не будет беречься.

– Где он сейчас?

– В своем помещении, госпожа. Вы хотели вскоре посетить его? Может быть, самое время его предупредить.

– Похоже, вы знаете все о том, что и где происходит, Дзеко-сан!

– Я держу свои уши открытыми, госпожа, и глаза тоже.

Марико сделала над собой усилие, чтобы отбросить мгновенно возникшее беспокойство за Блэксорна.

– Вы говорили с Торанагой-сама об этом?

– О да, я ему сказала. – Уголки глаз у Дзеко изогнулись, она отпила саке. – Не думаю, чтобы он удивился. Это любопытно, вы не находите?

– Может быть, вы ошиблись?

– Может быть. В Мисиме я слышала, что против господина Кийямы составлен заговор, его хотят отравить. Ужасно, правда?

– Какой заговор?

Дзеко сообщила подробности.